Жизнь Витторио Альфиери из Асти, рассказанная им самим

Высадившись, я вновь направился въ Эксъ, гдѣ не задержался и, нигдѣ не останавливаясь, ѣхалъ до Авиньона; тамъ я съ восторгомъ посѣтилъ магическое уединеніе Воклюза; рѣка Сорга приняла въ себя мои слезы, слезы вырывавшіяся прямо изъ сердца, въ которыхъ не было ни малѣйшаго притворства Въ этотъ день я сочинилъ четыре сонета по дорогѣ въ Воклюзъ и на обратномъ пути; это былъ одинъ изъ самыхъ счастливыхъ и вмѣстѣ съ тѣмъ скорбныхъ дней моей жизни. Покинувъ Авиньонъ, я захотѣлъ посѣтить знаменитый Картезіанскій монастырь въ Греноблѣ; всюду расточая слезы и сочиняя по пути немалое число стиховъ, я прибылъ въ Парижъ, уже въ третій разъ въ жизни. Эта гигантская клоака произвела на меня обычное впечатлѣніе—гнѣва и горести. Я провелъ здѣсь около мѣсяца, который показался мнѣ цѣлымъ вѣкомъ, хотя я привезъ съ собой письма ко многимъ, всякихъ родовъ литераторамъ; а въ декабрѣ я намѣревался уѣхать въ Англію.

Большинство французскихъ литераторовъ знаютъ очень мало о нашей итальянской литературѣ и хорошо, если

они способны понимать Метастазіо. А такъ какъ, съ своей стороны, я не могъ и не желалъ знать ничего объ ихъ литературѣ, то у насъ оказывалось очень мало общихъ интересовъ. Напротивъ, я злился въ глубинѣ души, что вновь поставилъ себя въ необходимость говорить и слышать вокругъ себя этотъ гнусавый жаргонъ, въ которомъ все враждебно тосканскому говору, и изо всѣхъ силъ торопился уѣхать отсюда. Во время моего короткаго пребыванія въ Парижѣ въ большой модѣ были еженедѣльные полеты на аэростатахъ, которыми всѣ увлекались до фанатизма; я видѣлъ два первыя и наиболѣе счастливыя ихъ испытанія, въ первый разъ это былъ шаръ, наполненный разрѣженнымъ воздухомъ, во второй— водородомъ; въ каждомъ изъ нихъ было по два человѣка.

22 мая.

Величественное и прекрасное зрѣлище! Событіе, принадлежащее скорѣй поэзіи, чѣмъ исторіи! Открытіе, которому не достаетъ лишь возможности быть полезнымъ, чтобы считаться великимъ.

1784.

Пріѣхавъ въ Лондонъ, я въ первую же недѣлю занялся покупкой лошадей: сначала я купилъ скаковую лошадь, затѣмъ три верховыхъ и шесть упряжныхъ. Такъ какъ нѣкоторые жеребята у меня пали или оказались неудачными, и вмѣсто каждаго выбывшаго я покупалъ сразу двухъ, то къ концу марта 1784 года у меня ихъ оказалось четырнадцать.

Эта дикая страсть, таившаяся во мнѣ уже почти шесть лѣтъ, раздражаемая долгимъ воздержаніемъ, полнымъ или частичнымъ, снова такъ живо зажглась въ моемъ сердцѣ и воображеніи, что, идя наперекоръ всему и видя, что изъ десяти купленныхъ мною лошадей пять выбыло въ короткое время, я все же накупилъ четырнадцать; совершенно также и число своихъ трагедій я довелъ до четырнадцати, сначала рѣшивъ ограничиться двѣнадцатью. Тра-

ЖИЗНЬ ВИТТОРІО АЛЬФІЕРИ.

16

гедіи истощили мою мысль, а лошади опз^тстошили карманы; но развлеченіе всѣми этими лошадьми вмѣстѣ со здоровьемъ вернуло мнѣ смѣлость вновь приняться за трагедіи и за другія работы. Итакъ, я не напрасно тратилъ деньги, ибо это помогало вернуть вдохновеніе и пылъ, которые безъ лошадей гасли во мнѣ. Я тѣмъ болѣе хорошо поступилъ, истративъ ихъ, что онѣ были у меня въ видѣ звонкихъ монетъ. Первые три года послѣ акта даренія сестрѣ я прожилъ очень скупо; три послѣдніе года я тратилъ деньги, но з’мѣренно. Такимъ образомъ, у меня была тогда въ рзжахъ довольно крупная сз'мма, которую я накопилъ сбереженіями: всѣ постзшленія отъ пожизненнаго ежегоднаго дохода во Франціи, до котораго я еще не дотрагивался. Большую часть его я истратилъ на четырнадцать своихъ друзей,—на ихъ покзшку и перевозку въ Италію; остальное зчнло на ихъ содержаніе въ продолженіе слѣдз'ющихъ пяти лѣтъ; ибо покинувъ свой родной островъ, ни одна изъ нихъ не захотѣла умереть, а я такъ привязался къ нимъ, что ни однз^ изъ нихъ не захотѣлъ продать.

