Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата

В то же время правящие круги Латвии не скрывали своего отрицательного отношения к великой восточной стране. Комментируя официальное уведомление Совет­ского правительства глав других стран о создании СССР, глава латвийской миссии в Москве А. Бирзниек 13 июля 1923 года написал в своем письме в Ригу: «Ни Латвия, ни какое-либо другое государство тут ничего изменить не могут, но известные головные боли этому огромному ко­лоссу... мы можем причинить, и этот случай нам следова­ло бы использовать».

Приход в Великобритании к власти лейбористского правительства Р. Макдональда 24 января 1924 года при­вел к ослаблению антисоветской активности Лондона, что не замедлило отразиться и на политике прибалтийских го­сударств.

Однако возвращение консерваторов к власти 4 ноября 1924 года вновь сопровождалось активизацией агрессив­ности в английской политике. К этому времени Франция, ослабленная рурской авантюрой 1923 года, не могла себе позволить прежнюю активность в делах Прибалтики. Ее место постаралась занять Великобритания. 29 июля 1925 года французская газета «Эр нувель» писала: «Англия ре­шила взять под свой контроль все стратегические пункты на Балтийском море, в том числе обосноваться в датских проливах и на эстонских островах Сааремаа и Хийумаа».

Готовность руководства Эстонии обратиться за помо­щью к западным державам резко возросла после восста­ния, организованного Коммунистической партией Эсто­нии. Этому восстанию способствовало обострение социа­льно-экономических проблем и усиление политической борьбы в Эстонии. В ответ на выступления трудящихся, во главе которых стояли коммунисты, власти отвечали жес­токими репрессиями. В мае 1922 года был арестован и расстрелян один из руководителей Компартии Эстонии — Виктор Кингисепп.

Экономический кризис, поразивший Эстонию в 1923—1924 годах, стал причиной новых политических вы­ступлений левых сил, а затем и новых репрессий против них. В январе 1924 года в Таллине произошли массовые аресты среди коммунистов. В августе по Эстонии прока­тилась очередная волна арестов, а 10 ноября в Таллине открылся процесс по делу 149 коммунистов, обвинявших­ся в революционной деятельности. Томп, один из руково­дителей КПЭ, был расстрелян, а остальные обвиняемые приговорены к различным срокам заключения, включая пожизненное.

Жестокий приговор явился толчком к восстанию под руководством коммунистов. Руководство компартии во главе с Яном Анвельтом намеревалось, захватив Таллин, создать революционное правительство и объявить о вос­становлении Советской власти во всей Эстонии.

Восстание началось утром 1 декабря 1924 года выступ­лением 300 бойцов боевых дружин из коммунистов и ком­сомольцев. Утром 1 декабря 1924 года восставшие заняли Балтийский вокзал, железнодорожную станцию Таллин- Вяйке, главный почтамт, здание Государственного собра­ния, военный аэродром. Однако повстанцы не сумели овладеть военным министерством и помещениями воин­ских частей. Вскоре правительственные войска перешли в наступление. Несмотря на упорное сопротивление боевых дружин, восстание было подавлено.

После этого по всей Эстонии развернулись массовые репрессии. В течение 2—3 месяцев были арестованы ты­сячи членов компартии и сочувствовавших им лиц. Неско­лько сотен человек было расстреляно.

Поражение восстания 1 декабря отразилось не только на внутриполитическом положении в Эстонии, но и на ее внешней политике. Уже 2 декабря 1924 года эстонский по­сланник в Лондоне обратился в английское Министерство иностранных дел с просьбой направить суда военно-мор­ского флота Великобритании к берегам Эстонии. Герман­ский посланник в Финляндии сообщал, что эстонское пра­вительство предложило Англии «уступить часть таллин­ской гавани для организации английской военно-морской базы». Латвийский посланник в Эстонии Сескис сообщал в Ригу 23 декабря, что «эстонское правительство желает во что бы то ни стало заключить в самое ближайшее время вместе с Латвией военный договор с Польшей, а может быть, также и с Финляндией».

