Портреты Пером (СИ)

Кое-как перевернул бесчувственную девушку в путах лески на спину, скорчился рядом (ладонь соскользнула с какой-то ракушки), сунул ей в рот два пальца, проверить положение языка, после чего вдохнул полные лёгкие и припал к её губам.

То ли можно ещё давить то ли нет вот чёрт

Ладно сломанные рёбра не потерянная жизнь

Он придавил ладони к её груди, нажал три раза – не смог вспомнить три или пять надо, и нажал четвёртый, снова припал к губам, с силой выдыхая воздух ей в рот.

Не знал, сколько времени так прошло, думал уже, что всё, но Лайза неожиданно не закашляла даже, забулькала. Арсений приподнял её, надавив на затылок, чтобы опустить голову, но воды вылилось совсем мало. Зато она задышала. Перо прижал её к себе разве что на пару секунд, он уже увидел выступившую кровь на виске и понял, что в метаниях девушка ударилась головой об декоративную корягу. Проклиная всё на свете, кое-как вытащил из кармана нож и принялся перерезать леску. Леска путалась, её набирались целые охапки, Арсений, тихо рыча, перерезал их, выкидывая пучками на пол из аквариума, а они всё не кончались. Потянув за одну, он понял, что дёргает руку Лайзы. Перехватил её ладонь, приподняв. Оказалось, в кожу глубоко впился рыболовный крючок. Чертыхнувшись, обрезал леску у самого крючка. Нашёл ещё два – один вошёл в предплечье, другой засел в спине, под задравшейся майкой.

Это не Кукловод. Он не ставит смертельные ловушки, – всплыли в голове далёким эхом слова хвостатого, сказанное им с Джеком перед новым годом.

У них различалось понятие смертельного, но всё же такое Кукловод ставить бы действительно не стал.

Освободив Лайзу от лески, Арсений выпрыгнул из аквариума и подхватил её на руки. Рыжая пришла в себя, но даже голову держать не могла.

– Тихо, потерпи… – Арсений, прижимая её к себе, пошёл к выходу. У дверей глянул на камеру.

– Дверь, ну! – рявкнул зло. Думал, Кукловод не послушает, но блокатор щёлкнул, выпуская их в коридор.

И где-то уже у комнаты Джима Арсений понял, что его слегка трясёт. Он пинком распахнул дверь, надеясь, что Файрвуд не спит. Навстречу с раскладушки вскочил Джек, Джим торопливо отложил книгу, поднимаясь с кровати. Молча. Даже не смотреть пытался. Кивнул на кровать, и, когда Арсений уложил туда Лайзу, принялся за осмотр.

– Тайник в зимнем саду. В аквариуме была леска. Запуталась, чуть не утонула. Если нужна помощь, я всё сделаю.

– Понадобятся кусачки, – Джим как раз бегло осматривал крючки в коже девушки. – Мне перекусить их нечем. Когда закончу – отнесёшь её к себе.

Арсений, стараясь не смотреть на застывшего у раскладушки Джека, полез в свою сумку. Там чего только ни было, на лямке всё ещё болтался фонарик. Крыс щурился в его сторону с непередаваемым выражением лица, из чего сам собой напрашивался вывод – Джим всё рассказал.

Кусачки нашарились, по закону подлости – на дне. Арсений протянул их Джиму (случайно и незаметно касаясь его руки), после чего отошёл подальше и в углу комнаты занял свободный стул. На спинке висел Джимов свитер. Арсений сел задом наперёд, облокотился на спинку. Уложил подбородок на скрещенные руки. Так он прекрасно ощущал запахи мяты, заживляющей мази и стерильных бинтов, ещё чего-то очень знакомого – так пахли все носимые Джимом вещи.

Джек, потоптавшись, с совершенно потерянным видом опустился обратно на раскладушку.

Арсений покосился в его сторону.

Ну не могу я ничего тебе объяснить. А сам ты что решил? Блин, считай меня шлюхой, морально двинутым уродом, кем угодно, только не считай, что я предатель. Я вас не предавал…

Он тоскливо уставился на работающего Джима. Тот аккуратно перекусил крючки, прошедшие насквозь, вырезал воткнувшиеся вглубь. На самого Арсения бросил только пару взглядов. Будто сказать что хотел.

Вынутые крючки тоскливо звякали о металлическую ёмкость, специально подставленную Файрвудом-старшим.

