Рядовой свидетель эпохи.

В 1262 году вспыхнуло народное «вечевое» движение против татаро-монгольского ига, руководимое из Ростова».

Затем в книге В. Баниге было еще вот это:

«... Спасский, что на Песках монастырь был основан во второй половине XIII века княгиней Марией — дочерью тверского князя Михаила и женой князя Василька Ростовского. Основательница монастыря княгиня Мария в 1271 году была погребена под Спасской церковью, что и послужило поводом для переименования монастыря в «Спасский, что на Песках княгинин монастырь».

После этих строк обожгла мысль: мы резвились, довольные новым развлечением, на могиле замечательной русской патриотки древности — ростовской княгини Марии и не ведали о том. Удивляло вместе с тем то, что об этом примечательном историческом событии ранее нигде не приходилось читать. Позднее, в 1980-х годах встретился еще небольшой материал о княгине Марии в «Путеводителе по Ростову и окрестностям» М. Тюниной, жительницы Ростова-Ярославского:

«Василько погиб 27 лет. Его жена Мария после гибели мужа, оставив «в миру» двух малолетних сыновей, основала на окраине Ростова монастырь Спаса на Песках, постриглась в монахини и занялась летописанием. Это была образованная женщина, возможно, единственная в те годы на Руси женщина — летописец». В сноске к этим словам в книге М.Н. Тюниной есть такое примечание: «Академик Д.С. Лихачев, изучая Лаврентьевскую летопись в той части, где говорится об этих событиях и о некрологах по убитым монголами князъях, выдвинул обоснованную гипотезу о том, что эта часть летописи создавалась в Ростове и автором ее была жена князя Василия Константиновича Мария, записи в науке получили название «Летопись княгини Марии». Материалы исследования опубликованы в книге «Русские летописи, 1947г.»

Приведенные строки из книг Б.С. Баниге и М.Н. Тюниной очень меня заинтересовали, но эта интереснейшая информация лежала далеко от области основной моей научной деятельности (Неизлучающая теплорадиолокация) и заняться поисками сведений о Летописи княгини Марии мне никак не удавалось. Периодические случайные, не очень настойчивые поиски мало что давали. Не удалось найти даже упомянутых М. Тюниной «Русских летописей», изданных в 1947 году. Первое беглое знакомство с Лаврентьевской летописью также ничего не прояснило. Удивило то, что имени княгини Марии нет и у известных русских историков: ни у Карамзина, ни у Соловьева, ни у Рыбакова, ни у других, касающихся событий XIII века. Нет этого имени и в «Советской исторической энциклопедии», изданной в 1965 году. Нет его даже в прекрасно изданном возродившимся Яковлевским монастырем «Православном календаре 2002. Святыни Ростова Великого».

Лишь совсем недавно, в 2004-м году удалось существенно продвинуться в поисках материалов о ростовской княгине Марии, супруге ростовского князя Василька. В подаренной мне на Новый год известным этнографом Л.Н. Чижиковой книге Б. Эдинга «Ростов Великий. Углич..:», изданной в 1913 году, с волнением читаю:

«На рубеже 16-го и 17-го столетии строительство надолго замирает. Смутное время не создало новых памятников, а губило старые. 17 век открывается храмом в Спасо-Песоцком монастыре, выстроенном во втором десятилетии... замечательна печальная судьба этой обители»...

«Основанный в 13-м веке княгинею Марией, дочерью святого князя Михаила Тверского и супругой святого князя Василька Ростовского, монастырь видел в своих стенах постригшуюся княгиню. Ея сын, князь Глеб Васильевич, был на Ростовском столе и пользовался большой народной любовью. Когда князь скончался, ему отвели подобающее место в княжьей усыпальнице под собором. (Имеется в виду Успенский собор Ростовского кремля — В.Ф). Однако, через девять недель останки князя были потревожены епископом Игнатием (святым): глухой ночью «изрину его поругана и безчестна из церкви соборныя в полнощь, и повеле просто закопати его в земле у святага Спаса в княгинине монастыре». Митрополит Кирилл сурово обличал Игнатия за поступок, непонятный ни древним летописцам, ни историкам».

