Песнь о Гамаюне (СИ)

Чарльз уже был в постели, беззаботно спал, укрытый одеялом, и от одного его вида на душе стало легче. Эрик принялся готовиться ко сну, как всегда, все делая сам, и, став королем он не собирался допускать толпища слуг в свои покои, чтобы те омывали его тело и переодевали каждый раз, словно он немощный старик. И то, что Шоу любил эти «танцы» слуг вокруг него, не значило, что и Эрик собирался перенимать эту привычку. Потому он сам устало снял одежду, оставшись в белых подштанниках, и лишь у умывальника замер, глядя на отражение в широком зеркале в кованой раме. На нем все еще была корона, а он уже и не чувствовал ее веса, вообще забыл, что не снял ее, а теперь очень медленно стянул с головы золотой обод с широкими зубьями, инкрустированный драгоценными камнями. Он покрутил ее в руках и тихо усмехнулся, глядя на свое собственное отражение в драгоценном металле.

— All hail, Lehnsherr, — тихий шипящий голос разнесся эхом от стен, и Эрик так резко обернулся, что сбил со столика миску с водой, она с грохотом рухнула на пол, расплескав по нему прозрачную чистую жидкость, которая медленно начала просачиваться в щели меж камней пола.

— Чарльз? — с сомнением спросил Эрик, потому что этот голос никак не походил на голос его Ксавьера, да и спал юноша крепким сном всего мгновение назад.

Тишина. Такая плотная и густая, что слышен был легкий ветер за закрытыми окнами.

Эрик медленно подошел к проходу, ведущему из личной купальни к спальне, и обнаружил Чарльза все там же в постели. Казалось, юноша вовсе не просыпался. Да и не стал бы он столь странно поздравлять Эрика с коронацией. Леншерр нахмурился и все же решил, что причиной всему усталость, а потому затушил свечи и оставил корону на прикроватном столике, а сам начал устраиваться рядом со спящим юношей, стараясь не потревожить его. Он замер, лежа рядом с Чарльзом, какое-то время не решаясь придвинуться ближе. Но голова гудела от боли, а мышцы разрывались от усталости, вопили о долгожданном отдыхе, и какая-то часть Эрика вовсе мечтала впасть в спячку на несколько месяцев. И потому думать было слишком утомительно. А вот чувствовать… Это все, что он мог. Эрик придвинулся ближе к Чарльзу и осторожно приобнял своего личного голубоглазого демона, словно подтверждая каждое обещание, что он давал ему до этого, и только так смог провалиться в вязкий глубокий сон.

***

Ему снились битвы. Мечи беззвучно впивались друг в друга, пронизывали мягкую человеческую плоть, окропляя землю вокруг кровью. И поначалу казалось, что этот сон один из множества похожих, пока Эрик не понял, что не знает ни гербов, ни знамен в этой битве. И прежде не видел таких одежд… Слишком простых, никаких доспехов, словно бились дикари, а не благородные воины. Он хотел приблизиться, чтобы понять, кто же сражается на его земле. Ведь вот он, возвышается на холме огромный Черный замок. Его замок.

Взгляд скользил все выше по каменным стенам, пока не уперся в небо, и Эрик застыл в ужасе, глядя на кроваво-алые небеса, в которых ревели, подобно диким животным, извилистые молнии, и сами облака неслись со скоростью бурного потока, то обрушиваясь проливным дождем, то разверзаясь ударами молний.

Эрик сделал шаг назад, чувствуя, как бешено бьется сердце в груди, как к горлу подступает страх, какого он уже давно не чувствовал, а по щеке стекает холодная капля пота. Ноги вязли в мокрой земле, которая засасывала все глубже, стоило только шевельнуться. Но он не мог стоять неподвижно, вырывался, словно волк, попавший в капкан, и, когда его собственный меч с лязгом выскользнул из ножен, все вокруг закрутилось и исчезло.

Эрик встал в боевую позицию, готовый отразить любую атаку, но поле боя уже пропало. Он вновь был в замке, стоял у своего трона, где был всего несколько часов назад, одетый во все те же светлые одежды, а корона жгла его голову, словно металл в ней медленно нагревался.

Вот только тронный зал был пуст и словно окутан полупрозрачным туманом.

— Король мертв! Да здравствует Король! — все тот же тихий шипящий голос из пустоты.

