Песнь о Гамаюне (СИ)

Такой чистый. Нетронутый. Невозможный…

Поцелуй вышел легким, почти робким. Эрик словно боялся спугнуть Чарльза и, лишь когда ощутил, как тот впился короткими ногтями в его обнаженную грудь, позволил себе разомкнуть его губы и проникнуть в рот языком, медленно лаская его нёбо и распаляясь с каждой секундой, пока, забывшись всего на мгновение, он не вжал Чарльза в дерево, а рука его уже не целомудренно поглаживала пальцы юноши, а скользнула ему на талию.

Эрик с трудом оборвал поцелуй, только сейчас понимая, что ему не хватало воздуха, но это не шло ни в какое сравнение с Чарльзом, который и вовсе запыхался и теперь стоял растерянно, не то не понимая, что это было, не то не зная, почему все прекратилось. Холод исчез, и Эрик ощутил, как его полувставший член упирается во влажную ткань подштанников.

— Что ты… — пробормотал Ксавьер, но Эрик не дал ему договорить.

— Сегодня ты спас мою жизнь. Сражался рядом, когда я обещал, что тебе не придется этого делать.

— Я должен был, — тихо ответил Ксавьер, все еще не убирая рук с груди Эрика, чувствуя биение его сердца, и поднял на него взгляд. — Сейчас у меня нет никого, кроме тебя. И я готов… — «сражаться», это слово так и не соскользнуло с его губ, взгляд стал чуть яснее, и Ксавьер внезапно ярко не то увидел, не то вспомнил Эрика, склонившегося над мертвым королем, но теперь точно видел оружие в его руках, а где-то далеко в его сознании трубили горны и появлялся силуэт королевского эскорта, въезжающего в полусожженный лагерь.

— Что с тобой, что ты видишь?

Чарльз медленно опустил руки и открепил ножны с пояса, вложил кинжал в руки Эрика, все еще ощущая жар во всем теле и видя окровавленный изогнутый клинок в своем видении.

— Что произойдет? — Эрик напрягся и все еще не отступал от своего демона.

— Король прибудет сюда еще до наступления следующих сумерек. И тебе он будет нужнее, чем мне.

========== Глава 6: All hail, Lehnsherr ==========

— Король прибудет к вечеру.

Если и было еще хоть что-то важное в словах взмыленного гонца, то Эрик не обратил на это внимания. Пусть даже он знал это от Чарльза. О, он знал куда больше, чем просто о приезде Шоу. Но все равно, каждый раз, когда слова его голубоглазого демона сбывались, в груди странно щемило. Словно он все еще не до конца верил, что такое возможно, но, слово за словом, все, что тихо нашептывал Ксавьер, непременно сбывалось.

— Мы достойно встретим его, — кивнул Леншерр и распорядился, чтобы гонца накормили и дали место для отдыха, пусть даже в полусгоревшем лагере это было непросто.

— Король снова выезжает из замка. Все же он не может долго оставаться за стенами, — заметил Азазель, шагая рядом с Эриком.

— Он не выезжает с нами на поле боя, он смотрит издалека, а затем приходит поглазеть на трупы и лично заняться пытками пленных. В этом нет ни храбрости, ни благородства и уж тем более ничего, чем следовало бы восхищаться.

— Его появление поддерживает боевой дух. Кроме того, посмотри, что сделала его семья. За шесть сотен лет из маленького северного государства мы стали величайшей из стран. А теперь, когда воевать больше не с кем, самое время вкусить настоящего мира.

— Ты веришь, что он возможен с Шоу?

— Конечно.

— Боже, храни короля, — Эрик бы хотел, чтобы это прозвучало хотя бы отдаленно похоже на искренность, но слова были слишком тяжелыми и грубыми. — Ступай. Подготовь все для встречи моего отца.

— Как скажете, — с легким поклоном произнес Азазель и направился к изможденным воинам.

— Порой мне кажется, что ты и на пару минут не можешь оставить меня одного, — Чарльз сидел на низкой, поврежденной огнем кровати с почерневшими деревянными подпорками поверх запачканного покрывала, скрестив ноги, и подбрасывал в руке небольшой метательный ножик, который Эрик дал ему взамен подаренного ранее кинжала. Причем кидал, на удивление, умело, и, глядя, как ловко юноша ловил смертоносное, хоть и такое хрупкое на вид оружие, Эрик невольно вспомнил, как мимо его виска пролетела голодная сталь клинка и впилась в глазницу нападавшего воина.

