Игры престолов. Хроники Империи (СИ)

- Может, объяснишь? – Вкрадчиво предложил Император и Айрон заметил, что заведённая за спину рука Лайтонена сжата в кулак и слегка подрагивает от напряжения. Владыка Эргона незаметно ото всех снял с алтаря артефакт, лежащий рядом с Суллой и заключивший в себя огромную часть силы Главы Совета, а так же бесценные знания о могуществе и магии Детей Ночи. Он не собирался делиться этим призом ни с союзником, ни с братом, который печально сказал:

- Мой план был безупречен! Связать Императора женитьбой на дочери клана Юкавы – идеальный ход. Он лучше остальных справился бы с ролью её телохранителя по собственной же воле. Обезопасив таким образом одну из ключевых фигур Эргона, я намеренно возвёл на трон этого недоумка Натана, подсказав ему, как и когда можно нанести решающий удар в беззащитную спину братца. Всё прошло гладко, Натан свирепствовал и бесчинствовал, упиваясь своей новой властью, в народе росло недовольство и если бы не ваше необдуманное шаманство, через месяц другой твоего сына, Айрон, растерзала бы толпа его собственных подданных.

- И что же, ты вздумал воцариться сам?

- Я похож на идиота?! Конечно, нет! Лорд Юкава занял бы трон, а Сулла, его родная кровь, председательствовала бы в Совете! Идеальный расклад, верно?

- Значит, ты так злишься, потому что не успел получить свои тридцать серебряников, брат?

- Я получил бы пожизненное содержание от клана Юкава, что сделало бы меня навеки свободным, – с горечью выплюнул Луциан, потухшим взглядом вперившись в одну точку. – Мы с Иллой могли бы путешествовать по всей Галактике, отправились бы туда, куда она захочет, мы были бы счастливы, но вы всё испортили!

Тимо вздрогнул, встретив яростный взгляд герцога, а тот, злобно скривив губы, прошипел:

- Тебя следовало отравить, но Натан слишком хорошо охраняет свои игрушки. А ты, братец… жаль, что не удалось навести твоего недоумка на дельную мысль о развоплощении твоих останков. Вы оба, самодовольные кретины, похваляющиеся друг перед другом собственной силой… Почему вам всегда достаётся всё самое лучшее?! Красивые женщины, власть, богатство… Какой тьмы Вселенная до сих пор терпит ваше присутствие?!!

- Так, – медленно и очень зловеще протянул Тимо. – Мне надоело слушать завистливый бред. Айрон, ты не будешь сильно против, если я немного его сломаю?

- Тимо, не надо. Береги силы.

- Этот ублюдок использовал меня. МЕНЯ, Айрон! Он стал истинной причиной твоей смерти, так что – оставим всё как есть?

- Да. – Тихо, но твёрдо ответил вампир, избегая смотреть в сапфировые глаза врага. – Потом, когда одержим победу, мы придумаем достойную кару, но не сейчас. Прошу, ради всего того, что между нами было, Тимо, оставь его.

Кулак Императора, что он держал за спиной, разжался под недовольное фырканье.

- Обещай, что не будешь слишком милосерден.

Айрон метнул пытливый взгляд в лицо партнёра, пытаясь понять, что скрывается за этими словами. Тимо говорил так, словно не надеялся выжить в грядущей битве. Как бы то ни было, но время с катастрофической скоростью утекало сквозь пальцы, словно вода.

- Убирайся, Луциан, – устало сказал Владыка Эргона, измученный подозрениями и предчувствиями. – Клянусь, тебе ещё придётся ответить за то, что натворил, но сейчас… сейчас мы тебя отпускаем. Иди с миром, спрячься где-нибудь и сиди тихо, как мышь, до тех пор, пока я тебя не найду.

И такая властность и сила звучали в голосе Айрона, что герцог не посмел ослушаться. Повернувшись, на негнущихся, деревянных ногах, переживая свой позор и крах надежд, Луциан де Виже Лебрун покинул подвал, навсегда закрывая дверь, ведущую к долгожданной свободе для него и возлюбленной.

+++

Слепящее сияние арены алмазной крошкой засело под веками и Араши мучительно смаргивает, стараясь избавиться от этой боли. Маленький планетоид, накрытая силовым куполом площадка, подсвеченная прожекторами… и всё. Никаких камер, никаких зрителей, ибо в том, что должно произойти нет ничего героического или правильного. Просто необходимость.

Эвазар выслушал требования брата молча. И согласился, на что Араши так надеялся. Если исходом поединка станет смерть Регента, его флот отойдёт от границ Империи Хсаш, отказавшись от мести. Если суждено погибнуть Араши, вира за предательства будет уплачена с лихвой, вынуждая Эвазара опять же отступить. Поэтому здесь и сейчас Араши Йонен чувствовал себя свободным от любых долгов.