— Покажись!

— Зачем же так резко, Ваше Величество? — голос двоился и стелился по каменному полу, подобно сотне змей, а его владелец все еще оставался невидим.

— Кто ты?

— Тот, кому принадлежат эти земли и этот трон. Тот, кого не уничтожит даже время, — хищно прошипел голос, и туман рассеялся, а из него на Эрика бросилось существо, словно сотканное из дыма, и от одного его вида Леншерр не мог пошевелиться. Все, что он видел, — полностью черные мертвые глаза существа, напавшего на него.

***

Сердце до боли билось в груди, а зрение медленно привыкало к темноте, вырисовывая из нее очертания комнаты. Эрик не сразу понял, что находится у себя в покоях, в своей постели, и до сих пор ощущал холод костлявых рук существа и лезвия его птичьих когтей на своей шее. Он нервно вытер пот с лица и подрагивающими пальцами коснулся шеи, словно ожидая нащупать там рваную рану, боль от которой он по какой-то причине не чувствовал. Но его пальцы наткнулись лишь на тонкий шрам, оставшийся от лезвия кинжала, которым Чарльз пытался вспороть его горло в первую их встречу.

Эрик медленно перевел взгляд на юношу, но тот все так же спал рядом, уткнувшись лицом в подушку.

— Глупый сон, — пробормотал Эрик и, чтобы немного себя успокоить, погладил Ксавьера по растрепанным прядям. Юноша едва заметно улыбнулся, и Эрик уже спокойнее лег обратно в постель.

Вот только заснуть этой ночью он так и не смог.

========== Глава 7: Смотритель библиотеки ==========

Той ночью Эрик так и не смог уснуть, и каждый раз, когда казалось, что приятная дрема окутывала его сознание, что-то тут же прогоняло робкий сон, и Леншерру мерещилось движение в густых тенях его комнаты и призрачный гул сражений, которые уже давно прошли. И, должно быть, лишь когда взошло солнце, Эрик смог сомкнуть глаза, но сон его не был долгим.

Он очнулся, ощутив теплое дыхание на своей груди. Чарльз перекатился на бок и уткнулся в него лицом, мазнув губами по обнаженной коже. Он опустил на юношу усталый взгляд и едва заметно улыбнулся. Чарльз казался таким расслабленным и умиротворенным, что один только его вид придавал сил, которых так не хватало телу. Эрик облизнул пересохшие губы и осторожно попытался приобнять спящего юношу. Когда он только ложился в постель, это было легко сделать, Чарльз спал, на удивление, крепко, но теперь, когда он уже мог отдохнуть, Эрик не знал, как голубоглазый демон может воспринять его ласки. Еще слишком свежо было воспоминание о том, как после ласк Ксавьер весь напрягся и боялся даже смотреть на него, и казалось, что в постели тогда он остался лишь оттого, что не знал, как поступить иначе. А в этот раз… Должно быть, просто уснул в постели короля, а ждал ли он, что сам Эрик будет спать рядом или что Леншерр сгонит его на софу, было трудно понять. Даже после всего, что произошло, Эрик чувствовал в Чарльзе эту настороженность вольной птицы, которая никуда не исчезла. И он больше всего на свете сейчас боялся, что доверие Чарльза упорхнет от него, стоит лишь сделать неверное движение. Он так и не смог приобнять своего демона, тот едва ощутимо вздрогнул и сонно приоткрыл слезящиеся сияющие глаза. Казалось, первое мгновение он вовсе не понимал, где очнулся и что происходит. А затем он поднял взгляд на Эрика и нервно облизнул губы, а на его щеках появился бледный румянец.

— Простите, Ваше Величество, — тихо пробормотал Ксавьер и отодвинулся с таким видом, словно его близость могла быть оскорбительной. — Я… должно быть… я хотел дождаться Вашего возвращения, но уснул…

— Что с тобой, галчонок? — Эрик приподнялся, опершись на локоть, и обеспокоенно посмотрел на юношу, который едва ли не отодвинулся на другую часть кровати.

— Теперь Вы король Стратклайда, и я должен… выказывать почтение. Я нужен был Вам для этого. Чтобы помочь и…

Эрик нахмурился и протянул руку, схватил Чарльза выше локтя и потянул на себя, чувствуя, как напрягся юноша, едва ли не испугавшись.