Заседание рейхстага обявляю открытым

Особенно сильно подействовал пример Клары на женщин, и это было особенно важно потому, что в условиях военного времени они выполняли почти всю нелегальную работу. С наиболее пожилыми из них Клара всегда была очень близка, они долго работали в женском движении.

К ним следует прежде всего отнести Кэтэ Дункер, которая на протяжении всей войны твердо боролась в первых рядах этого движения. Она была одним из основателей группы «Спартак», входила в состав ее руководства и без устали разъезжала по стране, выступала на нелегальных собраниях, организовывала, руководила. В качестве представителя группы Дункер выступала на общегерманской конференции социал-демократической партии в сентябре 1916 года. И все это несмотря на преследования, обыски и допросы, несмотря на то, что ей официально были запрещены всякие публичные выступления. В кармане у Кэтэ — она рассказывала об этом автору книги — всегда лежали кусок мыла и зубная щетка на случай ареста, который мог произойти в любой момент.

Среди них была Августа Левинсон, па протяжении многих лет руководительница дрезденских социалисток и близкий друг Клары Цеткин. Активный участник движо-пия еще со времен закона против социалистов, она вместо со своими сыновьями, входившими в созданную Либкнех-том молодежную организацию, всегда была в первых рядах борцов и пользовалась таким уважением у дрезденских рабочих, что после Ноябрьской революции ее избрали в Совет рабочих и солдатских депутатов города Дрездена.

Была среди этих женщин и Фалеска Майниг из Лим-баха в Саксопии. Она была настолько популярна, что ей симпатизировали даже полицейские и предупреждали ее о предстоящем обыске. Майниг смогла на протяжении всей войны без помех печатать в одной из типографий Лимбаха листовки, выпускаемые группой «Спартак».

Клара Цеткин привлекала к движению, учила и более молодых женщин, например Херту Геффке и Ольгу Кернер. Все они предпринимали опасные поездки, перевозили листовки в корзинках для белья и детских колясках, тайком доставляли их на заводы, печатали различные нелегальные материалы на пишущей машинке, стремясь во всем действовать так, как учила их Клара Цеткип. Вок о бок с ними в движении участвовали сотни совсем еще юных, нятиадцати-шестнадцатилетних девушек. Многие принадлежали к семьям, где читали «Гляйхайт», где Клара Цеткин и Роза Люксембург пользовались большим уважением, служили примером и образцом.

Длительное время Клара не имела возможности непосредственно сотрудничать с руководством группы «Спартак». Больная, она не могла выйти из дому, а тем более поехать куда-либо для встречи или для участия в конференции — шпики ходили за ней по пятам. Несмотря на это, Клара Цеткин всегда была прекрасно информирована о деятельности группы, о самоотверженной работе женщин. В дни, когда она внутренне сгорала от вынужденного ожидания, проклиная свою болезнь и правила конспирации, так ограничившие возможности ее активного сотрудничества, для нее было большой радостью наблюдать, как поднимаются свежие молодые ростки из тех семян, которые были посажены главным образом ею.

И все же, несмотря на свое тяжелое положение, Клара дала группе «Спартак» нечто гораздо большее, нежели свое имя и признание. Она активно помогала товарищам в Вюртемберге, писала нелегальные листовки на местные темы, работала, как рассказывал ее сын Максим, над письмами, распространявшимися от группы «Спартак». Но главное — она сумела с прежним искусством поставить газету «Гляйхайт» на службу революционному движению. Некоторое время — со дня основания группы «Спартак» до осени 1916 года — ее связи с берлинскими друзьями вновь стали очень тесными и плодотворными.

Это было время, когда голос «Спартака» звучал всо громче, начал проникать в массы и приводить в трепет поджигателей войны и их приспешников из среды социал-демократии.

В эти месяцы Карл Либкнехт — до его ареста 1 мая 1916 года — своими «малыми интерпелляциями», выступлениями по процедурным вопросам и репликами вызывал в германском рейхстаге и прусском ландтаге настоящие бури, заставив кайзеровский режим признаться в своих завоевательных планах.

