Экипаж Ковчега

- Миссис Ева, Чиф, поздравляю вас с рождением нового пилота. Спасибо вам за девочку. Она – гордость нашей эскадрильи. Вы и Сара назначены командирами экипажей.

- Тебе спасибо, дорогой. Ведь это ты дал мне путёвку в небо.

Перед глазами проносятся развалины на Сардинии, потрёпанное платьице, взгляд карих глаз. Ночной полёт, трассеры и стук пробоин, первый стингер, тревожный крик товарища. Ирвин тоже в нашей команде. Все вместе бежим к месту приземления. Нас качают. Мою семью.

Через месяц мы цепочкой заходили в атаку на движущуюся групповую цель в горах. Впереди – Монах. За ним – Лютый, Майкл, Ирвин, Сара и я. Вторым пилотом у меня – Хуан. У Сары – Дауд, сын Саида. Второй его сын, Ахмед, ассистирует Ирвину. Старый пастух не может поверить, что его сыновья могут летать по небу. У Майкла в напарниках – Андрей Иванов. Да, парень выучился и прошёл все тесты, повергнув Петруху в шок и чёрную зависть. Как сложились людские судьбы! Вчерашние пастухи и контуженный мокрый матросик сидят в кабинах самых совершенных и грозных аппаратов. Сын "Однорукого бандита" с Прибежища, Сэм, занял правое кресло самолёта Лютого. Монах летит в компании верного Джона Смита. Скажи кому-нибудь из нас об этом три года назад – мы бы просто посмеялись. А сегодня наши пушки разносят движущиеся мишени в том порядке, какой задал командир.

- Я Монах, головная поражена.

- Я Лютый, две замыкающих подбиты.

- Я Дорн, центр поражён.

- Я четвёртый, авангард поразил.

- Я пятый, замыкающие добиты.

- Я Чиф, колонна уничтожена.

- Я Монах, строй пеленг, курс двести десять, высота четыре, скорость девятьсот.

- Я пятый, неисправность второго двигателя. Выключаю пятый. Разрешите полёт вне строя?

- Я Монах, разрешаю. Остальным сомкнуть строй.

У меня темнеет в глазах. На каждом аппарате шесть двигателей, по три с каждого борта. Второй и пятый обеспечивают основную вертикальную тягу при взлёте, посадке и зависании, а также используются для достижения предельных скоростей. Остальные позволяют продолжать полёт и даже бой, но на малых скоростях. Посадка возможна только по-самолётному, её скорость около трёхсот километров в час. За всё время не было ни единого сбоя плазменных двигателей, и мы даже не отрабатывали такую посадку – слишком высок риск приземления на огромной скорости. Группа отстаёт от самолёта девочки, Монах и Лютый зависают чуть ли не на её крыльях.

- Сара, я Монах. Идём на базу. Я вызвал флот, "Америка" выходит из фиорда. Подходим с моря, высота две тысячи, скорость пятьсот. По моей команде свеча вверх, выключить двигатели. При зависании – катапульта.

- Монах, жалко аппарат.

- Сара, девочка, ты для нас дороже. Пять минут до цели. Это приказ.

- А на чём я буду летать?

- А что я доложу твоей маме? Чиф, скажи ей.

- Сара, железо не стоит риска. Мы не для него живём, оно для нас. Выполняй приказ. Прошу тебя.

- Я сяду. Я на тренажёре выполняла.

- Я Монах. Реально это даже мы не пробовали.

- Я Лютый. Сара, это не игра. Прыгай. У тебя в кабине человек. Ты рискуешь и его жизнью.

- Я Сара. Дауд решил остаться.

- Я Монах. Сара, свечку!

- Я Сара. Ковчег, прошу посадку.

- Я Ковчег, зона и полоса свободна.

- Я Монах. Сара, прошу тебя!

- Я Сара. Иду на посадку. Это наше решение. Конец связи.

Вертикальной подковой наши самолёты окружают её машину. Моя девочка. Последний росточек норвежской семьи, который мы с Евой лелеяли в надежде, что он пустит веточки, свежие побеги – и сейчас я могу увидеть его ужасный конец. Гусеницы под комбинезоном. Что я скажу Еве? Ведь это я влюбил её в небо, я во всём виноват! Ник меня пристрелит. И правильно сделает.

Глиссада. Она длится мгновения. Касание, дым резины. Машина рикошетит от бетона, но вот снова касание, хлопок тормозного парашюта. Виляя на полосе, "Стрела" замедляет движение. Гаснет парашют. Остановилась!

