Мы родились и жили на Урале–реке... (СИ)

летчики и пехотинцы, связисты и танкисты, ремонтники и зенитчики.

Неожиданно к нам прибыли военные училища из Москвы, Ленинграда,

Ворошиловграда и Одессы. Люди в форме постоянно встречались на

каждой улице. На центральной - утром маршировали колонны молодых

солдат и курсантов. В небе над Уральском с резким шумом пролетали

самолеты: на небольшом старом аэродроме (за Чаганом) обучались

будущие пилоты...Что происходило на новом, большом, - никто из

уральцев не знал: им не разрешалось бывать там..

Местные власти передали военным “казенные” квартиры и конторы,

рабочие клубы и бывшие магазины. Но командирам частей и начальникам

училищ были нужны большие, “серьезные” здания, строительные

материалы, топливо и т. д. Горсовет разрешил военным “разобрать”( т. е.

сломать, уничтожить ) некоторые деревянные строения, украшавшие

город: летний театр в Пушкинском садике, сцену и часть забора - в

“Металлисте”, трибуны стадиона (построенного перед войной),

“атаманскую” дачу в Казенном парке и др. В зданиях комвуза и рабфака (

при пароходстве) разместились казармы. Учебный корпус педагогического

института и два его общежития перешли в распоряжение Ленинградского

училища связи..

Студентки (ребята - в армии) и преподаватели вуза “кочевали” по

городу, переезжая из одного небольшого помещения (обычно- начальная

школа) в другое.. Во время вынужденных “странствий” по улицам

Уральска серьезно пострадала богатая институтская библиотека: были

потеряны десятки старых, уникальных книг прошлого - начала нынешнего

веков... Учебные занятия в институте проводились нерегулярно: будущие

педагоги больше работали, чем учились: летом и осенью 41 -го - строили

новый аэродром, затем - трудились в колхозах и совхозах, зимой 42 -го -

“возводили” (вместе с рабочими) корпуса “номерного” завода, весной -

убирали снег и грязь с центральных улиц и т. д....

Руководство Ленинградского училища не заботилось об учебном

корпусе института: курсанты сломали деревянные конструкции (

“амфитеатр”) в актовом зале и в двух больших, т. н. “сводных” аудиториях.

Пострадал небольшой, единственный в городе учебный сад ( “питомник”),

организованный в середине 30-х годов преподавателями кафедры ботаники

в Некрасовском (бывшем “столыпинском”) сквере: военные уничтожили

176

теплицы и “разобрали” забор. “Рядовые” уральцы завершили разгром

“питомника”: вырубили часть деревьев и кустарников, унесли обломки

досок и неразбитые кирпичи Видимо, полагали, что весь этот “материал”

институту уже никогда не пригодится. Именно так и получилось: после

войны “питомник” не удалось восстановить...

Разрушение зданий и построек, которые можно быть использовано

как топливо или строительный материал, проходило на всей территории

города, - от вокзала до Урала, от макаровой мельницы до берегов Чагана. .

Во многих кварталах можно было видеть разбитые ворота (без полотнищ)

и сломанные заборы, пни срубленных деревьев и “раскрытые”( без крыш)

чердаки домов. ”Надо найти и доставить все необходимое - срочно!..” -

требовали командиры армейских частей и начальники училищ, и

подчиненные находили “нужное”...

...К строго организованной жизни и ее жестким порядкам в условиях

военного времени уральцы привыкали медленно, трудно... Но понимали,

что война для всех - одинаково тяжелое и страшное испытание, которое

следует обязательно выдержать. В памяти многих еще сохранились

воспоминания о трагических годах гражданской войны.. И теперь нужно

было спокойно жить и постоянно работать (“... лучше без жалоб и слез...”),

выполнять все необходимое для нашей общей победы...

.

4

На жизнь и дух города, поведение и мысли его коренных жителей в

эти годы оказывали влияние не только военные и эвакуированные, но и

коллективы предприятий, оказавшихся в Уральске: ремонтного - из

Орехова, кожевенного - из Москвы, типографии - из Орла и др.

Особое внимание местные власти уделяли загадочному “номерному”

заводу, прибывшему из Ленинграда (горожане обычно называли его

просто 231 - м ). На северо - западной окраине города (недалеко от

старого, закрытого накануне войны Ильинского кладбища, на котором

еще сохранились памятные плиты и кресты) быстро возводились корпуса

цехов. В их строительстве принимали участие сотни горожан (в основном -

женщины и юноши - школьники) и колхозниц из соседних поселков, а

также студентки пединститута вместе с преподавателями. .

Каждое утро толпы людей спешили в свои бригады, опасаясь опоздать

к началу рабочего дня...В годы войны действовал жесткий закон,

грозивший уголовном наказанием за “нарушение трудовой дисциплины”.

В городе ходили слухи о суде над человеком, опоздавшим на 15 минут. .

177

В дальнем железнодорожном тупике хранилось оборудование

(приборы, станки и механизмы), вывезенное из Ленинграда. К будущему

заводу быстро протянули узкоколейку. Через несколько месяцев рабочие

уже отправляли по ней вагоны с загадочным грузом... “Что там делают?

Чем занимаются?..” - старались узнать городские мальчишки. Но никто из

взрослых не отвечал на их вопросы. Наверное, рабочим “таинственного“

предприятия посоветовали: “Держите язык за зубами.. Не болтайте

лишнего... Иначе...” Что означало это “иначе”, - каждый хорошо знал..

Заводу были нужны молодые специалисты - станочники.. Из

Ленинграда в Уральск приехали лишь инженеры и мастера, способные

не только работать в цехах, но и заниматься подготовкой “трудовой

смены”.. Партийные комитеты и Советы города и области объявили набор

учеников - юношей и девушек. Призыв партийного руководства активно

поддержал комсомол.. Но “проблема молодых специалистов ” в первые

месяцы решалась трудно и не так быстро и успешно, как хотелось

руководству завода... ..

Мой город, как известно, - центр сельскохозяйственной области.. В

колхозах и совхозах жили и трудились десятки тысяч человек, но все они -

земледельцы и к заводским и фабричным профессиям отношения не

имели. Горожан также больше интересовала земля, чем темные, душные

цеха и шумные станки...

По домам и квартирам пошли энергичные, разговорчивые агитаторы

(для местных жителей - “зазывалы”): они настойчиво приглашали юношей

и девушек на завод, составляли список желающих и способных (по своим

физическим “показателям”) работать в цехах. Агитаторы действовали

однообразно, порою слишком примитивно.. Их речи - беседы нередко

превращались в длинные, но вполне понятные монологи, прославлявшие

передовой рабочий класс...

Трудовой коллектив “номерного” завода удалось создать, и он

успешно справлялся с планами “производства нужной стране продукции”

5

Испытания, выпавшие на долю уральцев ( вернее - уралок), во время

войны были такими же трагически трудными, как и страдания всех

советских людей. Женщины жили в постоянном тревожном ожидании

вестей с фронта - от отцов, мужей и сынов, в бесконечных заботах о доме и

детях, в работе на фабрике или в артели, - без отдыха и “выходных”

Но местные жители переносили бытовые (но не духовные) трудности

все же легче, нежели “приезжие”. Потому, что были ближе к родной

178

земле, знали леса и озера, лощины и старицы, расположенные недалеко (в

5- 10 километрах) от города. Уралки чувствовали себя уверенно в

знакомых с детства местах, где можно было собирать терн и ежевику или