Погрузившись съ такой роскошью въ лошадей, полный отчаянія отъ невозможности свидѣться съ той, кто была для меня источникомъ всякой мудрости, всякой возвышенной дѣятельности,—я никого болѣе не посѣщалъ и не искалъ знакомствъ: я жилъ со своими лошадьми и писалъ письма за письмами; такимъ образомъ я прожилъ въ Лондонѣ около пяти мѣсяцевъ, совершенно не думая о своихъ трагедіяхъ, будто бы никогда въ жизни и не занимался ими. Но мнѣ часто вспоминалось это странное соотношеніе между количествомъ моихъ трагедій и моихъ лошадей, и я съ улыбкой говорилъ себѣ: „каждой трагедіей ты заработалъ себѣ лошадь". Я прожилъ такъ цѣлые мѣсяцы въ постыдной праздности; я съ каждымъ днемъ пренебрегалъ все болѣе и болѣе чтеніемъ, даже любимыхъ авторовъ, и мой поэтическій жаръ постепенно З’гасалъ, настолько, что во время всего моего пребыванія въ Лондонѣ я сочинилъ только одинъ сонетъ, да еще два въ минуту отъѣзда.

Въ апрѣлѣ я пз^тстился въ путь съ этимъ многочисленнымъ караваномъ, и черезъ Калэ снова попалъ въ Парижъ; потомъ черезъ Ліонъ и Туринъ возвратился въ Сіену. Но гораздо короче и легче разсказывать объ этомъ пути съ перомъ въ рз^гкѣ, чѣмъ исполнить его со столькими животными. Я испытывалъ каждый день и на каждомъ шагу затрудненія и помѣхи, сильно отравлявшія з'довольствіе, которое я могъ бы полз^гчить отъ своего отряда конницы. Одна лошадь начинала кашлять, дрз'гая не ѣла; одна хромала, у другой распз^гхали ноги, у третьей обламывались копыта; однимъ словомъ, это былъ океанъ постоянныхъ несчастій, которыя больше всего угнетали именно меня.

При переѣздѣ черезъ море изъ Дувра мнѣ пришлось видѣть, какъ лошадей загнали, какъ скотъ, въ трюмъ, чтобы онѣ служили балластомъ; онѣ были такъ грязны, что нельзя было у^гзнать чуднаго золотистаго цвѣта ихъ шерсти; а въ Калэ, передъ тѣмъ какъ высаживаться, когда сняли нѣсколько досокъ, служившихъ имъ какъ бы крышей, грубые матросы ходили по ихъ спинамъ, точно онѣ и не были живыми сз^тществами, но продолженіемъ пола; затѣмъ ихъ подтянули на канатахъ въ воздохъ, такъ что у нихъ болтались ноги, и спустили въ море: приливъ не позволялъ кораблю причалить раньше слѣдующаго з^ттра. Если бы ихъ не выгрузили съ вечера такимъ образомъ, то пришлось бы имъ остаться всю ночь на кораблѣ въ такомъ незлобномъ положеніи. Однимъ словомъ, нзокно было пережить тысячу трзщностей Но я проявлялъ столько предусмотрительности, заботливости и желанія помочь бѣдѣ, и съ такимъ зшорствомъ лично занимался этимъ, что несмотря на всѣ превратности, опасности и нез'добства, мнѣ задалось благополз'чно довезти ихъ до дому, безъ всякихъ серьезныхъ приключеній.

Чтобы быть искреннимъ, я долженъ сознаться, что помимо моей страсти къ лошадямъ во мнѣ говорило глупое и нелѣпое тщеславіе; и когда въ Парижѣ, Аміэнѣ, Ліонѣ, Тзфинѣ или другихъ городахъ лошади мои заслу-

живали одобреніе знатоковъ, я задиралъ носъ съ такимъ чванствомъ, точно я самъ ихъ создалъ. Но наиболѣе отважнымъ и эпическимъ эпизодомъ моего пз'тешествія съ этимъ караваномъ былъ переѣздъ черезъ Альпы между Ланебургомъ и Новалэзомъ Я съ большимъ трудомъ направлялъ лошадей и слѣдилъ за исполненіемъ своихъ приказаній, ибо иначе съ этими крупными, тяжелыми животными могла бы случиться катастрофа на тр-дныхъ и узкихъ дорогахъ, гдѣ можно сломить себѣ шею.

И да позволитъ мнѣ читатель съ такимъ же увлеченіемъ разсказывать объ этомъ, съ какимъ я отдавалъ приказанія въ горахъ. Кому это неинтересно, могутъ перевернуть страницу. А тотъ, кто согласится прочесть, сможетъ сз^дить о томъ, лучше ли я з'правлялъ движеніями четырнадцати животныхъ въ этомъ Ѳермопильскомъ проходѣ, чѣмъ пятью актами трагедіи.

Мои лошади, благодаря своей молодости, моимъ отеческимъ заботамъ и не слишкомъ большой усталости, были полны огня и рѣзвости; было тѣмъ болѣе опасно вести ихъ по этимъ подъемамъ и спускамъ. Поэтому въ Ланебургѣ я нанялъ по человѣкз^т на лошадь, чтобы вести ихъ подъ з’здцы.

Но между каждыми тремя лошадьми я помѣстилъ еще по конюху; эти конюхи ѣхали на мулахъ и слѣдили за тремя лошадьми, ввѣренными имъ: и такъ черезъ каждыя три лошади. Тутъ же шелъ кз^тзнецъ изъ Ланебз^трга съ гвоздями, молоткомъ и подковами, чтобы на мѣстѣ подковывать расковавшихся лошадей. А раскованной лошади грозитъ наибольшая опасность на такихъ дорогахъ. Наконецъ, я самъ, распорядитель экспедиціи, ѣхалъ позади всѣхъ, верхомъ на „Фронтинѣ“, самой маленькой и легкой изъ моихъ лошадей, съ двумя помощниками по сторонамъ, ловкими пѣшеходами, которыхъ я посылалъ со своими распоряженіями въ центръ и во главу каравана. Такимъ образомъ, мы необычайно благополучно добрались до вершины Монсениса, гдѣ начинался спускъ въ Италію; но извѣстно, чти при спускѣ лошади очень ожи-