Песнь о Гамаюне (СИ)

Снаружи послышались крики и суматоха, а это значило, что десять минут истекли. Эрик взял себя в руки и вытер клинок, убрал его в ножны и выскользнул через заднюю часть шатра, пока и на том краю лагеря не появились люди. Теперь последняя часть.

— Что происходит? — он поймал раздающего приказы Азазеля, и тот крепче сжал обнаженный меч.

— Пленники вырвались.

— Их не больше десятка, загоним их и казним ублюдков, — распорядился Эрик и рванул в пыл привычной бойни.

***

Чарльз слышал шум и сидел неподвижно на кровати, сцепив руки в замок и повторяя молитвы Дварокс, чтобы все быстрее закончилось. Его здесь нет, это не его бой, он не должен в нем участвовать. Оставалось сидеть на своем месте, пока вокруг все гудело, словно бурный поток.

Он крепко закрыл глаза и хотел, чтобы время текло быстрее, чтобы все наконец-то закончилось. И так и произошло, пусть сам Ксавьер не смог бы сказать точно, сколько времени это заняло, прежде чем все вокруг затихло, но тишина казалась тяжелой и вязкой. Так и хотелось выйти на улицу и проверить, все ли в порядке, но Чарльз отгонял от себя эти мысли, не позволяя себе поддаться волнению. Ведь он уже знал, что все вышло. Он уже все это видел. Но отчего-то сейчас как никогда сложно было поверить своим же видениям.

Шаги Эрика он услышал за несколько мгновений до того, как он вошел в шатер, и тут же подскочил на месте, но вместо того чтобы броситься к новому, пока еще некоронованному королю, Чарльз выпрямился и привел мысли в порядок, чтобы его волнение не отражалось на лице.

— С возвращением, Ваше Величество, — с поклоном произнес Ксавьер, но Эрик лишь бросил на него странный, отрешенный взгляд, прошел по комнате, замер у столика, на котором стояли вино и еда, и наполнил свой бокал.

— Что-то не так? — с сомнением спросил Чарльз и осторожно подошел ближе.

— Мы только что казнили их. Всех до одного. Включая служанку, которая не переставала кричать, что ничего не знает. Но все уже было решено, — Эрик даже не мог усмехнуться, но и не стал пить вино. — Она помогла мятежникам с побегом и убийством короля. Запомни это. Потому что теперь это единственная правда, которую может знать мир.

— Девушка? Но… почему она? — Чарльз даже растерялся, в своих видениях он не видел ее, лишь беглых мятежников и смерть короля.

— Потому что Эмма всегда меня прикроет, — теперь Эрик странно рассмеялся, хрипло и тихо, отрывисто, словно каждый выдох причинял ему невероятную боль.

— Значит, все кончено?

— Да. Гонец уже уехал в столицу, я отдал приказ сворачивать лагерь. Мы возвращаемся.

— Тогда что не так?

— Все в порядке. Все именно так, как должно быть, — Эрик так и не взглянул на Чарльза, смотрел на кроваво-алое вино в своем бокале и видел лишь кровь Шоу, стекающую из вспоротого горла. И этот образ он никогда не отпустит из своего сознания, никогда не забудет и не позволит ему померкнуть. В этот день рухнули его цепи, и он наконец-то обрел свободу. Но это чувство было таким новым, что принять его оказалось сложнее, чем Эрик представлял. И лишь обернувшись, он увидел свое будущее, стоящее позади него с беспокойством на бледном лице. Леншерр нашел в себе силы улыбнуться и поставил бокал на столик, так и не прикоснувшись к нему, подошел вплотную к Чарльзу и обхватил его лицо руками, прижался своим лбом ко лбу юноши и закрыл глаза, просто наслаждаясь этой близостью, словно она могла стать якорем в бушующем море происходящего. И все же он удивился, когда Чарльз слегка приподнялся и коснулся его губ легким поцелуем. Так и замер, не в силах ответить на него, и благодарно погладил юношу по затылку, взъерошивая мягкие волосы своего личного демона, который помог ему получить трон.

***

Дорога в столицу казалась безгранично долгой похоронной процессией. А в сравнении с тем, как все кипело в лагере, неслось с невероятной скоростью, так вовсе казалось, что они внезапно угодили в вязкое болото, заволоченное серой пеленой тумана, и оно засасывало их при каждом шаге, замедляя, стараясь приковать к месту.