– Всё, – когда Джим, наконец, закончил и принялся вытирать руки. Раны девушки уже были обработаны и перевязаны. – Унеси её к себе. И это, – кивнул на отставленные на тумбочку лекарства. – Прихвати, зайдёшь к Дженни. Тебе тоже нужна перевязка.

Арсений кивнул, опасаясь что-либо говорить. Он только что понял, что перед тайником засучил рукава, а теперь вот забыл их опустить. В итоге – куча ссадин, порезов и синяков стали прекрасно видны. Вся конспирация проваливалась к чертям.

Он молча распихал лекарства по карманам сумки. Лайзу осторожно подхватил на руки. Она то ли всё ещё была в полусознательном состоянии, то ли дремала, но за шею его обхватила. Медленно.

– Зайдёшь завтра с утра проверить, – бросил он Джиму уже на пороге. – Мало ли.

Джим не стал отвечать. И так понятно, что зайдёт. Отвёл взгляд и поднял с кровати откинутую книгу, изображая решимость вернуться к прерванному занятию.

Едва дверь за Арсенем закрылась, Джек соскочил с раскладушки.

– Я должен знать! – заявил он решительно, натягивая кеды. – Клянусь, ничего не сделаю. Просто попытаюсь выяснить, что за дрянь творится в башке у этого…

Он покосился на брата, но Джим впервые не стал ничего говорить. И отговаривать не стал.

Стараясь не думать, что такое поведение в целом для брата несвойственно, Джек вылетел за дверь.

Перо он нагнал в коридоре второго этажа но тут, поддавшись порыву, метнулся обратно на лестничную площадку. Арсень его не заметил.

И лучше будет проследить. Ничего же не скажет…

Дождавшись, пока шаги Пера проскрипят по узенькой лестничке, а вверху хлопнет дверь, Джек тихо прокрался следом.

Арсень за собой дверь закрыл.

– Надо тебя переодеть, потом схожу за чаем, – точно его голос. Чуть скрипнула кровать – укладывает рыжую. – Пока в моей футболке побудешь, потом скажу Дженни тебе одежду принести…

Шуршание, шуршание.

– Арсень, я в порядке.

– Ага, только белая как свежепобеленная стенка. Давай свои шмотки и под одеяло.

Опять шуршание.

– Лайза, всё снимай. Кто мне недавно ещё заливал про «раздевайся», а? Или думаешь, на полу моей комнаты никогда женских трусов не лежало, пол застесняется?

– Давай уже сюда, – сердитое. – Зачем Кукловоду…

– Это не Кукловод, – резкое Арсеня. – Он таких ловушек не ставит.

Что, любовника выгораживаешь?

Джек, злясь на себя и на Арсеня, приник к двери ухом, как заправская придворная сплетница.

– Я за чаем.

– Арсень…

Джек, уже хотевший юркнуть в коридорчик, ведущий к фотолабе, остановился.

– Да чего?

– Ничего. Без разницы, чья ловушка. Просто ты мне уже второй раз жизнь спасаешь. Хотела спасибо сказать.

– Ты лучше под одеяло нормально залезь. Всё, я за чаем.

Джек метнулся в коридорчик. Вовремя, дверь распахнулась, мимо прошёл Арсень. От него отчётливо пахло сыростью и водорослями из аквариума – не переодевался. Он быстро сбежал по ступенькам и скрылся в коридоре.

Пришлось идти следом. На кухню он, однако, не пошёл, хоть и спустился на первый этаж. Поймал проходящего мимо подпольщика (тот шарахнулся от него, как от чумы), и поинтересовался, где новенький. Джеку понадобилось секунды две – понять, что Арсеня интересует Стабле. Подпольщик не знал.

Арсень встряхнул его и пошёл дальше. Он ловил ещё нескольких, с тем же результатом, и до смерти перепугал одну ворону, решившую, что её в чём-то уличил патрульный. Заглядывал в комнаты. Даже распахнул комнату Алисы, но там было тихо, и свет не горел (Джек заглянул после того, как Арсень за углом скрылся – дверь он оставил нараспашку).

Думал, придётся снова искать Перо, но тот обнаружился близко, в зимнем саду. При электрическом свете стоял посреди развалин аквариума – Джек смутно видел куски стекла, лужи, перевёрнутую мебель и валяющиеся растения в разбитых горшках.

– Где Стабле? – спрашивал Арсень, задрав голову к камере. По голосу, разъярён он был дальше некуда. – Я этого урода со здешним плинтусом сравняю, клянусь.

– Я сам разберусь со своими марионетками. – Голос Кукловода. Спокойный, но в то же время угрожающий. – Не думай, что это останется безнаказанным.