Не отбрасывая тень (СИ)

Только в этот раз я не чувствую горечи.

Только желание закрыть глаза, раскинуть руки и позволить Черной Земле поглотить меня.

И в этой путанице из любовников, отчаяния, сожалений и воспоминаний я уже не могу отличить себя и свои очертания. Кто-то касается моих закрытых век пальцами; кто-то целует мои руки; к чьей-то груди я прижимаюсь и на чье-то плечо откидываю голову, выгибаясь в спине, когда чьи-то ладони закрывают мои глаза и чьи-то руки сжимают мои бедра, разводя их в стороны.

Я слышу тихое рычание и глухие, сдерживаемые стоны; чей-то шепот, в котором нельзя разобрать слов, чье-то ритмичное дыхание и рваное сердцебиение совсем рядом; чье-то тепло и чьи-то мягкие волосы, когда их владелец прижимается лбом к моей спине, тяжело выдыхая.

Я ощущаю свои руки, накрывающие чьи-то пальцы на моих глазах; я ощущаю, как кто-то кусает меня в плечо и тут же зализывает укус; я ощущаю, как кто-то оттягивает мою голову за волосы назад, целуя с яростью и гневом, словно обвиняя меня за мою податливость и открытость всей этой опасности; я ощущаю, как кто-то движется во мне, сбивчиво дыша над моей головой, и как чьи-то клыки впиваются в мою кожу, когда легкое рычание, инстинкт хищника, вибрирует в чьей-то груди и разносится по клеточкам до кончиков пальцев.

Я теряю себя.

Я не могу себя найти.

Я повторяю Его имя шепотом, не позволяя себе издать даже малейший звук, не давая ни единой эмоции вырваться из-под моего контроля, и слышу, как Он отзывается, наклоняясь к моему уху и чуть слышно выдыхая: «я здесь».

Всегда здесь.

Рядом.

И с того момента, как Он обнимает меня поперек груди, меня больше не пугают чужие губы, причиняющие мне легкую боль, и чужие когти, царапающие мою кожу, словно надеясь, что эти метки никогда не сойдут и останутся напоминанием о том, что я себе больше не принадлежу.

И с того момента, как Его голос следует за мной во тьму, меня больше не пугает трещина в Черной Земле под моей спиной, прошедшая поперек моих золотых крыльев, между лопатками, по позвонкам; меня больше не пугает ощущение, с которым я проваливаюсь и утекаю, словно мое тело - это вода, смешанная с песком времени.

Он держит меня. Он крепко держит меня.

И я распростерт на спине, уложенный любовью на лопатки в неравном поединке; и касаюсь пальцами Его волос, когда Он лежит на мне, положив голову на мою грудь; буря утихла, и все, что мне нужно - это слышать, как Он восстанавливает дыхание, прижавшись ухом к моей груди, там, где бьется мое сердце - если это все еще оно, а не ритм из однообразных чувств, обрубленных на корню, чтобы не причиняли лишнюю боль и не тревожили понапрасну.

И все, что мне нужно, когда я проваливаюсь в усталый сон, - это знать, что к утру Он не исчезнет.

Комментарий к Глава LXVIII.

Глава посвящается Lady_Scotch и gLORIя :D

А также спасибо всем читателям за терпеливое ожидание!

========== Глава LXIX. ==========

Еще сквозь сон я инстинктивно протянул руку, ощупывая вторую половину кровати, и почувствовал, как волной по телу прошло успокоение, когда мои пальцы коснулись мягкой кожи. Не открывая глаз и все еще нежась в неге сна - впервые за последнее время без кошмаров - я осторожно положил ладонь на Его спину и погладил, поднимаясь от поясницы к лопатке. Нежную, теплую кожу испещряли грубые рубцы от оружия и змеевидные шрамы; я ощупывал их подушечками пальцев и прислушивался к Его тихому и ровному дыханию: вдох… выдох… вдох… выдох… И не верил: Он спит рядом со мной. Беззащитный, спокойный, не видящий кошмаров; я могу касаться Его, прижаться к Нему, потревожить Его сон или уснуть, обхватив Его и уткнувшись носом в Его спину.

Открыв глаза, я повернул голову, чтобы убедиться, что мне это не снится и не кажется, а потом приподнялся на локте.

Он спал. Лицо, обычно напоминавшее маску, расслабилось; Он выглядел спокойным и умиротворенным. Ушла жестокость, исчезла надменность; в отточенных чертах лица проступила мягкость, и Он еще больше стал напоминать ангела, несправедливо сброшенного с небес, а не Дьявола, заключенного под землей за предательство.

