Игры престолов. Хроники Империи (СИ)

Араши вдруг просит – нет, не оставить ему жизнь:

- Позволь вознести молитву. Всего одну.

- Не возражаю. – Да и что Эвазар мог ответить? Злобно рассмеяться и выстрелить в лицо врагу? Брату?

Араши опустился на колено, прижав сжатый кулак к сердцу, что-то прошептал на незнакомом, гортанном языке, а потом поднял голову.

- Я готов. Уже можно.

- Прощай, брат.

- Ещё увидимся, – со странной улыбкой произносит Араши и над ареной гремит выстрел.

+++

Флот хсауров медленно таял, поглощаемый сиянием туманности. Военные корабли, похожие на хищных огромных акул, отворачивали ощетинившиеся жерлами пушек борта и уходили на родину, совсем как было обещано. Но Гюссхе уже было всё равно. Ничто в мире не имело значения кроме умирающего в страшных мучениях Араши, которого молчаливые воины принесли на носилках. Он настоял, чтобы его оставили в собственной спальне, отказавшись от сиделок и докторов. Никто не посмел возражать.

Гюссхе лично промыла рану, меньше всего похожую на честный удар палаша. Кожа по краям была опалена, словно от огня. Еле сдерживая слёзы, гордая дочь Гнезда Гъёлл сердито сказала:

- Не для того я выходила замуж, Хаффи, чтобы денно и нощно дежурить у твоей постели.

Араши улыбнулся бескровными губами:

- Я не доставлю тебе неудобств, хэйна. Недолго осталось.

- Бесчувственное чудовище, – прошипела Гюссхе, ласково приглаживая седые прядки, прилипшие ко лбу Араши и он, поймав её руку, прижал к холодеющим губам.

- Свет моей жизни… всегда и до самого конца, Гюссхе...

- Пожалуйста, не умирай, – вдруг, сломавшись, тихо заплакала она, сжимая его пальцы в своих. – Куда же ты собрался? Даже не увидел инкубатор и наших…

- Я думал о них каждое мгновение, хэйна. Даже придумал имена. Там, в ящике стола, сразу увидишь. Правда… ты, наверное, не… – Голова Араши безвольно скользнула на бок и, коротко вскрикнув, Гюссхе прижала пальцы к его шее. Он был жив. Всё ещё жив, несмотря на обещание Эвазара, и собирался прожить так долго, сколько времени потребуется проклятому Инженеру, чтобы прибыть на зов «молитвы».

Окно спальни распахнулось, на подоконнике стоял незнакомый Гюссхе юноша с пронзительным взглядом серых глаз и тёмными локонами, обрамляющими узкое и красивое, но немного капризное лицо.

- Какое жалкое зрелище, – пробормотал себе под нос Ванахи и, небрежно оттолкнув с дороги ошарашенную женщину, сильной пощёчиной привёл Араши в чувство.

- Привет, подонок, – осклабился Император Хсаш, – тронешь мою Гюссхе хоть пальцем, лишишься руки.

- Привет, доходяга. Как, уже видишь потусторонний свет в конце тоннеля?

- Заткнись и выполни наш уговор.

- Куда торопишься? – Скривил губы в сардонической усмешке Ванахи. – Я тебе не пёс, прибегающий по первому зову с тапочками в зубах. Всегда хотел полюбоваться предсмертной агонией какого-нибудь братца. Да, не удивляйся, для меня все вы – ничтожны и глупы, так что в вашем существовании не вижу смысла. И вот ещё что… скажи своей дикой кошке, чтобы не смела подкрадываться ко мне со спины с кинжалом. Я ведь и убить могу… случайно.

- Гюссхе, любовь моя, – Араши почувствовал, как по подбородку потекла горячая, вязкая кровь. – Прошу тебя…

- Так-то лучше, – удовлетворённо кивнул Ванахи, наблюдая за тем, как женщина опускает своё оружие. – Приготовься, Змееглазый. Возвращение с того света стоит дорого, но что ещё более незабываемо – та боль, которой сопровождается процесс.

- Начинай, – сцепив зубы, процедил Араши.

- Уважаю, – совершенно серьёзно кивнул Ванахи, закатывая рукава. – Эй, женщина. Подойди. Тебе лучше быть рядом, когда я начну разбирать и собирать твоего мужа по атомам. Это поможет ему не свихнуться.

Гюссхе послушно села на пол у постели. Она не покинет свой пост, что бы ни произошло. Мысль о том, что она может лишиться Араши оставила в её душе ледяную пропасть и только его золотой взгляд, наполненный теплом и любовью мог излечить её от этого мучительного чувства.

