Экипаж Ковчега

- Чиф, на бреющем, курс сорок пять, полный газ!

- Принято!

Это наша птица умеет – полный газ! Через минуту расхожусь с эскадрильей Новой России, дающей ракетный залп.

- Не бомбить! Это приказ! – грозный крик.

- Монах, Ковчег, я Чиф! Приказ генерала – не бомбить!

- Я Ковчег. Повторите.

- Не бомбить!

- Принято. Монах, всем на исходную. Чиф, при первой возможности дайте связь генералу.

Мы ушли километров на сорок. Сажаю машину в глубокой ложбине. Окопались, так сказать.

- Николай Григорьевич, вы целы?

- Вашими молитвами. Хоть бы ремни натянули, чуть не вывалился.

- В следующий раз…

- Не будет следующего раза. Я вас - под трибунал за нарушение приказа. Вас расстреляют.

Чёртов солдафон. Вот попали! Зыркает строго:

- Ладно, объявляю амнистию за предотвращение бойни. Давайте гарнитуру.

Хуан передаёт ему свой шлем и начинает осмотр машины.

- Ковчег генералу.

- На связи.

- Залпа противника не будет. Они потратили ракеты в день катастрофы. Не выдержали нервы. Решение не принято, в их рядах раскол. На совещании экстремисты пытались устроить переворот, началась стрельба, и позитивные силы отступили в изолированный бункер. Я оказался в руках чужой команды. Надо было предотвратить ненужные жертвы. Предложил на живца поймать или сбить "Сокола". Я знал, что Чиф справится. Его надо примерно наказать за нарушение приказа и представить к награде за выполнение солдатского долга. Подождём развития событий. Они нам не опасны, пусть разберутся между собой. Думаю, это вопрос часов, я знаю генерал-лейтенанта Пряхина. Полагаю, штурмовая авиация может возвращаться на базы. Мы подождём на месте. Беспилотник в зоне?

- Так точно. Зафиксировано шесть трупов на балконе. Тишина.

- Это хорошо. Значит, скоро. У меня всё.

- Чиф Ковчегу!

- На связи!

- Сэр, вы примерно наказаны! Пять суток ареста условно!

- Есть!

- Вы и мистер Оливера представлены к ордену Союза.

- Служим свободным людям!

- Оставайтесь на связи.

Генерал с Хуаном тыкали пальцами в две автоматных пробоины на левом крыле. Пули прошли аккуратно, ничего внутри не повредив. Да там особо ничего и не было. Это на обычных самолётах в крыльях располагают топливные баки. А у нас они служили лишь для улучшения обтекаемости корпуса на высоких скоростях. Стрелок имел опыт, но отстал от жизни.

- Перекусить есть, разведка?

- Хуан, накрывай.

Английский у генерала – безупречный.

- Богато живёте.

- Мы никогда не знаем, сколько времени займёт рейд. Приходится запасаться.

- Ты откуда родом, Хуан?

- Азорские острова.

- Семья?

- Погибла. Женился на русской девушке. Юлия скоро обещает ребёнка.

- Молодцы, надо продолжать человеческий род. Я тоже собираюсь, только невесту пока не выбрал.

- В Пижме самые лучшие девушки.

Так болтаем пару часов.

- Пряхин вызывает Карцева.

- На связи.

- Порядок, Николай. Людей зазря побили. Дураки, царствие им небесное. С обратной стороны скалы - большая площадка, зелёный дым. Ждём.

В подземелье пахнет порохом, несколько трупов. Обошлось малой кровью для двух тысяч личного состава. Генерал Пряхин после стычки включил громкоговорящую связь и объяснил бойцам ситуацию. Фанатиков "государственности" уставшие люди пристрелили без церемоний.

По разрушенной дороге в межгорье движется колонна в сторону Симферополя. Там приступают к ремонту ВПП. В бункере – только дежурная смена в сотню штыков. Такой плацдарм нельзя оставлять без контроля Союза. Будут меняться раз в месяц, а основной состав вольётся в смоленский гарнизон. Две тысячи спасённых – ради этого стоило рисковать, сказал генерал Кравцов. Просит откомандировать группу связистов и разведчиков Ковчега с аппаратурой. Сделаем. Для хороших людей – пожалуйста. Доставляем двух генералов в Новую Россию, тепло прощаемся.

- Ковчег Чифу.

- На связи.

- Задание выполнено. Жду распоряжений.

- Следуйте домой.