И далее еще много подобных слов из летописи приводит автор книги Б. Эдинг. Слова те трудно понимаемы в наше время, их опустим. Вся кощунственная сущность деяний епископа Игнатия, обвиненного митрополитом Кириллом, ясна полностью и из приведенных слов. Но нельзя не привести вот такие сведения о Храме Спаса на Песках из книги ростовского краеведа А. Титова:

«В 18-м столетии монастырь был упразднен и храмы были переданы соседнему Яковлевскому монастырю. Тогда же и в 60-х годах 18-го столетия, забытые храмы Спасо-Песоцкого княгинина монастыря стали ненавистны духовной администрации. Это место, — великую усыпальницу прошлого, задумали превратить в кладбище. Этому мешали древние здания, сперва продавали на слом церковь св. Георгия и шатровую колокольню, общую двум церквам, затем ломали, жгли и взрывали эти постройки. Наконец, готовя себе достойный склеп, один из настоятелей раскопал усыпальницу и подрубил фундаменты самого соборного храма».

К этим строкам есть такое примечание в книге Б. Эдинга:

«Титов писал об этом: «Покойный настоятель этой обители Поликарп, переделывая около 1850 г. пол в нижнем этаже Преображенской церкви, нашел гроб кн. Марии и сына ея князя Глеба. Первая настолько сохранилась, что даже желтые сафьяновые башмачки были целы, теперь в этом этаже, архимандритом Иларионом в 1879 году устроена церковь, надгробные плиты уничтожены и сделан мозаичный пол, но место княжеского погребенья известно». (Здесь необходимо пояснить, что ' Преображенская церковь — это и есть храм Спаса на Песках, о котором мы и ведем разговор — В.Ф.).

Видите, какое многократное надругательство совершали церковные архиереи (епископ, митрополит, настоятель храма) над могилами великих патриотов земли русской.. Никогда ранее у меня не могла возникнуть мысль, что подобное возможно, что кто-то из церковников мог пойти на подобное святотатство. Сначала один епископ потревожил, а, по существу, бесцеремонно, единовластно тайно выбросил прах русского князя из его законной усыпальницы в Успенском соборе ростовского кремля. Потом другой, уже митрополит, «готовя себе достойный склеп», вместе с настоятелем обители уничтожили надгробья великой княгини Марии и ее сына-князя и сравняли их с землей...

В 2002 году Яковлевский монастырь издал великолепный «Православный календарь 2002. Святыни Ростова Великого». В нем приведены хорошего качества цветные фото храмов Яковлевского монастыря, ростовского Кремля, отдельно Успенского собора, церкви Иконы Толгской пресвятой Богородицы, церкви преподобного Сергия Радонежского Борисоглебского монастыря и некоторых других церквей. В конце календаря приведено довольно содержательное пояснение под заголовком «Святыни Ростова Великого», автор — составитель В.И. Вахрина . В этом пояснении сказано, что тело князя Василька покоится в Успенском соборе кремля, но, к сожалению в пояснении нет ни слова ни о храме Спаса на Песках, ни о могиле княгини Марии и ее сына князя Глеба. Видно, что нынешние хозяева Яковлевского монастыря, как и их далекие предшественники, игнорируют храм Спаса на Песках, не хотят принимать его в свое лоно. Просматривается во всем этом какая-то загадка, которую попытаемся разгадать ниже.

Я думаю, в будущем народ или более усердные управители Русской Православной церкви поставят памятники и ростовскому князю Василько, не покорившемуся монголам, и его верной княгине Марии, оставившей потомкам летописи — некрологи о русских князьях, не покорившихся чужеземному нашествию. А пока эти славные патриоты и их могилы остаются безвестными нашему народу. Нельзя не остановиться и еще на одном «неподобном» деле церковников прошлого.

Во время перевода митрополии из Ростова Великого в Ярославль в 1785 году были брошены и погибли многие ценнейшие реликвии прошлого.

Во введении к той же книги Б. Эдинга есть такие свидетельства.

«... здесь мы должны отметить, как трагична участь памятников культуры старого Ростова. Погибли почти все местные исторические документы и замерли народные предания, могущие живым словом осветить прошлое. Крохи, дошедшие д,о нас, говорят нам о созданном когда-то целом мире народных сказаний, теперь уже навсегда потерянном. Сохранилось частью то, что было записано, более или менее случайно, в рукописи местных любителей, большей частью неизданные и до сих пор.