Именно в это время — в феврале 1916 года — вышла брошюра Розы Люксембург (Юниус), разоблачавшая империалистический характер войны и пламенно призывавшая к активному сопротивлению. Роза писала эту брошюру в тюрьме, откуда удалось ее нелегально получить, переправить в Швейцарию и, вероятно при посредничестве Клары Цеткин, напечатать в Цюрихе.

В эти же месяцы, в пасхальные дни 1916 года, в Иене состоялась подготовленная Карлом Либкнехтом общегерманская нелегальная конференция оппозиционной социалистической молодежи. Результатом конференции был подъем революционной работы среди юношей и девушек. Перед молодыми делегатами выступил Карл Либкнехт, разъяснивший задачи молодежного рабочего движения в борьбе против войны.

За конференцией последовали организованные группой «Спартак» нелегальные майские демонстрации в Дрездене, Ханау, Иене, Штутгарте и других немецких городах. Особенно памятна демонстрация на Потсдамской площади в Берлине, где Карл Либкнехт был арестован за провозглашение лозунгов: «Долой войну!», «Долой правительство!» После этого под руководством Розы Люксембург началась кампания за освобождение Карла Либкнехта, поддержанная рабочими, организовавшими забастовки протеста.

Эти месяцы для группы «Спартак» были кульминационным пунктом ее борьбы. В жизни Клары Цеткин они оказались насыщенными яркими событиями. Письменно, через специально направляемых посыльных п, вероятно, по телефону она поддерживала постоянную связь с друзьями в Берлине. Последний раз гостила у нее в Зилленбухе Роза Люксембург, она провела здесь три дня. Совместная работа протекала тем интенсивнее, что Роза Люксембург, другие руководящие товарищи, и среди них Юлиан Мархлевский (Карский), готовили материалы для «Гляйхайт», достигшей к тому времени еще раз своего блистательного расцвета.

Среди передовых статей газеты, написанных частично самой Кларой, частично ее берлинскими друзьями, некоторые выделяются как образцы высокого политического и литературного мастерства. К ним относятся статьи: памяти хорошо известного Кларе Цеткин коммунара Эдуарда Вайана, перешедшего в начале войны в лагерь французских социал-шовинистов и, таким образом, трагически разрушившего дело своей жизни, о заслугах Франца Мерипга перед рабочим движением, написанная к его семидесятилетию, отмечавшемуся 27 февраля 1916 года; приуроченная к 1 мая 1916 года и представлявшая собой почти открытый призыв к участию в организованной группой «Спартак» первомайской демонстрации.

Другие материалы разоблачали политику империалистов и социал-шовинистов внутри Германии и за рубежом. Так, работа «Вооружаться и разоружаться» указывала на опасность, вытекающую из образования монополий, количество которых за годы войны сильно возросло. В статье «Сорванные маски» подвергались резкой критике центристы, которые выдавали себя за противников войны, даже иногда выступали в парламенте против предоставления военных кредитов или воздерживались при голосовании по этому вопросу, и в то же время всеми средствами тормозили революционную массовую борьбу против войны.

Среди остальных материалов выделялась статья «Римский мир». На примере Римской империи автор показывал, что несет империализм порабощенным народам и простым людям собственной страны: рабство, нищету, муки и смерть одним, хлеб и зрелища в лучшем случае другим, но никогда — человеческое достоинство, свободу и перспективу па будущее.

Газета со все возрастающей остротой и смелостью поднимает проблемы, ежедневно волновавшие людей в это тревожное время второй суровой зимы: голод, усиление эксплуатации, лишения, от которых страдают дети, бесчисленное количество смертей на полях войны. Как и ранее, читатели находили на страницах газеты сообщения об арестах и судебных процессах, о дискуссиях в социал-демократической партии и во фракции рейхстага, особенно о выступлениях Карла Либкнехта. В ряде статей говорилось о выступлениях сторонников мира за границей. Печатались отдельные разрозненные сведения о забастовках в России, выдержки из органа большевиков «Социал-демократ». Все эти сообщения были искусно спрятаны среди других текстов и подавались, так сказать, в замаскированном виде, но читатели их находили и отлично понимали смысл сказанного.