- Прошу добро на облёт Киева. Там тоже метро.

- Осторожно, в регионе высокая радиоактивность. Добро.

- Конец связи.

Ева во сне иногда плачет, шепчет: мама. Я должен убедиться во всём, чтобы поставить точку. Неизвестность убивает. "Соколу" полчаса лёта. Стороной обходим зону Чернобыля. Там сейчас хуже, чем в 1986-м году. Ракетные снайперы попали в саркофаг, и без того дышавший на ладан. Все красивые лозунги и миллиардные проекты по его усовершенствованию были только ширмой для властных жуликов, растаскивающих средства по норам. Один плюс – пылающую под землёй реакцию разметало взрывом, осталось только ждать, когда природа справится с напастью. Долго придётся ждать. А зараженная вода стекает в Днепр. Даже в Херсоне опасный уровень.

Мать Евы жила в районе станции Лукьяновская. Это довольно далеко от реки. Заражение местности в допустимых пределах, для гарантии мы надели кислородные маски. Парим над хаосом развалин, уже покрывшихся неравномерным слоем растительности. Проходит час, никаких признаков жизни. Не может этого быть в миллионном городе. Уже теряли надежду, когда заметили две человеческие фигуры, мелькнувшие среди каменных блоков. Скрываются, что ли? Направляю машину к ним, но они убегают в сторону другой кучи обломков. Открываю фонарь:

- Да что вы прячетесь, люди добрые! Давайте поговорим, мы не сделаем вам ничего плохого! Наоборот, поможем!

Ни в какую. Маневрируя, прижимаю их к непроходимой куче мусора:

- Пристрелю! На колени! Руки за голову!

Что за люди. Хуан на страховке, я спешиваюсь. Ходячие скелеты. Кухонные ножи и тощие котомки. Запах подземелья мне уже хорошо знаком. Почти подростки.

- Ну что вы, ей Богу. Мы с Ковчега, может, слышали?

- А не с Марса, случайно? У нас таких глайдеров нет, мы в кино видели.

- Не было раньше, а теперь есть. Меньше фантастику надо смотреть.

- А мы сейчас вообще ничего не смотрим. Только в подвалах роемся.

- Идём, перекусите.

Банки мгновенно опорожняются до блеска. Жадно смотрят на коробок с остатками наших припасов.

- Ребята, мне не жалко. Но вы можете себе навредить.

- Да я ведро могу съесть!

- Можешь. А потом помрёшь от заворота кишок. Потерпи, я всё отдам. Где люди? Надо вас выручать.

- В метро. Там коммуна и банда. Воюем. Мы собираем по крохам, а они грабят. Каждый день кого-то убивают. Но мы их тоже. Оружия мало.

- Сколько вас?

- Шесть тысяч.

- А бандитов?

- Меньше тысячи, но у них много оружия. Мы взорвали тоннели, оставили всего несколько выходов на поверхность, засады. Но они иногда прорываются, и тогда такое начинается! Выслеживают нас наверху. Замучили уже.

- Кто у вас старший?

- Михалыч. Николай Михайлович Юрченко. Он из уголовного розыска.

- Сможете передать ему радиостанцию?

- Конечно.

Битва под Киевом закончилась к утру следующего дня. Была она кровопролитной для бандитов и почти бескровной для десанта союзников. Второй десант обустраивал полосу в Бориспольском аэропорту. Жить вблизи Днепра было невозможно, и киевляне были эвакуированы по всему Союзу. К сожалению, в их списках имя моей тёщи не значилось. Большая часть спасённых улетела в Новую Украину. Девятьсот человек прибыли на Ковчег. Их сагитировал Петя Гарбуз, принявший живое участие в операции. В городах союзников госпиталя останутся переполненными несколько месяцев. Но мы переживали и более тяжёлые времена. Две недели мы с Хуаном обследовали города бывшего СНГ и Европы, имевшие метро. К прискорбию, результат был печальным. В Петербурге мы тоже не преуспели, невзирая на мои безумные усилия. Перелёт из моего города на Ковчег обеспечивал Хуан. Я безвольной куклой сидел в кресле. Максим встретил на лётном поле и отвёз меня подальше от любопытных глаз, на "Шельде", замаскированный в отдельной бухте. Там мы отключили всю связь и напились, как сапожники. Через сутки Ник Шепард с отцом Фёдором устроили нам разбор полётов, и мы с виноватыми опухшими рожами были возвращены в семьи.