====== Глава 21. Пять армий. Часть 7 ======

Тимо неторопливо облачался в свои странные доспехи, доставленные старшим сыном, одновременно выслушивая доклад:

- Кроме некоторых незначительных отклонений, всё идёт по вашему плану, отец. – Ванахи, встав на колени, проверил крепления поножей и жест этот показался Айрону, наблюдавшему сцену, излишне благолепным. Так, словно Инженер добровольно и без боя отдавал честь называться сильнейшим в Галактике Императору. Тимо, сражавшийся с ремешками наручей, лишь скупо кивнул, словно никогда и не сомневался в своей правоте. Принц Ночи тихо кивнул собственным мыслям – Лайтонен слишком горд и честолюбив, чтобы допустить в присутствии молодого соперника хотя бы одну неточность не только в суждениях, но даже в жестах, сейчас казавшихся отрывистыми и резкими. Поймав взгляд вампира, Тимо позволил тайной улыбке притаиться в самых уголках губ, и он знал, что партнёр не пропустит эту ничтожную малость.

- Араши, конечно, доставил больше проблем, чем все остальные. – Тимо не спрашивал, он утверждал и Ванахи, презрительно фыркнув, встал на ноги, чтобы подать отцу плащ, отороченный белоснежным мехом. Сейчас, в полном боевом облачении, Император выглядел ещё внушительнее и опаснее, чем обычно. Доспехи сияли хрустальными гранями, словно высеченные из единого куска горной слезы, но, несмотря на свою видимую декоративность, обладали удивительной прочностью. Айрон с трудом подавил восхищённый вздох, не желая добавлять врагу очков, и всё же… Тимо был великолепен! Сияющий, словно ангел, спустившийся с небес, обманчиво хрупкий и пугающе смертоносный. Прозрачная, невесомая броня казалась стеклянной, отражала лучи рассвета, робко заглядывающие в окно импровизированной штаб-квартиры на окраине столицы Эргона. На груди Императора сверкал золотом и алмазами некогда украденный герб, который Лайтонен сделал родным для своих детей – Огненный Феникс.

Ванахи тщательно закрепил плащ на плечах отца серебряными фибулами и невозмутимо ответил, справившись с внутренним раздражением:

- Похоже, внимание богов и религиозный фанатизм почитающих его заставили брата считать себя едва ли не бессмертным.

- Ты не веришь в его силы? – С лёгкой, загадочной усмешкой спросил Тимо, на что сын лишь скривил красивые губы в пренебрежительной гримасе:

- Если бы не его роль в вашем спектакле, пожалуй, я оставил бы Араши умирать от ран, нанесённых его же собственной глупостью и самоуверенностью.

- Ах, Ванахи, твоя торопливость в суждениях угнетает меня и тревожит. – Тимо, протянув руку, пальцами в белых кожаных перчатках провёл по щеке Инженера в едва ли не любовном жесте. – Разве этого следует ожидать от того, чей талант и гениальность я терпеливо взращивал на протяжении многих столетий?

Айрон отвернулся к окну, чтобы скрыть ехидную усмешку. Лайтонен умело играл на слабостях окружающих, прекрасно зная, какой струны их душ можно коснуться, чтобы получить желанный результат. И сам Владыка Эргона отнюдь не избежал этой сладкой участи – быть инструментом в умелых руках. На мгновение в сознание хлынули образы беспомощного, измученного врага на окровавленной, смятой постели и тут же – торжествующая улыбка на самом донце мудрых сапфировых глаз. Перестать желать этого невероятного человека просто невозможно! Айрон сухо сглотнул, возвращаясь в реальность, а вместе с нею ощущая немаленький вес собственных доспехов, словно в насмешку – угольно-чёрных, сверкающих антрацитовым блеском на острых выступах кирасы, наплечников и наручей. Серебряная змея с изумрудами глаз обвилась вокруг стройной розы на гербе, чёрные перчатки, высокие сапоги с острыми шпорами и шлем, украшенный ослепительно-белым пером. Тяжёлый плащ подбит тёмно-зелёной подкладкой, сверкающие начищенным металлом пряжки и перевязь. Они выглядели рыцарями из древних сказаний.

Вот только война была настоящей.

- Я стараюсь понять, Владыка, – смиренно сказал Ванахи, млея от полученной украдкой ласки, отчаянно жалея, что здесь, в этой комнате нет Фетта, ибо для того, чтобы удовольствие было поистине полным, Инженеру не хватало жгучего, ревнивого взгляда непроницаемо тёмных глаз.