Дни были все такими же пасмурными, но без дождей, а окна кареты плотно закрывали черные шторы, так что Чарльз только изредка видел проблески блеклого света снаружи. Но все же он успел различить через эту маленькую щелку, дававшую скудный обзор, небольшой холм, покрытый жухлой травой, с возвышающимися на нем двумя столбами, к которым наподобие креста были прибиты неровные балки. Вокруг с гулким карканьем кружили смолисто-черные вороны, садились на свой помост и клевали прибитых к крестам людей. Из кареты их было трудно различить, но одних силуэтов хватило, чтобы у Чарльза волосы на затылке встали дыбом, а сердце замерло в ужасе, но он не в силах был отвести взгляда. Тем более когда заметил у изножья крестов сваленные в кучу трупы…

— Не высовывайся, — приказал Эрик, и Чарльз не стал спорить, откинулся на спинку удобного, обитого бархатом сидения, уставился в деревянный пол королевской повозки.

Рано праздновали те люди окончание войны и кровопролитий. Но все же, глядя на Эрика, который сейчас казался полностью поглощенным своими мыслями, Чарльз верил, что этот человек сможет принести мир в их истощенные земли. А ему лишь нужно всегда быть рядом.

***

За те дни, что они провели в дороге, в Черном замке уже все подготовили к погребальной процессии и коронации. Эрик сразу отдал об этом приказ, не желая ждать, пока тело Шоу будет скрыто прочными стенами склепа. И все улицы покорно скорбели, а кругом развевались флаги с ядовитым змеем, и Эрику не терпелось сменить их на свой родовой герб.

Ни секунды промедления. Сделать быстро без пышных празднеств или поминок, на которые все равно нет денег в казне. Лишь совет и Церковь. Минимум, необходимый при коронации.

И все как в тумане. Это чувство не покидало его, время перестало ощущаться. Он все еще чувствовал тепло крови Шоу и его бешеный взгляд перед самой смертью, ощущал, как ногти старика впиваются в его руку через ткань рубашки. Такой слабый, что хотелось смеяться. И его он все это время боялся? Перед этим человеком замирал в ужасе? От его голоса терял волю? Как такое вообще могло быть правдой? Теперь Эрик был свободен и собирался занять свой трон.

— Подожди хоть неделю!

— Нет.

— Ты с ума сошел? Все решат, что ты только этого и ждал! — Эмма казалась еще белее из-за страха и волнения, и, хотя коридор у спальни Эрика пустовал, будущий король не желал рисковать и грубо затолкал девушку в свою спальню.

— Оу, здравствуйте, — немного растерянно произнес Ксавьер, который устроился в кресле, поджав под себя ноги, и держал в руках книгу, но не мог прочесть ее из-за легкой тошноты и головной боли, которые не покидали его с момента возвращения в замок. Он смотрел на вошедших, но, казалось, его вовсе никто не заметил.

— Мы уладили все вопросы, виновные были казнены, люди оповещены, страна в трауре, и нет времени на вежливую скорбь по этому ублюдку, пока пустует трон и пылится корона!

— Многие знали о твоем отношении к Шоу.

— Он успел нажить сотни и сотни врагов и ненавистников, теории можно строить сколько угодно, — отмахнулся Эрик.

— Я лишь прошу дать время это переждать, а не бросаться на трон, словно оголодавший зверь на кость!

— Зверь? — Эрик резко повернулся к Эмме, а Чарльз замер на месте, не зная, куда себя деть, став невольным свидетелем чужой ссоры. — Я был им всю свою жизнь, его ручной зверюшкой! И не собираюсь выжидать и дальше, пока будет положено по всем правилам провести коронацию.

— Я вижу! И думаю, что ты совершаешь ошибку, — Эмма развела руками, окидывая простую, но явно дорогую одежду Эрика, и Чарльз только сейчас обратил на нее внимание и удивленно вскинул брови, настолько непривычным оказалось видеть Леншерра в белой одежде и том самом темно-оранжевом плаще, расшитом золотой нитью, которым он укутывал самого Чарльза, когда впервые привел его в замок.

— И ты заткнешь свой милый рот и будешь слушать меня, — от тихого угрожающего голоса Леншерра даже у Чарльза побежали мурашки по коже, и он мысленно пометил себе никогда его не злить.