Экономика: куда мы пришли и куда пойдем дальше(СИ)

Причина, зачем Гайдару понадобилось свое личное определение понятна: классическое понимание империи подразумевает противоречие между центром-метрополией и окраинами-колониями, которые эта метрополия эксплуатирует, прежде всего, экономически, и из этой эксплуатации вытекают уже политические отношения, выстраиваемые митрополией таким образом, чтобы эту эксплуатацию защищать. Такое понимание категорически не соответствует тому, чем являлся СССР, поскольку ситуация в нем была ровно обратная: окраины - республики и страны соцлагеря во многом существовали за счет центра, о чем упоминается и в "Гибели Империи" в том числе. Если же мы возьмем в совокупности законодательство СССР, хозяйственные связи, отношения, мы увидим, что вопреки всем "оригинальным воззрениям", СССР на самом деле был тем, чем себя и декларировал: Союзом независимых республик, решивших объединить собственные экономики в единый народнохозяйственный комплекс. Это хорошо видно хотя бы по тому, как СССР разваливался - по мере развала экономических связей, "отваливались" и республики, причем граждане этих республик буквально на глазах приходили в недоумение от того, что вообще у них могло быть общего с другими народами-участниками СССР [Те, кто сегодня себя называют "патриотами", именно это обстоятельство и ставят в упрек СССР: Президент Путин недавно высказывался в том духе, что Ленин, "создав" союзные республики, "заложил под страну атомную бомбу". Считается, что республики надо было назвать губерниями - и тогда развала СССР можно было бы избежать.]. Недоумение было настолько сильным, что понадобился подробный и разветвленный миф об ужасах тоталитарного государства, чтобы хоть как-то уложить в голове это "противоестественное", если исключить из его причин совместную экономику, сожительство.

Своим определением и предлагаемыми причинами гибели СССР Егор Гайдар пытается предвосхищать американских профессоров Робинсона и Асемоглу и их "Why nations fail" с "инклюзивностью" и "экстрактивностью", но его "демократические институты" откровенно неудачны и всеобъемлющему понятию "инклюзивность" проигрывают. Если плановую экономику СССР понятием "инклюзивность" можно хоть как-то поверять, поскольку оно гораздо шире чем понятие государственного строя и при этом достаточно неопределенное, предъявлять этой же экономике отсутствие "демократии", по меньшей мере, странно. Плановая экономика СССР - полный антипод "демократии", она в принципе не могла быть "более демократичной" или "менее демократичной". Она просто была бы тогда не плановой. Если же обратиться к определению Гайдара, в котором он понятие "империя" натягивает на СССР, получается, что империя - это мощное полиэтническое государство с плановой экономикой, то есть на всем протяжении человеческой истории она возникла лишь единожды. Либо нам придется взять за основу то, что, говоря об объективных экономических причинах развала СССР и прочих империй, Гайдар в своей книге оставил понятие "империя" без определения, то есть ограничился определением только в "надстроечном" секторе государственного устройства. Тогда все сводится к идеологической конструкции "демократия = не империя = хорошо" в противоположность конструкции "не демократия = империя = плохо". Здесь понятие "империя" совершенно лишнее, его роль сводится к идеологическому штампу - достаточно было бы просто указания на форму государственного устройства. Этим, видимо, нам и придется довольствоваться: слово "империя" в книге про объективные причины гибели "империи" взято просто для нагнетания драматизма и никакой смысловой нагрузки не несет. На основе гайдаровских и других подобных умозрительных конструирований, мы каждый раз убеждаемся, как сложно СССР уложить в какие-то рамки, игнорируя его истинное содержание и основу, на которой он существовал. Обобщать приходится очень сильно, поднимаясь до самых высоких сфер чувственного и эмоционального, оставляя за рамками все конструктивное и рациональное.

