Реваншист. Часть первая (СИ)

Новый Год мы встречали вчетвером: я с Лилей, отец и Маша. У подруги жены родители жили на Украине. К ним она ездила в отпуск. Так что встречать праздник в знакомой компании Маша согласилась с удовольствием. Ну и мы не ударили в грязь лицом. Стол ломился от еды. Его накрыли в зале перед телевизором. Цветным, замечу. В этом времени они пока редкость. Мы посмотрели "Иронию судьбы, или С легким паром!". Фильм вышел к прошлому Новому Году, но в этом его повторили - "по просьбам трудящихся". В моем времени повторять будут каждый год и по всем каналам. А что делать, если лучшего не сняли?

Больше всех фильм порадовал Машу. Она, видимо, примерила историю Нади к себе, поэтому оживилась и стала вести себя расковано. Шутила, строила глазки отцу. Тот, к моему удивлению откликнулся. Принялся ухаживать за гостьей: наполнять ей бокал, подкладывать в тарелку куски. А потом и вовсе разухарился. Вспомнил работу на Северах, различные забавные случаи. Рассказчиком он оказался великолепным. Даже Лиля слушала, открыв рот. Про Машу, к которой обращалось красноречие Александра Ивановича, и говорить нечего. Та просто цвела.

"Старый валацуга! - мысленно выругался я. - Зачем дурить девушке голову? Распустил перья!"

К счастью, начался "Голубой огонек", и все уставились в телевизор. Затем на экране возник Брежнев. Шлепая губами, он прочитал поздравление советскому народу. Брежнева сменили куранты. Под их бой мы чокнулись шампанским и выпили за новый, 1977, год. Лиля чмокнула меня в губы, Маша лихо поцеловалась с отцом. Я мысленно сплюнул и дал себе обещание поговорить с папашей. Нашелся Дон Жуан с Севера...

К концу "Голубого огонька" все наелись и напились. Дальше смотреть было неинтересно. Передачи "Мелодии и ритмы зарубежной эстрады" еще нет, а слушать хор и Зыкину - чур меня, чур! Певица она, конечно, хорошая, но не в новогоднюю ночь. Мы с Лилей решили погулять, отец с Машей отказались.

- Что-то я переел, - пожаловался предок. - Нет желания. Вы с Лилей идите. Я приберу со стола и поставлю все в холодильник.

- А я помогу! - вызвалась Маша.

Возражать я не стал. Хотят остаться вдвоем - их дело. Не дети...

- Захочешь спать, постель в диване! - сказала Лиля подруге. - Александр Иванович ляжет в кабинете Сергея. Договорились?

Оба кивнули, и мы пошли. Гуляли часа два. На улице было весело. Играли баяны, народ плясал, прохожим наливали и давали закусить. Деревня, переселившаяся в Минск, не забыла старых привычек. Мы с Лилей поплясали, выпили и даже расцеловались с совершенно незнакомыми нам тетками в цветастых платках. А что? Праздник. Домой вернулись замерзшие, но довольные.

Света в квартире не было: гости легли спать. Мы скользнули в кухню, согрелись коньяком и последовали их примеру. Устали. В спальне рухнули на кровать и провалились.

Встал я рано - на часах не было десяти. Однако спать больше не хотелось. Лиля посапывала, я выбрался из ее объятий и отправился в ванную. Через десять минут, умытый и посвежевший, я варил кофе. Здесь он не дефицит. Есть молотый и в зернах. Это за растворимым выстраиваются очереди. Было за чем! Индийский порошок...

Когда кофе поспел, хлопнула дверь в ванную. Кто-то еще встал. Я выглянул в прихожую. Дверь в зал была распахнута. Маша? Я заглянул в комнату. Из-под одеяла на диване торчали ступни - женские. Рядом с укутанной с головой Машей красовалась смятое одеяло и подушка с вмятиной. Твою мать! Ну, папа!..

Дверь в ванную отворилась, в прихожую вышел отец. Поймав мой взгляд, он застыл. Я кивком пригласил его в кухню. Отец послушно двинулся следом. Я прикрыл за нами дверь.

- Кофе угостишь? - спросил отец. В голосе его не чувствовалось раскаяния. Вот жук!

Я плеснул ему в чашку и поставил на стол. Налил себе и устроился напротив. Он отхлебнул и поставил чашку.

- Горячий! Пусть остынет.

- Это ты у нас горячий! - не выдержал я. - Валацуга!

- Но, но! - погрозил пальцем. - Я тебе все-таки отец.

- Да ты!..

