Рядовой свидетель эпохи.

Уберегаясь от скуки, поступил я там в Бунцлау на курсы механиков- водителей танков, организованные в своей же бригаде, которая была теперь переименована в 183-й Танненбергский танковый полк, а 10-й ДТК в 10-ю Днепровскую танковую дивизию. Танк я знал хорошо, вождение тоже давно хорошо освоил, водил танк при всякой возможности, этому всегда способствовал механик-водитель нашего танка Николай Казанцев, имевший официальное почетно-профессиональное звание «Мастер вождения танков». Он перед отъездом даже написал обо мне статью в корпусную газету «За Родину» под заголовком «На больших скоростях», отметив в ней хорошее мое знание танкового двигателя и мое умение водить танк на больших скоростях. Назвал меня в качестве его преемника на должности механика-водителя танка. На курсы я поступил лишь для того, чтобы получить официальное удостоверение механика-водителя танка.

Но закончить эти курсы мне не пришлось, так как неожиданно в числе небольшой группы ветеранов, участвовавших непосредственно в боях, был назначен командиром танка Т-34. Это была первая после окончания войны замена офицеров — командиров танков на сержантский состав из фронтовиков. Начались сборы новых командиров танков, учения, интенсивные занятия, конференции по обобщению боевого опыта. Это отвлекло от повседневного однообразия, но вскоре мне пришлось расстаться со своими однополчанами навсегда.

ЗИГЗАГИ НА ИЗБРАННОМ ПУТИ

В сентябре 1946 года неожиданно пришла в корпус разнарядка направить одного человека из сержантского состава в авиатехническое училище. Удивительно, но очевидно, что кто-то среди кадровиков — авиаторов помнил, как много в начале войны авиационных специалистов направляли в танковые войска, где их потери были несравнимо больше, чем в авиации. Видно, поэтому теперь, после войны запросы авиационных училищ направлялись и в танковые войска. Поскольку мой рапорт лежал уже давно в отделе кадров корпуса, и я неоднократно о нем напоминал кадровикам, мне сразу и предложили поступить в это училище. Ехать надо было срочно, сначала в штаб нашей мехармии в город Валъденбург. Там, пройдя предварительные медицинскую и мандатную комиссии, получил я предписание прибыть во 2-е рижское авиатехническое училище. В предписании значилось, что со мной следуют туда еще два человека. Втроем мы и направились сначала в штаб Северной группы войск, в г. Лигница, а оттуда в Ригу через Вильнюс.

Итак, отклонившись от своего, намеченного еще в детстве, пути в авиацию почти на три года, побывав на войне, я снова вернулся на тот маршрут. Снова в раздумье, куда-то он приведет. В Риге узнали: — училище это по авиационному вооружению, чего я меньше всего ожидал. Хотелось приобрести такую авиационную специальность, которая годилась бы и для гражданской авиации и, вообще, для работы на «гражданке».

Потолкавшись среди авиамехаников различного профиля, приехавших поступать в училище, узнал, что есть очень хорошее, самое подходящее для меня, авиаучилище под Москвой в Серпухове. Там готовят специалистов по всем авиационным приборам, электооборудованию и радиооборудованию самолетов. Да, это — для меня, и я решил пробиваться туда. Экзамены в рижское училище все же я сдал, медкомиссию прошел, но на мандатной комиссии поступать в это училище отказался, откровенно рассказал о своем стремлении и попросил — нельзя ли меня направить в серпуховское авиаучилище. Такая моя просьба показалась комиссии, наверное, более, чем бесцеремонной, возиться с моей, отдельно взятой персоной, в этом училище не захотели и направили меня просто — напросто на рижский военный пересыльный пункт.

На пересылке скукота, в город увольнений не дают, заняться нечем. Питание, правда, приличное, часто дают гречневую кашу. Это впервые за три года моей службы. Немного удивляло — каша имеет какой-то уж явно красноватый оттенок. Оказалось — это не гречневая каша, а гаоляновая. Наверное, гаолян завезли сюда морем с дальнего Востока, как трофей после победы над Японией. Больше нигде и никогда гаолян мне не приходилось встречать. Ближайшая перспектива на пересылке не ясна.

