Экипаж Ковчега

- Я Ковчег. Группе Дорна занять позицию встречи.

- Принято.

Двадцатикилометровой дугой мы разворачиваемся на заданный курс. Сара летит рядом со мной. Вижу, как её гермошлем поворачивается ко мне затемнённым стеклом, она машет куклой-талисманом, Дауд приветливо салютует. Мы с Хуаном машем в ответ.

- Чиф, мы это сделали! – счастливый голос Хуана по внутренней связи.

- Нет, дружище, мы с тобой это сделаем завтра. Но МЫ это СДЕЛАЛИ!

На тактической картинке дисплея появляются две точки. Они быстро приближаются, замедляя скорость мощными струями плазмы в хвостовой части, двигаясь кормой вперёд. За сорок километров до пересечения курсов, аппараты красивым кульбитом разворачиваются в нормальное положение, и вот мы опять идём сомкнутым строем!

- Ковчег, я Монах. Спуск с орбиты произвели по плану. В составе эскадрильи следуем на базу.

- Ждём вас, мягкой посадки!

На лётном поле – тысячи людей. Кажется, здесь собралось всё население Союза! Героев уносят на руках, начинается торжественная церемония. Нам достаётся малая толика славы, да и не за ней мы летали к границе космоса. Объятия с любимыми, друзьями и братьями по крылу – вот главная награда.

- Папа, спасибо тебе, ты сделал меня причастной к таким событиям! Мама, мы видели звёзды! Когда-нибудь я подарю их тебе!

Вот ради чего стоит жить. Ради кого стоит пройти любые испытания. И я подхватываю на руки маленького сына, возношу его над толпой:

- Запомни этот день, малыш! Этих людей, совершивших невозможное. Эти корабли, прикоснувшиеся ко Вселенной. Твою мать и сестру, строящих твоё будущее.

- И твоего отца, посвятившего этому свою жизнь, - добавила Ева, принимая младенца в свои руки. – Вам надо отдохнуть, пилоты. У меня сегодня праздничный стол. Сара, будь добра, пригласи Дауда и Ирвина с Ахмедом. Андрея. Ребята они холостые, пусть поужинают с нами. Наши высокопоставленные друзья сегодня слишком заняты. Петя с Джейн и Элизабет уже отправились, они тоже приглашены. Люси обещала заглянуть.

У дочки радостно сверкнули глаза. Убежала. Так.

- Солнышко, а делится ли дочка с тобой сердечными тайнами?

- Это большой и давний секрет. Я обещала.

- Но ведь у нас с тобой нет секретов?

- Федя, если ты меня подведёшь…

- Могила.

- Она тайно влюбилась в Ирвина, еще совсем девчонкой, на уроках навигации. Но он не догадывается, хотя почему-то и не женится. Пора бы, уже двадцать шесть лет. Но я тебя умоляю, Федя!

- А что, отличный жених. Мы с ним чудесно ладим, учил меня летать. Золотой парень.

- Но ведь она совсем ребёнок!

- В космос слетать, посадить скоростной истребитель – так взрослая. Но мы ведь и не торопим. Пусть сами решают.

- И я того же мнения. Всё равно, рановато. И знаешь… Уйдёт к чужому человеку. Ещё обидит ребёнка. Прикипело к ней моё сердце.

- За это и люблю тебя, родная. И дочку люблю, мы с ней вообще родственные души, отец Фёдор так и сказал: обоих отлучу.

- Что вы опять отчебучили?

- Да нет, это по случаю той посадки, к слову пришлось ему вспомнить и мои выходки.

Вечеринка удалась. Пилотам завтра вылетать, гуляем без спиртного. Лишь Петя с девушками пригубили шампанское за День Космонавтики. Пили чай, шутили, танцевали. Молодёжь мечтала о звёздах, и я мечтал вместе с ними. Мы крепко подружились за время подготовки, у ребят пропала робость перед старшим по возрасту и званиям, а позывной Чиф уже давно стал словом нарицательным. Я стал одним из них, мы делали одно общее дело, и это чувство единения стоило многого и для меня, и для них. Сара была своим парнем на аэродроме со дня закладки первой площадки для вертолёта Майкла и Ирвина. Я незаметно наблюдал за дочкой и парнем. Они вели себя подчёркнуто так, как и все, вступали в дискуссии и споры, ничем не выделяя и не обделяя друг друга, даже иногда подтрунивали один другого. Я провокационно объявил белый танец, и дочка пригласила Дауда, своего штурмана. Ох уж эта молодёжь! Ева сама пригласила Ирвина, затеяла с ним какой-то разговор. И только лёгкий румянец на щеках Сары сказал мне обо всём. Мама нарушила негласное правило, показала ей, что помнит об этой тайне. Девочке было и приятно, и страшновато – а вдруг ОН поймёт? Хотя так мечталось, чтобы понял! Меня пригласила Джейн.