Выстраивая гибель "империи" в логическую цепь, Е. Гайдар часто опирается на обильно цитируемую им ведомственную переписку. Ведомственная переписка - вещь весьма специфическая. Одно и то же ведомство в случае, когда оно отчитывается за год работы и в случае, когда оно обосновывает необходимость увеличения финансирования, пишет абсолютно разные бумаги. Отчет о достижениях будет представлять собой смесь победных реляций и доказательств глубокого проникновения в суть курируемых вопросов, а требование увеличить финансирование будет целиком состоять из острейших проблем, которые необходимо срочно решать. Если в одном случае брать только бумаги первого типа, а в другом второго - выводы об обстановке, в которых они написаны, будут различаться кардинально. Так сегодня в России спорят о сталинских репрессиях: каждая сторона трясет бумагами "своего" типа, оправдывающими ее точку зрения, совершенно игнорируя все, что есть у другой стороны. У одних Сталин получается белым и пушистым, у других - исчадие ада [На самом деле, главный вопрос сталинских репрессий поставлен писателем Довлатовым: "Кто те два миллиона людей, которые написали доносы?" Вопрос этот выходит далеко за пределы остроумного фразерства. Репрессии были именно общественным явлением, затронувшим широкие слои населения, и сводить их к личности одного человека - опять отказываться от объективного освещения и изучения проблемы в пользу эмоционирования. Впрочем, я обещал, что в этой книге разбирать репрессии не буду.].

В противоположность ведомственной переписке, которой уделяется слишком много внимания, некоторые важные принципиальные моменты в "Гибели Империи" освещены вскользь. Так, на страницах 137-138 есть слова:

На XXV11 съезде КПСС была поставлена задача удвоения экономического потенциала в СССР к 2000 г. Программа ускорения предусматривала, что развитие машиностроения будет в 1,7 раза опережать общие темпы промышленного роста, качество машиностроительной продукции к началу 1990-х годов достигнет мирового уровня.

Набор методологических манипуляций позволил статистическим органам СССР засвидетельствовать увеличение темпов роста советской экономики в 1985-1986 гг. В результате исключения из расчетов национального дохода реализации алкогольной продукции, темпы его роста в эти годы были завышены примерно вдвое (далее идет ссылка на Кудрова В. М. "Советская экономика в ретроспективе" - прим. мое)

Для объективности повествования этот момент увеличения темпов роста (мнимого или нет) следовало бы разобрать более подробно, чем это делает Гайдар, поскольку он прямо противоречит всему, что книгой доказывается. Я лично знаком с людьми, уверенными, что все проблемы экономики СССР поставленной на XXVII съезде задачей и предпринимаемыми в рамках выполнения этой задачи мерами, решались полностью. Они приводят в доказательство своей версии именно это увеличение темпов роста, о котором упоминает Гайдар. Рыночные реформы Горбачева (хозрасчет, кооперативное движение) они расценивают как неожиданное и трагическое вмешательство, перечеркнувшее открывшиеся блестящие возможности.

"Нефтяное проклятие" - еще один спорный момент в книге Гайдара. Логика здесь также выстроена в духе "Капитана Очевидности": когда появляются "шальные" нефтяные деньги, возникает соблазн их потратить, а потом, когда шальные деньги пропадают, поскольку они шальные, возникает дисбаланс в бюджете и экономика рушится. Мне одному кажется, что это вовсе не про "нефтяное проклятие", а про цикличность экономического развития в целом? Рынок насыщается, цены падают, возникает дисбаланс между доходами и расходами - а за ним спад, рецессия и т.п.? Опять же: "нефтяного проклятия" по тому же Гайдару избежали Норвегия и США. Ну, допустим, это страны демократические - тогда предлагаю самые недемократические на свете Кувейт и Саудовскую Аравию с намытыми островами, шестизвездочными отелями и наиболее захватывающими на сегодня перспективами инвестирования. Получается, нет никакого "проклятия", а есть просто способность или неспособность распорядиться внезапно возникшим богатством. "Нефтяной шанс" звучит нисколько не хуже "нефтяного проклятия".