Заседание рейхстага обявляю открытым

На промышленных предприятиях царила железная дисциплина. Мужчины, женщины и дети подвергались безжалостной эксплуатации. Никогда еще владельцы концернов не получали таких огромных прибылей. Пушечный король Крупп за период с 1914 по 1916 годы увеличил свои прибыли на 350 процентов, и чистая прибыль после уплаты всех налогов составила 105 миллионов марок. Доход объединения пороховых заводов Роттвайлера в Кёльне вырос на 526 процентов. Концерн АЕГ за первые три года войны получил 80,8 миллиона марок чистой прибыли.

Таковы данные официальной, опубликованной монополиями, статистики, подлинные же размеры доходов, несомненно, были еще выше. Предприниматели в других отраслях промышленности также получали необычайно высокие прибыли, равно как и юнкеры от своих имений.

Жизнь трудящихся масс была полностью подчинена законам военного времени. Рейхстаг принял специальный закон, которым все законодательные акты об охране труда рабочих объявлялись утратившими силу на все время войны. Росчерком пера было уничтожено все, чего рабочие и работницы смогли добиться за долгие годы упорной и трудной борьбы. Снижение заработной платы, удлинение рабочего дня, введение ночных смен, отмена всех мер по охране здоровья рабочих стали обычным явлением. Рабочие, пытавшиеся оказать сопротивление этому произволу, немедленно объявлялись годными к несению воепной службы и отсылались на фронт.

Особенно суровыми были законы военного времени для трудящихся женщин. В поисках куска хлеба для себя и своих детей они вынуждены были идти работать на заводы и фабрики, в первую очередь в военную промышленность. Изнурительная работа на шахтах, металлургических предприятиях и особенно на военных заводах; ночные смены продолжительностью 11 часов, дневные смены, часто начинавшиеся в 7 часов утра и продолжавшиеся до 11 часов вечера; длинный и утомительный путь на работу; заработная плата, составляющая половину заработка мужчины или еще и того меньше,— такой подарок уготовили военные магнаты женщинам, мужья, братья и сыновья которых сражались на войне. Все большее количество матерей вынуждены были устраиваться на работу далеко от своего дома. Они подолгу были лишены возможности видеть своих детой, так как снимали угол поблизости от работы.

В своей редакционной почте Клара находила потрясающие доклады обо всем этом профсоюзных деятельниц и активисток социал-демократической партии по работе среди женщин. Читая эти доклады, она задыхалась от негодования. Заботливо собирала Клара Цеткин подобные обвинительные материалы и передавала друзьям для использования в нелегальных листовках и брошюрах.

Газете «Гляйхайт» пришлось в первую очередь заняться условиями труда в металлообрабатывающей промышленности, много раз писать о заводах Круппа, па которых впервые во время войны начали работать тысячи женщин, причем для них были созданы такие невыносимо тяжелые условия, что в конечном счете потребовалось вмешательство властей.

Тяжелые условия труда усугублялись все возрастающей нехваткой самых необходимых продуктов. Безудержный рост цен привел к такой дороговизпе продовольствия и других товаров широкого потребления, что трудящиеся были не в состоянии их покупать. Уже в марте 1915 года были введены карточки на хлеб, за ними последовало нормирование других важнейших продуктов питания: жиров, мяса, сахара, яиц. Частыми стали перебои даже в снабжении картофелем. На этой почве участились беспорядки и столкновения с полицией.

В социал-демократической партии росло недовольство политикой партийного руководства. В числе недовольных были даже такие деятели, как Луиза Циц и Оттилия Баадер. Спустя несколько дней после того, как была освобождена Клара Цеткин, берлинские социалистки, не без участия Луизы Циц, добились того, что их пропустили на заседание партийного руководства. Там они потребовали покончить с состоянием «гражданского мира». Дискуссия протекала настолько бурно, что под конец женщины о зонтиками набросились на некоторых членов правления.

В этих условиях группа «Интернационал» должна была усилить свою борьбу, тем более что сложившаяся ситуация способствовала активизации центристов. Последние под руководством Карла Каутского и председателя партии Гуго Гаазе пытались псевдореволюционными фразами привлечь трудящихся на свою сторону и удержать от подлинно революционной борьбы.

Клара Цеткин взяла часть работы на себя и трудилась, насколько ей позволяло болезненное состояние. Она руководила в меру сил деятельностью редакции «Гляйхайт», оказывала поддержку штутгартским товарищам, руководитель которых Фридрих Вестмайер был арестован незадолго до освобождения Клары.

Активно участвовала Клара в принятии в конце 1915 года группой «Интернационал» важных решений. Необходимо было теснее сомкнуть ряды революционеров, разработать программу борьбы, отмежеваться не только от социал-шовинистов, но и от центристов. Таково было мнение Карла Либкнехта, Розы Люксембург и берлинских товарищей. Тех же взглядов придерживалась Клара Цеткин.

1 января 191В года на Шоссештрассе в Берлине, в адвокатской конторе братьев Либкнехт, на тщательно подготовленной нелегальной встрече руководящих революционных деятелей левого крыла, проживавших как в Берлине, так и в других городах Германии, была организована группа, навсегда вошедшая в историю под названием «Спартак». Это название было взято из нелегальных прокламаций левых, под которыми стояла подпись: «Спартак».

Роза Люксембург написала в тюрьме «Тезисы о задачах международной социал-демократии», которые были предложены товарищам для обсуждения; некоторые пункты «Тезисов» уточнены Карлом Либкнехтом. В «Тезисах» резко и отчетливо указывалось на глубокие, непреодолимые противоречия между немногочисленной кликой германских империалистов и милитаристов и массой немецкого народа, клеймилось позором предательство социал-шовинистов н провозглашалась необходимость пролетарской классовой борьбы против империализма как в военное, так и в мирное время.

«Конечная цель, которую преследуют социалисты,— говорилось в «Тезисах»,— будет достигнута международным пролетариатом лишь в том случае, если он будет оказывать противодействие империализму но всей линии, а лозунг «Война войне!» он, напрягая все свои силы и проявляя огромное самопожертвование, подымет до уровня руководящего принципа своей практической политики».

«Тезисы» требовали создания нового Интернационала, в основу деятельности которого должны быть положены революционная классовая борьба против империализма и незыблемая международная солидарность рабочих всех стран, члены которого будут считать выполнение международных решений своим высшим долгом.

«Спартак»

Клара Цеткин не смогла принять участие в конференции, на которой была создапа группа «Спартак». После Берна она вообще не присутствовала ни на одной конференции — легальной или нелегальной. Не могла Клара и ездить, заниматься организаторской деятельностью, выступать на собраниях. И тем не менее, когда учредительный съезд Коммунистической партии Германии направил ей, как инициатору спартаковского движения и верной его советчице, приветственную телеграмму, эта почесть была заслуженной.

Клара Цеткин не только видела «Тезисы» и, по свидетельству Вильгельма Пика, работала над ними, но с первого же дня связала свою судьбу с будущим «Спартака»,

Уже один тот факт, что она — популярнейший рабочий вождь, пользующийся доверием широких масс трудящихся далеко за пределами Германии,— открыто объявила себя сторонником этой группы, имел для «Спартака» неоценимое значение. Это укрепляло ее престиж именно тогда, когда Карл Либкнехт и Роза Люксембург находились за тюремной решеткой и руководство группой осуществлял революционный польский социал-демократ Лео Иогихес; он имел опыт нелегальной работы, но его недостаточно хорошо знали немецкие трудящиеся.