Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Энтони вспоминал детство и раскачиваться не рисковал. Просто сел, сильно сжав в ладонях прохладные цепи. Предусмотрительно снял перчатки и засунул их в карман, чтобы ненароком не оставить на белоснежной ткани пятен ржавчины.

Терренс повторил его манёвр. Но не сидел на месте, боясь пошевелиться, а оттолкнулся от земли. Качели пришли в движение после длительного бездействия и противно заскрипели. Терренсу, видимо, этот звук тоже показался раздражающим, и он остановился.

Закурил.

В сумерках мелькнул огонёк его сигареты.

– Я помню о твоей просьбе, – произнёс. – И, правда, не собираюсь устраивать скандалы. Было бы подло – испортить тебе праздник.

– Даже, когда появится Мишель?

– Сделаю вид, что рад её видеть, обниму и пожелаю счастья в личной жизни. Могу и с Троем то же самое провернуть, но, думаю, он не оценит мои благородные порывы.

– Это был аперитив. Основное блюдо носит иное имя.

– И Рендалла я тоже постараюсь обходить стороной.

– Точно?

– Да. Обещаю.

– Позволишь задать один вопрос?

– Сколько угодно.

– Что произошло незадолго до приезда сюда? Когда мы разговаривали по телефону, голос твой звучал гораздо жизнерадостнее, а теперь ты огрызаешься на брата, хотя он ничего плохого не сделал и вообще старается слиться с окружающей средой, не отсвечивая лишний раз. Боится к тебе обратиться и отмалчивается в уголке.

– Всё-то ты замечаешь, – усмехнулся Терренс, покрутив в руках сигарету.

Энтони подумал, что ещё немного, и Терренс приложит кончик её к собственной ладони или запястью, желая оставить памятную отметину на коже. К счастью, ошибся. Терренс вновь перехватил пальцами фильтр и затянулся.

Курил он сегодня тоже как-то нервно, без стандартного налёта элегантности и шика. Иногда ему удавалось преподнести свою вредную привычку в подобном ключе, облагородить её как-то. Но не сейчас. В настоящий момент это были глубокие, лихорадочные затяжки, едкий дым, от которого у Энтони щипало в носу, и немного подрагивающие руки.

– Рассказывай.

Терренс покосился в сторону друга. Тот не предлагал поделиться, не просил, а почти что приказывал.

Исполнять следовало в обязательном порядке, не пытаясь уклониться.

Трясти грязным бельём Терренсу не хотелось, но и умолчать он не мог, поскольку событие, омрачившее его день, было неоднозначным. И результат имело непредсказуемый. Всё могло разрешиться благополучно – мирными переговорами, а могло иначе – грандиозным скандалом. Вспоминая момент прошлого «общения по душам», Терренс не подпитывал себя оптимистичными иллюзиями, готовясь к худшему.

Было время, когда от звонков, поступающих с этого номера, его бросало в дрожь.

Не ту, что соседствует со сладким трепетом, возникающим в предвкушении любимого голоса. А ту, что сопровождается потливостью ладоней и мыслями, бьющими в висок. Лихорадочным бегом последних и попытками предугадать, какая безумная идея посетила эту, не слишком светлую голову, на этот раз. Насколько масштабными окажутся потери, и как долго он будет приходить в себя после завершения общения.

Стоило отметить, что сегодня Кейт была с ним относительно мила и учтива, словно переродилась, стала другим человеком и осознала, что добиться хорошего к себе отношения можно только за счёт формирования и активной раскрутки позитивного образа.

Терренс не совсем понимал, чего она хочет, но выслушал внимательно, пару раз ответив коротко и по существу. Его общение с родственницей напрягало, и он старался поскорее завершить разговор.

Она нарочно тянула время, говорила об ошибках, свойственных временам, когда они познакомились и так некрасиво разошлись. О том, что нужно быть более милосердными друг к другу, не вспоминать былое и не акцентировать внимание на промахах. Следует перешагнуть через них и двигаться дальше.

А ещё о замужестве, в преддверии которого она жаждет помириться, наладив отношения с милыми родственниками.

Она же предложила поговорить, встретившись на празднике общего знакомого.

