Песнь о Гамаюне (СИ)

Вернувшись в замок, он еще видел хмельных дворян и кучу усталой прислуги, которой было не до сна, а патрульные с явной завистью посматривали на них. Им и завтра не перепадет радости всеобщего ликования, когда и сам город начнет отмечать конец войны, им все так же нужно будет нести свою службу.

Поднявшись по мраморным черным лестницам с видневшимися, словно вены, белыми разводами, Эрик добрался до своих покоев, мечтая рухнуть в постель и наконец-то избавиться от тяжести этого дня и головной боли, но у запертой двери обнаружил полуобнаженную служанку, которая сидела на полу и, видимо, дремала, пока не услышала шагов Леншерра.

— Господин, — чуть сипло произнесла она и поднялась на ноги, поправила свои черные волосы и кокетливо улыбнулась.

— Мне не нужны твои услуги, можешь идти, — пренебрежительно отослал ее Эрик. Пусть даже вряд ли это было распоряжение Шоу, а если и было, то девушку выбирала Эмма, Эрик с детства презирал подобные «подарки» короля. Начиная с той ночи в катакомбах, когда у него уже не было сил рваться в цепях и надеяться выбраться из своей клетки… Он даже не помнил сейчас, сколько лет ему тогда было, но он был слишком наивен. И когда к нему начала приходить служанка с глупыми россказнями о желании помочь и обещаниями, что король ничего не узнает, он ей верил. Глупо. По-детски. Решив, что она его шанс на спасение, а может, и больше… Всего лишь шлюха короля, которая прилежно докладывала ему о каждом слове и задумке Эрика.

— Но госпожа просила меня остаться, — не унималась девушка и даже заволновалась.

— Фрост? Так передай ей, что мне не нужны ее подачки.

— Может, я смогу сделать хоть что-то?

Эрик уже хотел войти в свои покои, но замер, раздумывая. Чарльз должен был очнуться еще нескоро. Лучше сейчас, чем когда он будет нормальным.

— Вообще-то, можешь, — он пропустил ее в спальню и, зайдя следом, запер дверь. — Как твое имя?

— Энджел.

— Подготовь воду и полотенца, — распорядился Эрик и указал на дверь в конце комнаты, где было все необходимое, а сам пересек спальню, направившись к кровати. Чарльз все так же спал и хмурился во сне, и Эрик легко подхватил его на руки, перенес на широкую удобную софу, бережно уложил юношу и убрал прядь мягких волос с его лица, но в этот раз долго смотреть на него не стал, а направился к постели, чтобы наконец-то отдохнуть, принялся раздеваться, когда вернулась Энджел с тазом воды и полотенцами.

— Господин Леншерр, — с легким придыханием произнесла девушка, почти что неприкрытым жадным взглядом скользя по полуобнаженному мужчине.

— Раздень его и омой. Приведи в порядок, — Эрик кивнул на Чарльза, но сам ложиться не спешил. Он налил себе немного вина, оставшегося после визита Эммы, и подошел к тяжелому широкому столу, на котором лежали книги, бумаги и расправленная карта материка, испещренная пометками боевых действий, бунтов и восстаний, со смещенными границами. Все то, чем он жил почти всю свою жизнь. Кто-то из слуг принес стопку свитков. Скорее всего, ничего не значащие записи, но Эрик все же решил за них взяться, боясь, что найдет там плохие вести с родного Инвернеса.

Энджел устроилась возле Чарльза и начала медленно расстегивать его рубашку, встревожено покосилась на Эрика.

— Простите, господин. Он, что, без сознания?

— Почти. Ему тяжело дался этот день. Продолжай, — даже не обернувшись, ответил Эрик, но девушка все же рискнула задать еще один вопрос.

— Он кто-то из графов-командующих? Ваш боевой товарищ?

— Нет, он мой раб, — уже с долей раздражения ответил Леншерр, и девушка поняла, что его лучше не отвлекать, вернулась к работе.

Какое-то время в огромной комнате было совсем тихо, лишь треск огня в камине да шорох страниц, сменявшийся тихим плеском воды, когда Энджел смачивала полотенце.