На мою просьбу направить меня в свою часть отвечают, что вышел приказ, в соответствии с которым для направления военнослужащего в воинскую часть, находящуюся за границей необходим специальный пропуск, который могут выдавать только центральные управления родов войск. Это осложнило мое положение. Неопределенность угнетает. Как-то объявили: кто хочет получить шоферские права, может записаться в команду, которая будет работать в лесу на вывозке дров на опушку леса на старых автомашинах, приобретет навыки вождения, а после этого, пройдя кратковременные курсы, получат права военных автоводителей. Я с удовольствием дал согласие на это дело. Специальность шофера всегда пригодится. Сказано — ждать, пока наберется нужное количество желающих. Жду...

Но однажды подходит ко мне старшина из штатных сотрудников пересылки и начинает меня расспрашивать, какая у меня специальность, с какой техникой знаком, какой у меня практический опыт и т.п. Узнав, что я знаю и танковый двигатель и всесторонне знаком с эксплуатацией танка, предложил мне поучаствовать некоторое время в работе по сборке автомашины для пересыльного пункта, а потом меня направят в любую часть по моему усмотрению. Мне этот вариант очень подходил. Заодно он рассказал, что команда для практического обучения автоделу на перевозке леса вряд ли соберется. В лесу опасно, там хозяйничают подпольные «лесные братья», похищают и убивают наших военнослужащих, что для уничтожения «лесных братьев» посылают даже целые эскадрильи штурмовиков Ил-2 для площадной штурмовки целых кварталов леса, но справиться с «лесными братьями» власти никак пока не могут.

С большим удовольствием я включился в работу по сборке автомобиля из разбитых легковых автомашин. Меня сначала поставили на ходовую часть. Монтирую, перемонтирую баллоны, проверяю колесные диски, ставлю новые камеры, накачиваю баллоны ручным насосом. Машину собрали довольно быстро, недели за две. После этого я попросил дать мне предписание в свою часть, несмотря на то, что пропуска через границу у меня нет.

Согласившись с моим доводом о том, что еще не везде хорошо знают. только что вышедший новый приказ и новый порядок проезда через границу в свои части, предписание в свою часть и личное дело мне выдали. Узнал, что на Брест, где находится переезд через границу в нашу Северную группу войск, поезда идут то через Вильнюс, то через Москву. Решил попасть в Москву и разработал свой план соответствующей операции. Взял по командировочному предписанию билет на поезд Рига — Вильнюс — Брест и умышленно на поезд опоздал. Следующий поезд по этому маршруту шел лишь через несколько дней, чуть ли не через неделю, а поезд через Москву шел на другой день. Прибегаю к окошку военного коменданта станции, паникую, каюсь за опоздание, спрашиваю, что мне делать.

Изрядно отругав меня, работник комендатуры поменял мой билет на другой, на поезд идущий в Брест через Москву. Часть моего «стратегического» плана сработала. В Москве, в военной комендатуре Белорусского вокзала рассказал о своей ситуации — предписание и билет до Бреста есть, но слышал, — для проезда через границу нужен еще пропуск. Мне объяснили, что за пропуском следует, обращаться в Управление бронетанковых и механизированных войск, рассказали, где оно находится.

Сразу же поехал туда, узнал в бюро пропусков, к кому необходимо обратиться и позвонил по данному мне телефону. Объяснил ситуацию, видимо, уже ставшей типичной. Сказали ждать, выйдет ко мне сотрудник. Вышел подполковник, выслушал мои объяснения, взял мое личное дело, попросил подождать некоторое время, ко мне выйдут еще. Действительно, вскоре вышел другой сотрудник, вручил мне справку о том, что мои документы находятся в УБиМВ для оформления пропуска через границу и велел явиться за документами через неделю.

Это мне очень подходило. Провести в Москве неделю — редкая возможность. Ночую на вокзалах, днем разъезжаю по Москве, сдав свой вещмешок в камеру хранения. Побывал в Третьяковской галерее, еще где-то. Портило настроение только то, что в это время, был уже конец октября, армия перешла на зимнюю форму одежды, а я — в пилотке. В один из дней меня задержал патруль на выходе из метро «Белорусская», и не слушая никаких моих объяснении о том, что я давно уже из своей части, до перехода на зимнюю форму одежды, — в сторону.