Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

– Для беспородных псов из оппозиции эти ребята обеспечены очень хорошо.

Яспер покосился на него. Остальные молчали — вслушивались.

– Я почти уверен, что эксперты из прокуратуры найдут немало интересного об обеспечении этих беспородных псов, – флегматично отозвался он.

– Думаешь?

– Мы оказались здесь слишком внезапно для их дрессировщиков, – кивнул Яспер. – Они не все успели убраться сами и уничтожить память. Этим ищейкам здесь просто раздолье.

– Главное, чтобы прокуратура не оплошала.

– Главное, чтобы ей не дали оплошать после выборов, – хмуро заметил Яспер.

– Думаешь? – снова повторил Сибе.

Яспер долго смотрел на него. Затем пожал плечами и безразлично сказал:

– Будет зависеть от выборов.

– Дейкстра их в порошок сотрет! – решительно заявил один из офицеров. – Он такие вещи очень не любит.

– Это если насчет таких вещей будет решать Дейкстра, – саркастично заметил Яспер.

– У него не меньше семидесяти процентов в кармане, – возразил Сибе, внимательно глядя на него. Остальные негодовали, но сдержанно — из уважения к Эйдерлинку.

Яспер пожал плечами и закрыл глаза.

За ужином Сибе с решительным видом уселся рядом с ним.

– Так скажи мне, что дает тебе основания сомневаться в успехе Дейкстра? – категорично спросил он.

– В его успехе — ничуть, – невозмутимо отозвался Яспер. – Ничуть и нисколько. Он очень хорошо поработал, чтобы и успех был заслуженным, и ни одна сволочь не усомнилась в его легитимности.

Сибе молчал. Долго. Открывал и закрывал рот, двигал поднос, барабанил пальцами по столу.

– Но ты не уверен, что Дейкстра будет накручивать хвосты тем ублюдкам, которые организовывали все эти перевороты, – наконец сказал он.

– Не уверен, – вздохнув, признал Яспер. – Ешь давай. И отдыхать.

– Не указывай мне, майор! – огрызнулся Сибе.

– Не смею, майор, – ухмыльнулся Яспер. – Не отвлекайся, – сказал он, указав глазами на поднос.

Но Сибе Винк не считал разговор законченным. Он снова потребовал от Яспера объяснений.

– А ты подумай, – ласково сказал тот. – Мы видели, что творится в глухой провинции. Мы видели, что творится в третьестепенных столицах. Мы не видели, что творится во второстепенных столицах, потому что нас от них держат далеко. Нас и от Йоханнесбурга стараются отвадить. Мне, к примеру, моя интуиция подсказывает, что примерно то же самое, что и в других местах, но на значительно более высоком уровне. Ты когда-нибудь задумывался о том, кто за всем этим стоит?

Сибе фыркнул.

– Тебе все мегакорпы поименно называть? – язвительно спросил он.

– Молодец. Второй вопрос. Какие средства они упекли на то, чтобы затеять этот раздрай и протолкнуть Лиоско так высоко наверх?

Сибе смотрел на него, подбирал слова — наконец сдался.

– Ты же имеешь доступ к бюджету. – Поощрительно улыбнулся Яспер. – Майор Винк. Знаешь, как его рассчитывать, из каких средств исходить, какие коэффициенты применять. Вот и примени их к восьмидесяти процентам территории и сотням тысяч единиц.

Сибе присвистнул.

– И это я говорю только о военных операциях, – поднял палец Яспер. – Я, конечно, знаю людей из лигейских кварталов, но мне кажется, что они тоже не сильно в курсе, сколько стоит, скажем, команда Лиоско, его постоянные выступления везде и повсюду и его интервью с такими ласковыми, такими добрыми, такими восторженными журналистами. Книжечка еще его эта, которую враз продали стотысячными тиражами. Фонды эти. Членство везде и повсюду. Бесконечные поездки что по Африке, что по всему миру. Ты думаешь, это его личные средства? А чьи тогда? А теперь задай себе еще один вопрос: какой мегакорп согласится рассматривать это как благотворительность, а не как вложение денег?

– Но тогда они будут твердо намерены… – он осекся. – Против Дейкстра у него нет шансов. Он хлыщ и умник, конечно, но даже в Йоханнесбурге за него не будут голосовать. Потому что если за него проголосуют, их же избиратели потом их и линчуют.

Яспер мрачно смотрел на него.

– Я уверен, – тихо и подчеркнуто медленно произнес он, – что мегакорпы, вложившие средства в Жана-Эдуарда Лиоско, очень хотят получить результат, соответствующий их ожиданиям от инвестиций. И я почти уверен, что они полагаются не только на него. Не только и не столько, – поправился он. – У них должна быть пара козырей в кармане.

Сибе опустил глаза и сжал челюсти.