Она работала неспешно и тщательно, аккуратно сложила рубашку и осторожно принялась снимать с Чарльза сапоги и штаны. В тусклом свете он казался призрачно белым, и это ощущалось еще сильнее, когда Энджел прикасалась к нему. Прекрасная смуглая девушка прежде не видела таких слуг, не говоря уже о рабах. Обветренная, но белая кожа, тонкие изящные линии тела и красивое лицо. Он походил на прекрасного принца из детских сказок и обладал какой-то странной притягательностью. Девушка обернулась убедиться, что Эрик уже заканчивал с бумагами и ложился спать. Она знала, что названый принц не имел привычки засыпать, пока слуги были в спальне, но у нее все же была возможность. И пусть между комнатой и спальней Эрика не было дверей, часть стены все же отгораживала ее от взора наследного короля. Она медленно омывала тело юноши и невольно прикусила губу.

Если он личный слуга Леншерра, то власти у этого юноши будет больше, чем у смотрителей замка. Куда лучше заблудших вояк или охраны. А он здесь новенький, и, раз уж сам Леншерр от нее отказался, то был шанс добиться расположения хотя бы его слуги. Не мог же он спать настолько крепко.

Энджел еще какое-то время смывала грязные разводы и въевшуюся пыль с тела юноши. Медленно проводила жесткой тканью по нежной коже, наблюдала, как по телу юноши стекала мутная вода. Капля за каплей. От вздымающейся груди по бокам, по линии чуть выступающих ребер. Провела по мягкому животу, бережно и тщательно очищая его от пыли дорог.

В свете огня его кожа казалась матовой, прозрачной, слегка блестела от влаги, так и манила прикоснуться к ней, обласкать, ощутить…

Девушка отложила полотенце и принялась поглаживать худое тело слуги будущего короля, внимательно наблюдая за его реакцией, и склонилась, чтобы коснуться губами его выступающей ключицы. Юноша глубоко вздохнул, а когда Энджел скользнула рукой по его телу ниже, погладив бедра, провела кончиками пальцев по тонкой дорожке волос, тянущейся от пупка к паху, с губ юноши сорвался тихий стон. Довольная собой Энджел уже хотела продолжить, но стоило ей коснуться небольшого полувставшего члена, как юноша в ее руках так и взвился.

— Тише, успокойся, — Энджел залезла на софу и ловко скинула лямку своего и без того откровенного платья, позволяя ему соскользнуть с груди. — Я помогу тебе расслабиться…

— Нет! Нет-нет, уйди… прошу, — юноша едва не задыхался, низко склонив голову, чтобы не смотреть ей ни в глаза, ни на ее грудь, и попытался оттолкнуть девушку, но стоило ему коснуться ее обнаженного горячего тела, как он отдернул руку, словно ошпарившись.

— Глупенький, все хорошо, — продолжала успокаивать его Энджел и потянулась, чтобы поцеловать скромника, она подняла его голову за подбородок, но он вывернулся и с грохотом упал с софы на пол, нервно принялся собирать одежду и пытался прикрыться.

— Прошу, не подходи ко мне. Уйди.

— Что тут происходит? — к ним зашел Эрик и сначала, застав почти обнаженную служанку, пытающуюся приласкаться к нагому Чарльзу, он даже улыбнулся, уж больно забавно было видеть, как он вздрагивал от ее прикосновений и боялся смотреть на ее тело, а щеки его горели смущенным румянцем. И он бы остался стоять на месте и понаблюдал бы за попытками Энджел, если бы Чарльз не поднял взгляд. Его глаза разгорались, словно гневное пламя от искры, попавшей на сухую траву. Одно мгновение — серая пустота, а в другое — внутри нее уже горело синее пламя, которое с ревом обратилось лесным пожаром.

Эрик в один удар сердца подоспел к служанке, застывшей в ужасе при взгляде на Чарльза, и, легко ударив ее по затылку, оглушил девушку, поймав ее обмякшее тело.

— Что она… зачем? Почему она здесь? — запинаясь и путаясь в словах, попытался спросить Ксавьер, и щеки его запылали еще сильнее, румянец перекинулся на уши и пополз по шее, а Чарльз смущенно пытался прикрыться и взволнованно дышал.

— Сиди тихо, — приказал Эрик, а сам, чертыхаясь, понес Энджел прочь из спальни.

Чарльз тяжело и прерывисто дышал, крепче сжимал у груди одежду и прижимался обнаженной спиной к софе. Сердце колотилось, как бешеное, а голова кружилась так, что даже от мысли подняться на ноги начинало тошнить. Он все еще чувствовал прикосновение губ этой девушки, тепло ее рук на его обнаженном теле, и от мысли об этом кровь моментально прилила к щекам и члену.