Эти настроения захватили и правительственные круги Латвии. Правительство Латвии объявило о своей готовно­сти прийти на помощь Эстонии в случае «нового коммуни­стического восстания». 3 декабря 1924 года министр ино­странных дел Латвии Сей запросил посланников Великоб­ритании, Франции, США и Италии в Риге: может ли Латвия рассчитывать на помощь, если бы тут произошло комму­нистическое восстание, как в Эстонии. Великобритания и Франция объявили о своей готовности предоставить та­кую помощь.

Однако, как только стало ясно, что события в Эстонии являются чисто внутренним делом этой страны и не озна­чают вторжения Красной Армии в Прибалтику под знаме­нами Коминтерна, обе страны отказались отправлять во­енно-морские эскадры к берегам Прибалтики, чтобы, как сказал министр иностранных дел Великобритании Остин Чемберлен, «не раздражать русских».

В то же время восстание 1 декабря было использовано для нового давления на страны Прибалтики с целью со­здания единого антисоветского блока. 4 декабря 1924 года английская газета «Стар» писала: «Ожидается, что недавние события в Таллине приведут к быстрому согла­шению между прибалтийскими государствами и к созда­нию уже .давно ожидаемого прибалтийского союза». В на­чале января 1925 года министр иностранных дел Эстонии Пуста прибыл в Ригу, где настаивал на создании единого антибольшевистского фронта.

Но, придя в себя после перводекабрьского восстания в Эстонии, правительство Латвии стало возражать против создания такого блока. Оно не собиралось раздражать не столько СССР, сколько Литву, Германию и Швецию, не желавших создания в Балтийском регионе блока, в кото­ром господствовала бы Польша.

Однако на Латвию продолжала оказывать давление Ан­глия. 14 января 1925 года Мейеровиц заявил на пресс- конференции, что Англия ставила предоставление займов Латвии в зависимость от результатов очередной конфе­ренции Польши и стран Прибалтики по вопросу о созда­нии военно-политического союза.

Попытки создать военно-политический блок были вновь предприняты в ходе конференции Польши, Латвии, Эстонии и Финляндии, состоявшейся 16—17 января 1925 года в Хельсинки. Хотя эти усилия не увенчались успехом, военные круги этих стран оказывали давление на свои правительства с целью добиться создания такого союза. На состоявшейся 31 марта — 3 апреля 1925 года конфе­ренции Генеральных штабов Латвии, Эстонии и Польши было принято решение о координации разведки против СССР. Были распределены зоны разведки в СССР, и была достигнута договоренность об обмене развединформа- цией.

В то же время создание единого антисоветского фрон­та по-прежнему наталкивалось на непримиримые проти­воречия между Литвой и Польшей. С одной стороны, Анг­лия в 1925 году усилила свое давление на Литву с целью вынудить ее пойти на примирение с Польшей. С другой стороны, Польша препятствовала созданию коалиции из трех прибалтийских республик без ее участия. 28 сентяб­ря 1925 года латвийский посланник в Эстонии Сескис пи­сал: «Поляки всеми силами борются против объединения малых прибалтийских государств без участия Польши и стремятся поставить их под свою опеку».

В этих условиях 31 августа 1925 года комиссия по ино­странным делам латвийского сейма высказалась против союза с участием Польши. Аналогичную позицию заняли представители Латвии и на конференции Польши, Эсто­нии, Латвии и Финляндии, состоявшейся 6—11 сентября. К Латвии присоединилась и Финляндия. После отставки министра иностранных дел Эстонии Пусты и назначения на его место бывшего посланника в Москве А. Барка отно­шения между СССР и Эстонией несколько улучшились, а поэтому и активность последней в организации антисо­ветского блока ослабла.

В начале 1925 года СССР вновь поставил вопрос о за­ключении договоров о ненападении с прибалтийскими странами. И вновь эти инициативы не были поддержаны в трех республиках.

В это время произошли изменения в расстановке сил в кругу великих держав мира. Влияние Франции в Европе после рурской авантюры 1923 года заметно ослабло, и этим воспользовалась Великобритания. Играя на возму­щении Германии французским вторжением в Рур и в то же время используя опасения Франции в связи с угрозой германского реваншизма, Великобритания 19 января 1925 года выступила с инициативой, предусматривавшей гарантии статус-кво на Рейне. Германия поддержала это английское предложение.