Не сомневаюсь, что ты там обязательно появишься, сказала она.

Естественно, появится. Иначе быть не могло. Потому и от перспективы общения отгородиться не удалось, попытавшись свалить всё на ограниченное количество времени и отсутствии окон в расписании дня.

Терренс не дал Кейт однозначного ответа, однако понимал, что она к нему в течение вечера обязательно подойдёт, и тогда-то нужно быть особенно осторожным. Если Кейт бросится резать себя посреди чужого торжества…

В общем, не самая желанная тема для раздумий, но иной, к огромному сожалению, нет.

– Занятно, – протянул Энтони.

Его откровения Терренса тоже наталкивали на не самые радостные мысли.

Тот показательный эпизод с лезвием ножа, вспарывающим кожу, несомненно, был ярким воспоминанием. Однако Энтони предпочёл бы правду, в которой кровь на полу, испуганный крик Рейчел и бледное лицо Мартина, схватившего старшего брата за руку, являлись элементами ночного кошмара, а не реальной жизни.

Терренс усмехнулся.

У него на языке крутилось иное определение сложившейся ситуации, но оно так и не было озвучено, забитое очередной порцией дыма.

– Что планируешь делать? – спросил Энтони.

– А чёрт его знает. Пока не придумал. Времени у меня на размышления немного, а момент встречи неумолимо приближается. Я тут недавно давал обещание хранить спокойствие, говорил, что праздник портить не собираюсь, но, как видишь, от меня зависит далеко не всё. Если вдруг, то… прости. Слова, правда, мало что меняют, но хотя бы так. Вероятно, буду действовать по ситуации, а она непредсказуемая, под стать моей собеседнице.

– Почему они никак не решатся?

– Понятия не имею. Спроси лучше у них. Как вариант… Не хотят?

– Такая беспечность и тупость. – Энтони покачал головой. – Неужели они действительно думают, что замужество в данном случае поможет? Если да, то они феерические кретины, и неудивительно, что у них родился такой ребёнок.

– Я не знаю всей правды, наслышан только об отдельных штрихах к портрету. Лиз тоже не осведомлена в полной мере. Её супруг и его родители практически не общается с этим ответвлением семейного древа. Отношения у них напряжённые, и это ещё слабо сказано. Холодная война во всей красе.

– В любом случае, расслабляться не стоит.

– Не стоит, – согласился Терренс, прикладывая окурок к цепочке и наблюдая, как окончательно гаснет огонёк. – Ну, что, мой повзрослевший друг, возвращаемся в гостиную и ведём светские беседы с милыми сердцу одноклассниками? Или ещё немного прогуляемся в ожидании начала торжеств?

Тони посмотрел на экран смартфона. Времени оставалось не так уж много – прогулкой пришлось пожертвовать.

В холле их поджидал Мартин. Он выглядел взволнованным и, сразу же, как только увидел брата, направился к нему.

– Что-то произошло? – спросил Энтони, внутренне взбудораженный содержанием разговора.

Он, как никто иной, осознавал серьёзность сложившегося положения и опасался последствий, спровоцированных скандалом.

Кейт. Терренс. Рендалл.

Три слагаемых, причудливым образом перетасованных между собой, а в итоге – взрыв, которому не подобрать адекватного сравнения. Разве что склад боеприпасов загорится, а потушить будет некому. Вот это более или менее подходящий эквивалент.

– В некотором смысле, – отозвался Мартин. – Терренс, я хотел сказать…

– Энтони!

Мартин поднял глаза к потолку, развёл руками и произнёс приглушённым тоном с нотами театральщины.

– Собственно, вот об этом и хотел. Но опоздал.

Терренс хмыкнул, Энтони поджал губы. Поворачиваться к лестнице они оба не спешили, уже по голосу определив, который из гостей прибыл на праздник.

Vive la France!

Мишель появилась на пороге гостиной, спустя несколько минут после того, как Терренс и Энтони удалились. Распахнула настежь двери, ворвавшись в помещение и сразу же заполнив его собой.

За то время, что они не виделись, Мартин успел позабыть, насколько Мишель шумная и активная.