Темные волосы по-мальчишески непослушно спадали на бледное лицо; я протянул руку и осторожно, стараясь не разбудить Его, откинул их со лба. Глубоко вздохнув во сне, Он перевернулся на спину, запустил руку под подушку и повернул лицо ко мне; Его глаза двигались под веками, но лицо оставалось спокойным; значит кошмары, которыми Он был окружен, так и не пробились в Его мирный сон.

Сев на кровати, я обнял колени руками и положил на них голову, наблюдая за Ним. Мне хотелось устроиться у Него под боком, обнять, глубоко вдохнуть Его запах, утыкаясь носом в Его грудь, невесомо коснуться пухлых губ и посмотреть, проснется ли Он от моего легкого поцелуя, проявится ли у Него тот же собственнический инстинкт, когда, еще даже не проснувшись, ты вытягиваешь руку, чтобы убедиться, что вторая половина кровати не пустует…

Инстинкт, проявившийся у меня чуть ранее.

Спать больше не хотелось. Чтобы не разбудить Его, я аккуратно откинул край одеяла и встал с кровати, бесшумно ступая по каменному полу. Оглядываясь на Него и убеждаясь, что Он все еще спит, я оделся в свою одежду, заботливо оставленную в кресле, вышел из покоев и прикрыл за собой дверь.

А в коридоре вызвал пелену и попросил перенести меня туда, где никого нет.

Я даже не понимал, чего именно я хочу. Стоя в пустой комнате, где из мебели был только двухместный диванчик в углу, я терзался плохим предчувствием наступающей беды. Сейчас Он вернулся и Он знает, что теперь Ему небезопасно покидать Ад, а мне подниматься на поверхность, но тучи сгущались, грозя нам проливным, кровавым дождем.

Мне хотелось подумать обо всем, что произошло всего за какую-то неделю, но в то же время мне не хотелось снова бередить эти раны, только-только затянувшиеся слабыми швами. С того момента, как Сайер притащил меня к Нему, до этой минуты, когда я стоял один в пустой комнате с саднящей в груди тревогой, прошло всего несколько дней, а по ощущением - как будто бесконечность.

Когда я только обратился, Сафина заставляла меня много тренироваться. Она говорила, что для нового тела физическая тренировка - это магия, лекарство, все равно, что прокатиться в гоночной машине по пустой дороге. Часами напролет я изводил себя, тренируясь, стирая руки и ноги в кровь, учась убивать так, чтобы не причинять боли или наоборот - бить так, чтобы сломить противника за секунды. Я впитывал в себя все, что видел, слышал и ощущал, словно губка, и мое тело стало пружиной, натянутой струной, реагирующей на каждое изменение окружающей реальности, чтобы только я был готов, потому что первое, чему я научился - это тому, что в Аду нет сострадания и ты в любую минуту можешь превратиться из хищника в жертву.

Я тренировался часами напролет, а по ночам бегал в наушниках по пустым улицам, наслаждаясь слаженной работой мышц. Те первые два месяца в Аду, когда я находил удовольствие в том ощущении, с которым мое тело отзывалось на физическую нагрузку, и как я скрывал улыбку, оглядывая окружающих меня людей: «у меня есть секрет, есть вторая сущность, я могу свернуть мир», стали лучшими в моей жизни.

А потом я допустил первую осечку и меня привели к Нему.

Наливая мне коньяк тем же вечером, Сафина призналась, что уже не ожидала увидеть меня живым, а я был так шокирован своей встречей с Ним, что даже не смог толком ей ничего рассказать. После первого стакана меня вырвало, но разожженные нервы сразу же остыли; я пил с ней, смотрел, как она курит, и чувствовал себя так, будто пальцы ног у меня превратились в кубики льда.

А теперь она мертва, а я застрял между миром живых и мертвых под угрюмым небом чужого гнева, и держит меня рука, которая в нашу первую встречу метнула кинжал в мое лицо.

Остановившись посреди комнаты, я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и обратился в демона. Теплая волна прошла по моему телу, от макушки до кончиков пальцев, и я почувствовал, как с легкой колющей болью удлинились и чуть выступили вперед клыки. Я ощупал их языком, сжал руки в кулаки, царапнув острыми когтями ладони, и сконцентрировал свое внимание на спине. Почувствовав внутри себя огонь демонических сил, я попытался мысленно направить его к лопаткам, вот сюда, где когда-то жила боль от падения с воображаемых небес.