— Мне нужно отдохнуть перед приездом короля, а еще, если ты начал забывать, мы живем в одном шатре.

— Я прекрасно это помню.

— Где ты этому научился? — Леншерр кивнул на ножик, и юноша сначала не понял его, а затем тихо усмехнулся и убрал оружие за пояс.

— Одна из моих тетушек хорошо умела обращаться с оружием. Научила меня, — коротко ответил юноша и странно поежился, глядя на то, как Эрик кинул прямо на землю плащ и устало опустился на него, словно опасаясь подходить к нормальной кровати. Юноша нервно прикусил губу.

— Тебе не обязательно лежать на полу.

— Мне не впервой.

— Я не об этом, — уже серьезно сказал Чарльз и торопливо встал с кровати, а Эрик лишь удивленно приподнял голову и проследил за юношей взглядом, а затем хищно усмехнулся. Он смотрел на нахохлившегося Ксавьера, стоявшего так решительно и отчего-то смущенно, на его яркие невозможные глаза и вдруг вспомнил ту маленькую галку, которую он видел в лагере. Птица так же распушила перья и казалась такой же грозной, даже при своих крохотных размерах. И у нее были такие же невероятно яркие глаза, как у его демона, разве что в них не было такого потустороннего свечения.

— А ты воспитанный, галчонок. Но не утруждай себя, — он снова опустил голову, но казалось, что теперь он хоть немного расслабился, в то время как Чарльз чувствовал себя все более неуютно, словно не зная, куда себя деть, он скрестил руки на груди, глядя на будущего короля, который почти лежал у его ног.

Медовый свет от факелов заполнял темный шатер и светился в его ткани, и сейчас это место напоминало совсем крошечную золотую клетку, окутанную густой смолянистой темнотой. И Чарльз даже не обращал внимания на шум лагеря снаружи.

— Будущему королю не пристало спать на полу.

— Успокойся. Или ты считаешь, что лучше будет, если ты захвораешь? — Эрик перекатился на бок и приподнялся на локте, внимательно глядя на юношу.

— Да за какого неженку ты меня принимаешь? — возмутился Чарльз и забавно фыркнул от негодования, а все его волнение словно улетучилось.

— Я не считаю тебя таким, — медленно и задумчиво произнес Леншерр и поднялся на ноги, будто крадучись подошел к Чарльзу и замер слишком близко от оскорбленного юноши. — Я думаю, что ты очень сильный. Храбрый. И у тебя самый добрый взгляд из всех, что я встречал за всю свою жизнь.

— Может, тебе это лишь кажется, — чуть смущенно пробормотал Ксавьер и нервно сглотнул, чувствуя, как быстрее забилось его сердце. — Мои глаза всегда были завязаны. Может, я просто еще не умею смотреть иначе.

— Повязка тут ни при чем, — Эрик грустно усмехнулся, и Ксавьеру показалось, что он желал его коснуться, но поборол это желание раньше, чем успели дрогнуть его замершие пальцы. Эрик тихо вздохнул, и Чарльз невольно потянулся к нему, но замер на месте, не решаясь придвинуться ближе. Словно и не было того момента у палатки.

— Хочешь, я скажу, как это произойдет? Это сможет успокоить твою душу? — прошептал Ксавьер и коснулся вздымающейся груди Эрика. На мгновение повисла густая тишина. Чарльз с содроганием ждал ответа и, как бы ни страшился вновь наткнуться на того злого духа, готов был рискнуть. Чтобы Эрик не метался по их покоям. Чтобы не походил так на буйного мустанга в загоне, в котором так и билась животная энергия, выходу которой не было места. И он уже готов был разглядеть любую мелочь, каждую деталь, но Эрик только взял его ладонь в свои руки и прижался к ней губами.

— Нет. Ты уже все сказал мне. Нет смысла повторять одно и то же. Сейчас время для меня воплотить твои видения в жизнь, — Эрик даже улыбнулся, и впервые его улыбка не походила на хищный оскал, призванный внушить страх в сердца врагов и трепет приспешников. Теперь в ней чувствовалась сдерживаемая теплота, и Чарльз словно услышал, как звенят цепи, которыми все эти чувства были крепко-накрепко скованы в сердце Эрика до этого момента. И когда Леншерр ласково коснулся подбородка Чарльза, то юноша вновь ощутил то тягучее притяжение, которое все чаще возникало рядом с ним.