– Мне очень не нравится то, что ты говоришь, Яспер Эйдерлинк, – угрюмо признался он. – Очень. Ты даже не представляешь, насколько. Но я боюсь, что ты прав.

– Вот как, – равнодушно отозвался тот.

– У меня тоже есть глаза, которыми я пользуюсь. У меня есть уши, способные слышать, – упрямо продолжил Сибе. – Я слышал разговоры, в которых Лиоско называют будущим главой. Я слышал разговоры людей, обсуждающих, что они будут делать, когда Лиоско окажется на самом верху. – Он развел руками. – Я смотрю на всю эту статистику, которую нам показывают по самым разным каналам, и удивляюсь: как из самой задницы Лиоско сможет пробраться на самый верх? Я, я лично не хочу, чтобы этот хлыщ оказался наверху! – зашипел Сибе, ударяя себя в грудь. – Я не хочу получать распоряжения от человека, который только и способен, что читать по бумажке речи, которые написали ему эти богатеи из-за океана! Но если даже ты говоришь, что это может оказаться вероятным, то я начинаю бояться за наше будущее.

Он замолчал. Яспер посмотрел на него, раздраженно поморщился и отвел взгляд.

Сибе попытался продолжить разговор — тщетно.

Чем более приближалась дата выборов, тем напряженней становилась атмосфера. Это ощущалось в новостных передачах, в разговорах в самых разных местах, в том, с какой агрессией люди спорили о результатах выборов. Мнения о том, что Лиоско открыто и откровенно, чуть ли не демонстративно поддерживает мегакорпы, звучали в полный голос; высказываться в его поддержку решались немногие — особенно из нижних слоев населения. В большинстве своем простые люди категорично заявляли, что за Дейкстра и его партией — будущее Африки, что он, конечно, не всегда поступает продуманно, но не дурак, это точно, и хочет, чтобы Африка процветала и преуспевала, чтобы с ней считались на мировом уровне, не то что тот хлыщ, который выслуживается за подачки мегакорпов. Командный состав, включая Яспера и Сибе Винка, регулярно вызывали на инструктаж, где многократно указывали на недопустимость подобных разговоров. У некоторых чиновников, проводивших подобные собеседования, доставало дерзости цитировать фразы, произнесенные в присутствии Сибе или Яспера. Они узнавали их, вспоминали людей, их сказавших, смотрели на оратора, согласно кивали головами, что следует внимательней следить за подчиненными и серьезней относиться к политической грамотности; затем же, избавившись от очередной порции навязчивых речей, чертыхались. Ни один не рисковал оглашать свое недовольство речами начальствующих. Не в последнюю очередь потому, что не доверял. Не сослуживцу — до такого ни Сибе, ни Яспер не унизились бы. Они могли думать друг о друге разное, в том числе и неприятное, но чтобы допустить, что другой был стукачом — никогда. Но оба они знали, на что способны современные технологии; вдобавок, в последнее время у них было достаточно возможностей познакомиться с тем, что начальство думает о некоторых политических вопросах, и их не радовали ответы. Так что лучше молчать; давать понять другому, что согласен, подмигивать, подтверждая поддержку, но помалкивать.

Словно по мановению волшебной палочки, участились диверсии, восстания и теракты — все за пару-тройку недель до выборов. Гвардейцы снова принимали участие в операции по нейтрализации сепаратистской группы, попытавшейся захватить власть в Чаде. И практически сразу — еще одна попытка, но в Гане. Взрывы в правительственных кварталах, комендантский час в столицах, запрет проводить демонстрации и шествия в во всех городах. Месье Дюмушель снова выступал по главным каналам и уныло вещал, что перед историческим событием, каковым являются выборы главы Лиги, в обществе активизируются самые разные, в том числе радикальные настроения, что из-за амбициозности некоторые силы готовы поставить под угрозу безопасность всего общества и отдельных его членов; он объяснял необходимость введения чрезвычайных мер в различных регионах континента и призывал народ к терпению. В других выступлениях Дюмушель сообщал о переговорах с самыми различными группировками, которые проводились с целью заключить временное перемирие на период проведения выборов. Новостные каналы охотно сообщали об успехах, но с куда большим рвением – о неудачах. В некоторых провинциях действия слишком напоминали гражданскую войну; где-то народ захватывал здание муниципальной администрации, если существовало хоть малейшее подозрение, что она сочувствует Лиоско или получает жалованье от мегакорпов. В некоторых случаях в противостояние вмешивались войска, освобождали администрацию, арестовывали зачинщиков из гражданских — если вышестоящие поддерживали Лиоско; в ряде случаев, с молчаливого разрешения все тех же вышестоящих, войска расстреливали кое-кого из администрации, а главой муниципалитета быстренько назначали ярых сторонников Дейкстра. Такие инциденты если упоминались в новостях, то мимоходом — куда важней оказывались дебаты о результатах выборов и вероятности каких-то непредусмотренных событий, способных повлиять на расстановку сил.