Конечно, Браних и Джейнно возражали. Разумеется, они предлагали себя в качестве замены, но тщетно, Эвазар был непреклонен. Он горел жаждой мщения, старший брат, такой добрый, кроткий, со светлой ласковой улыбкой, так запомнившейся Араши. Змееглазый с трудом различал в сияющем ореоле тёмную фигуру противника. Ах, как хорошо было бы увидеть его лицо ещё раз! Просто посмотреть и проститься, теперь уже навсегда.

- Может, начнём? – С вызовом, резко, будто напоминая себе об истинном положении вещей, и Эвазар поднимает своё оружие, молча салютуя. Его движения по серому, скрипящему песку так отчётливо слышны, что Араши с трудом сдерживает улыбку. Кажется, они в равном положении – обоим невыгодна долгая, изматывающая схватка. Взмах ятагана отбивает лезвие палаша и Эвазар отступает, меняя позицию. Ай, как нехорошо, братишка, подкрадываться со спины. Совсем на тебя не похоже…

Араши развернулся, одновременно уклоняясь от удара в голову, безжалостного, чтобы наверняка, и чувствует движение воздуха у самого своего лица.

- Ты же понимаешь, – рвано, тяжело дыша, говорит Эвазар. – Я не могу проиграть.

- Странно, но я бы сказал то же самое.

- Правда на моей стороне, брат, лучше сдайся, признай себя побеждённым.

- Правда для всех своя, Зэр. Я не имею права уступить.

- Как жаль. – Искренность этих слов едва не обманула Араши. Свистнувший клинок распорол ткань белой рубашки на груди Змееглазого, заставив того отшатнуться. Тьму перед его глазами уже не разбавлял свет, он понимал, что сильно рискует, но страшнее всего – не умирать самому, а знать, что корабли Браниха войдут в Ал-Хиссу, а Чёрные Рыцари Джейнно Фаула будут разбивать инкубаторы и давить сапогами невылупившиеся яйца, в которых спали его дети.

Они сражались с яростью и свирепостью, клинки сталкивались, высекая остро жалящие искры, дыхание со свистом рвалось из груди, клокотало в горле, и Эвазар прохрипел, сжимая в гудящих пальцах рукоять палаша:

- Что с тобой, брат? Потерял сноровку?

Араши усмехнулся, обманным маневром выбив оружие из рук врага:

- Всё кончено, брат. – Пляшущее в усталой руке острие ятагана едва касалось груди Эвазара, но Регент лишь рассмеялся незнакомым, каркающим смехом, а из рукава его френча, освобождённый тайной пружиной, показался миниатюрный бластер:

- Верно, брат. Пора платить по счетам.

- Это подло. – Араши, услышавший звонкий щелчок снимаемого предохранителя отступил, вонзая в песок арены ставший бесполезным меч. Эвазар пожал плечами:

- Как я уже сказал – мне очень жаль. К счастью, ты настоял на полной конфиденциальности дуэли, иначе мой фокус не прошёл бы. Да, подло, да – мерзко, но ты стоишь на моём пути.

- Я готов предоставить нужную тебе информацию совершенно бесплатно.

Эвазар надломленно рассмеялся:

- Думаешь, сможешь выторговать себе прощение?

- Думаю, ты сильно удивишься, расправившись со мной и обнаружив, что Альфред исчез из Столицы вместе с Дворцом. Где ты будешь искать этого безумца, Зэр? Ваши роли поменяются, верно, но очков на этом ты не заработаешь, ведь триумфального возвращения домой уже не получится.

- Ты… – Эвазар задохнулся от ярости, стискивая во вспотевшей ладони оружие. – Наглая тварь с чёрным ядовитым сердцем!

- Избавь меня от пафосных обвинений.

- Говори всё, что знаешь.

- А что взамен? – въедливо уточнил Араши.

- Быстрая и лёгкая смерть.

Смех – сухой, словно опавшие листья. Тонкие губы и золотой взгляд за прищуром. Запомнить тебя таким – величественным, сильным, отважным, смеющимся над своим проигрышем и глупым обещанием смерти. Эвазар внимательно выслушал короткую исповедь Змееглазого, не сводя взгляда с такого родного лица, неуловимо изменившегося, но всё же… Чётко выверенные фразы, голые факты, не требующие двойных толкований. Всё так просто и обыденно, что где-то глубоко внутри поднимается муторная волна тошноты. Это не похоже на смерть во время поединка чести, на которую Араши, возможно, возлагал надежды. Казнь, пошлая, ужасная в своей неотвратимости и нелепости…