- Монах, я Сара. Произвела посадку. Готова получить взыскание.

- Чиф, выпори её дома. Благословенна будь, Сара. У тебя теперь личный позывной. Орлы, запомните этот день!

- Принято!

- На посадку. Первый – Чиф.

- Принято.

Приземляюсь возле её машины. Не могу подняться из кресла – ноги ватные.

- Чиф, что с вами?

- Ты любишь своего сына, Хуан?

- Зачем спрашиваете?

- Не пускай его в небо.

- Он сам решит, Чиф. Как ваша дочка. Вы сейчас можете запретить ей летать, вас послушают. Станет она счастливой?

- Видно, ты прав, амиго.

- Давайте, я вам помогу.

Ликующая толпа расступается. Полковник строго смотрит ей в глаза, подняв ладонью детский подбородок. Малышка стоит по стойке "смирно".

- Вольно, курсант. На первый раз - выговор. Следующее невыполнение приказа – отстраню от полётов. Какой папа, такая и дочка. Храни вас Господь.

Крепко прижимает к груди, глаза влажные.

- Вы меня доведёте, я вас обоих отлучу.

- Пап, у тебя волосы стали белыми.

- Маме не говори. Она меня прибьёт.

- Лучше мы сами скажем. Аккуратно. Всё равно узнает, Монах тут всех всполошил.

- Не делай так больше.

- Как?

- "Козла" дала. Я тебя чему учил?

- Больше не буду.

- Идём домой, надо к маме первыми успеть.

Успели. Наврали три короба, перевели в шутку. Ева долго смотрела в мои глаза. Всё поняла. Села на табурет, вздохнула:

- У меня три шага до смерти. Вы двое и он, - взмахнула рукой на коляску. – А ругать я вас не буду. Никогда. Потому, что люблю. Да и не поможет. Сара, кроме самолётов, на свете существует кухня. Накрывай на стол, вы забрали своими враками все мои силы. Подожди. Я приготовила тебе подарок. По случаю получения персонального позывного. Как знала, что ждать этого недолго.

Маленькая кукла. Традиционный норвежский гномик, но в крагах, на колпаке – лётные очки и надпись: Сара. Я очень редко видел, как она плачет. Слёзы прямо брызнули из девичьих глаз, она утонула в объятиях Евы.

- Мамочка. Это же из моего детства. Спасибо тебе, милая. Я никогда с ним не расстанусь. Никогда не волнуйся о нас с папой. Мы помним, что ты сказала. Что бы ни говорили тебе – знай, мы вернёмся. Потому, что ты для нас самая нужная на свете.

Авария показала скрытый дефект конструкции аппарата. В результате вибрации, вызванной пушечной стрельбой, отошёл контакт в цепи управления двигателем. Проверка выявила, что на всех самолётах этот контакт уже был нарушен. Ничьей вины в этом не было, пластик стандартного разъёма просто оказался недостаточно прочным. После облёта машины, Лютый замечаний не высказал. Мы продолжали напряжённые тренировки. Курс космических наук приближался к завершению. И вот мы снова в воздухе всей эскадрильей.

- Я Монах. Высота пятьдесят тысяч, скорость три М, курс двести семьдесят.

- Я Монах. Эскадрилье занять эшелон семьдесят пять тысяч, скорость пять М, Лютый ко мне. Старший группы контроля – Дорн.

- Принято.

Два аппарата, оставляя за собой рассеивающиеся струи белой плазмы, резко уходят вперёд и вверх, к звёздам на чёрном небе стратосферы. Скоро мы видим их лишь на радарах.

- Ковчег Монаху!

- На связи.

- Высота сто сорок тысяч, скорость первая космическая. Перехожу в баллистический режим. Лютый в двух тысячах метров.

- Принято, спутник вас наблюдает. Как самочувствие?

- Чувствуем себя хорошо, настроение бодрое! Невесомость! Немного звенит в ушах, но это описано в литературе. Системы в норме. Ориентируемся на орбите. Порядок, корабли управляются без замечаний.

- Фёдор Иванович, Виктор Иванович! Поздравляем вас и всё честное человечество с возобновлением космической эры! Ровно пятьдесят четыре года назад первый человек Земли, Юрий Гагарин, открыл этот путь. И нам, свободным людям, удалось продолжить его начинание. Ура!

- Наша планета прекрасна, я вижу её с высоты, доступной лишь Богу и человеку. Да будет счастье и мир нашим детям. И пусть они достигнут далёких звёзд, неся к ним добро и свободу.