- Не кипятись! - усмехнулся он. - Знаю, что думаешь. Только зря. У нас с Машей серьезно. Я сделал ей предложение, и она его приняла. Кончатся выходные, пойдем в ЗАГС.

Я едва удержал чашку в руках. Подумав, поставил ее на стол.

- Тебе сколько лет?

- Пятьдесят, - сообщил он.

- А ей?

- На девятнадцать меньше.

- И?..

- Как думаешь, - спросил он. - Маше светит выйти замуж?

Я завис. Отец прав. В этом времени взгляды другие. Девушки идут замуж в двадцать два - двадцать четыре года. Это те, которые с высшим образованием. Прочие и раньше выскакивают. В двадцать пять лет невеста уже "старая". В тридцать даже не последний вагон - перрон отошедшего поезда.

- Ну... - выдавил я. - Получит квартиру...

- В этом случае не выйдет вовсе, - хмыкнул отец. - Будет думать, что мужчине интересно ее жилье. Знаю я таких. А теперь слушай. У меня есть дом, деньги и машина. Я получаю хорошую пенсию и могу работать. Семью содержать не проблема. Это раз. А теперь два. Маша стоит в очереди на однокомнатную кооперативную квартиру. Ждать ей еще пару лет - однокомнатных строят мало. После того как поженимся, получит сразу - и двухкомнатную. Я оплачу взнос, куплю обстановку. Если вдруг разведемся, все останется ей. Делить имущество я не собираюсь.

- Тебе с этого какая радость?

- Хочу семью! - вздохнул он. - Насмотрелся на вас с Лилей. Хочу, чтобы меня был дом. Чтобы меня там ждали и любили. Жена, а если получится, то и дети. Не возражаешь против братика или сестрички?

- Да нет, - я поскреб в затылке.

- Вот! Мы с Машей решили не предохраняться. Ей нужно рожать - и как можно скорее. Время уходит. А я буду присматривать за ребенком, когда она выйдет из декретного.

- Когда вы успели? - поразился я. - Все обсудить, договориться, да еще детей сделать? Всего на пару часов оставили.

- Уметь надо! - усмехнулся отец. - Все просто, сын. У нас с Машей сошлись интересы. Сразу. Ей нужен муж, мне - жена. Друг друга мы устраиваем. А женой она будет хорошей, поверь. Я в этом понимаю.

- Ага! - хмыкнул я.

- Ты на моих бывших не кивай! - сморщился отец. - Тех я по красоте выбирал. Дураком был, вот и нарвался. А на Машу мужчины не заглядывались. Я у нее, если хочешь знать, первый. Так что за мужа она будет держаться обеими руками. Как и я за нее. Для меня она юная девочка, последний шанс. Только ты ей этого не говори! - он погрозил пальцем. - Не то начнет нос задирать. Пусть думает, что и я для нее последний.

- Сами разберетесь! - сказал я. - Может коньяку? В кофе?

- Давай! - кивнул он. - За руль сегодня не сяду.

Коньяк из чашек плавно перетек в рюмки. Из холодильника на стол переместились закуски. Когда Лиля с Машей - обе в халатиках - заглянули в кухню, нам было уже хорошо. И душевно.

- Пьяницы! - Лиля ткнула в нас пальчиком. - Не успели встать - и за рюмки.

- Кто рано встает, тому бог подает, - улыбнулся отец.

- Какой бог?! - возмутилась Лиля. - Не могли подождать нас?

- Но, но! - возмутился я. - Мы не просто так пьем. У нас важный повод. Отец, объяви!

- Ну... - он прокашлялся. - В общем так, Лиля. Мы с Марией решили пожениться.

- Правда?! - Лиля глянула на Машу.

Та кивнула и залилась краской.

- Здорово! - Лиля захлопала в ладоши. А Маша вдруг всхлипнула.

- Ты чего? - удивилась жена.

- Все так неожиданно. Вчера у меня не было даже ухажера. А сегодня - жених.

- Так и у меня, - пожала плечами Лиля. - Пришла к нему, - она ткнула в меня пальцем, - знакомой, а вышла невестой. Это у них фамильное. Как увидят, сразу хватают.

- А чего долго думать? - прокомментировал я. - Промедлишь - убежит.

- А еще он колдун! - кивнула на меня Маша. - Сказал, что к Новому Году найду свое счастье. Так и вышло. Или он у тебя пророк?

- Экстрасенс! - заявила жена. - Скоро прочтешь. Ладно, хватит плакать! Мы с тобой теперь родственники. Я для тебя сноха.