- Мистер Фэд, ваша дочка идёт по моему пути.

- Мне казалось, что по моему. Я в том смысле, что, хотя мы с вами и коллеги по профессии, но я, проклятый дезертир, увёл дочку в другую стихию.

- Вы не дезертир. Дезертиры не руководят такими работами, как мы проделали на "Шельде". Я о том, что девочка чувствует себя своей в коллективе, призванном выполнять мужскую работу.

- Я понял, Джейн. И эта девочка продолжает оставаться при этом леди. Может, это и нескромно, хвастаться дочерью, но я действительно это наблюдаю. И у неё перед глазами идеальный образец для подражания. Это – вы.

- Ева, по её душевной чистоте, привила ей излишне высокое мнение о моей персоне, вот чего я побаиваюсь, Фэд. Как бы не пришло откровение вместе с возрастом и первыми потерями. Мне будет искренне жаль Сару, если такое случится, я её люблю, мы очень дружны, опять же, благодаря вашей супруге. Я опасаюсь, что в случае разочарования девочка может меня возненавидеть. Знаете, тяжело быть разрушенным идеалом.

- Мы с вами коллеги, и не мне вам рассказывать, что часто моряки не находят общий язык со своими детьми. Я не исключение, и длительные походы не дают мне возможности знать все душевные тайны моего ребёнка. Но Сара - цельная натура, Джейн. Кого-то или что-то она любит и ценит, не оглядываясь на чужое мнение и собственные проблемы. Возможно, это врождённое, её родители были интеллигентные люди. Что-то хорошее ей определённо дала Ева, я знаю это по себе. Ну а плохому она учится у меня. При всех моих недостатках, вы не можете отрицать, что я умею добиться своего. И знаете, что для меня ваш пьедестал несокрушим. Мы стали очень дружны с дочкой, я счастлив тем, что втянул ребёнка в это опасное, но захватывающее дело. Такой вот вурдалак. А вы – светлый идеал для неё, я знаю точно, что она ему никогда не изменит. И за это я вам очень благодарен. Даже личные отношения она строит так, чтобы один раз – и навсегда. Как леди Джейн.

- Вы знаете?

- Знаю. И не собираюсь вмешиваться. Думаю, у ребят всё сложится не хуже, чем у вас с Питером. А что касается ваших опасений – просто оставайтесь собой, леди Джейн. Сара сама увидит, что следует брать в пример. У неё сложный возраст, умноженный на непомерные нагрузки. Она сильная девочка, и сама разберётся, как пройти испытания и выйти на правильный курс.

- Вы хороший отец, мистер Фэд. Дочке легко будет идти за вами.

- Пока что я ведомый в её паре.

- Даже так?

- Она показала лучшие результаты в групповом полёте и организации боя. Я ведь разведчик, одиночка. Привык думать только о себе. А она – думает обо всех. Даже о нас с вами.

- Вы счастливый отец.

- Да, Джейн, я счастлив прикрывать в бою свою дочь. И наживать седины, наблюдая её аварийные посадки.

Эскадрилья уходила в космос. Перегрузка сжимает грудную клетку, всё внимание – на приборы. Тяжёлое дыхание напарника в наушниках. Автоматика отключает двигатели. Невесомость! Но счастье кратковременно.

- Я Монах. Осмотреться.

Чёрточка корабля Сары – в километре впереди. Остальные слишком далеко, вижу их только на дисплее. Тест аппаратуры.

- Я Чиф, аппарат в норме, наблюдаю ведущего. Ориентирую машину по Солнцу.

- Принято. Строй конус!

Вспышки плазмы, две минуты – и я вижу над головой четыре наших машины, зависшие в чёрной пустоте. Командир на экране завершает пространственный конус – так задумана тактическая форма построения эскадрильи для космического боя. На дисплее прямо по дуге орбиты – встречный объект. Расстояния измеряются в тысячах километров, здесь космические скорости.

- Я Чиф. Цель захвачена.

- Эскадрилья, к бою!

- Огонь!

Двенадцать огненных полос вонзаются в объект, невидимый глазом. Вспышка в черноте.