Какая она, победа?

обстоятельного баска становилось уютно на самых неуютных скалах. В

139

данной ситуации это имело немаловажное значение.

Бессонов очнулся и открыл глаза в довольно неподходящий момент —

на стене. Наверное, он не понял, что с ним происходит, он только увидел под

собой пропасть, почувствовал, что куда-то движется вместе с опорой, на-

прягшейся в чрезмерном усилии и казавшейся оттого особенно ненадежной.

Бессонов вцепился в нависавший над головой отвес с такой неожиданной для

больного силой, что накрепко припечатал Бородкина к скале. Уговоры были

безрезультатны, и Юре понадобилась помощь товарищей, чтобы он смог

возобновить движение.

Вечер застал спускающихся все еще на ребре «Буревестника». Внизу

были видны палатки базового лагеря, но какими недосягаемо далекими они

казались! Эта ночь тоже была нелегкой для Шиндяйкина. Бессонов стал

вдруг агрессивен: он то пытался выброситься из палатки, то вдруг принимал

Шиндяйкина за спарринг-партнера, с которым надо было отработать технику

ближнего боя. Это вновь дало повод «злым» языкам поздравить «дока» с тем

обстоятельством, что заболел все-таки самый легкий из шестерки, а, скажем,

не Петриченко: каково было бы сражаться с девяностокилограммовым

капитаном парашютистов! Шутки шутками, а Шиндяйкин с Егором Кусо-

вым не отходили от Володи всю ночь.

В себя Бессонов пришел лишь на 5200. С 4600 встал на ноги. В самом

низу, уже у подножия, откуда-то сверху сошел камнепад, зацепив, как назло,

впять-таки именно Бессонова. К счастью, задело лишь слегка и вме-

шательства Шиндяйкина на этот раз не потребовалось.

Теперь оставались сущие пустяки: пересечь ледник Фортамбек и по

сыпучему откосу подняться на высокую террасу древней морены к палаткам.

Дорога знакомая, не было только сил. «Такелажные» работы на стене измота-

ли всех, и счастье еще, что вовремя спустились, так как с верховьев, от

перевала Шини-Бини, на Фортамбек надвигался грозовой фронт.

Снег шел всю ночь. Но его мало кто слышал. В тепле, в безопасности

базового лагеря можно было спать смело, тем более что «взяла наша!». Но

140

выспаться не дали. Ни свет ни заря, а впрочем, в девятом часу утра

безжалостный Овчинников всех разбудил, всех вытащил из палаток,

предложил вооружиться шанцевым инструментом и немедля отправиться на

расчистку лагеря от снега, и прежде всего на расчистку «аэродрома». И едва

разгребли, растащили по сторонам вязкие комья, как раздался родной

рокоток, и на поляну уверенно плюхнулся вертолет, глубоко вдавливая в

мокрый дерн одутловатые колесики. Первым рейсом улетел Бессонов. А

второго рейса в этот день не было, потому что вновь испортилась погода, и

Панферов смог пробиться лишь через сутки. Покидая лагерь, парашютисты

то и дело оглядывались на выбеленное свежим снежком пройденное два дня

назад ребро: прощай, фирновое плато! Прощай, Фортамбек! Через сорок

минут они будут в Дараут-Кургане, через час-другой в Фергане, в своих

гостиничных номерах с распахнутыми настежь окнами и горячими от жары

простынями. До встречи, Памир! Еще через день они будут дома, в Москве, и

все то, что произошло с ними, будет казаться таким давним и нереальным,

что даже представить будет трудно, поверить самому себе.

Неужели все это было?

. .В тот день, когда ребята покидали Памир, они уже знали, что будут

делать на будущий год, к чему готовиться.

КРЕЩЕНИЕ НЕБОМ

Прошел год, и в альплагере «Ала-Арча» вновь появился Галкин. Вслед

за ним накатила вся команда «Буревестника», команда парашютистов во

главе с Петриченко, что само по себе могло свидетельствовать о характере

той программы, которую наметили для себя участники этой новой

экспедиции на Памир. Экспедиция 1967 года казалась теперь разведкой, не

более. В заявке — восхождение с разных сторон на пик Ленина. Массовый

десант парашютистов на отметки «6100» и «7100». Затем перебазировка на

Фортамбек. Десант группы парашютистов-альпинистов на Памирское плато с

141

последующим восхождением на пик Коммунизма.

Ребята понесут наверх титановую капсулу с посланием к молодежи

будущего. Эта капсула будет оставлена в вершинном туре на высочайшей

точке советской земли, на отметке 7495 метров. Там сказано:

«ЦК ВЛКСМ. Молодежи XXI века. Вскрыть в 2018 году.

Дорогие друзья!

Мы не знаем, кто вы — студенты или ученые, рабочие или хлеборобы,

— нам ясно одно: вы — представители советской молодежи, представители

Ленинского комсомола, который всегда в пути, всегда творит, дерзает, сози-

дая новое общество. Через время мы протягиваем вам руки.

Нас разделяют полвека. Наверное, вы сильнее нас, больше знаете,

обладаете более совершенной техникой. Но мы с вами из единой связки

поколений. Мы, альпинисты, любим горы, любим нашу великую Родину —

Союз Советских Социалистических Республик так же горячо, как вы. .

...Вам, поколению 100-летия комсомола, мы завещаем все свое духовное

и материальное богатство, вам передаем негасимую искорку революции,

несите ее дальше, в века...

Стоя здесь, на вершине, мы думаем о вас — о тех, кто продолжит наше

восхождение к вершинам коммунизма...»

Как и в прошлом, 1967 году, экспедицию проводит московский

«Буревестник» Но каждая горная республика может послать своих

полномочных представителей, лучших альпинистов-высотников. От

Киргизии приглашаются мастера спорта, лаборант политехнического ин-

ститута Анатолий Тустукбаев, столяр художественных мастерских Владимир

Кочетов, кандидат в мастера спорта, слесарь-монтажник строительства

Токтогульской ГЭС Анатолий Балинский и перворазрядник, инженер-гидро-

геолог Евгений Стрельцов. Работа найдется каждому. Будет испытываться

прочность купола новых альпинистских парашютов. Изучаться возможность

приземления с разных высот. Будет проведен ряд медико-биологических

исследований, что наряду с чисто спортивными задачами сделает

142

экспедицию мероприятием еще более увлекательным и полезным. Кстати, в

той семерке, что будет сброшена на Памирское плато, есть вакансия. Так что,

если кто...

Намека было достаточно. Еще бы, прыгать-то на Памирское плато! Этот

район для Толи Балинского обладал не меньшей притягательной силой, чем

когда-то Антарктида, с той разницей, что Памирское плато просто-напросто

ближе и, значит, реальней. А теперь оно и вовсе реально, надо лишь

поработать в группе парашютистов вначале на сборах в «Ала-Арче» в

качестве наставника-инструктора, а затем, сменив роль, стать учеником тех

же парашютистов.

Никогда не имел дела с парашютистами. Что за народ? Да еще

испытатели, «люди редких профессий», «разведчики пятого океана»,

«романтики с планеты Земля»... Какие они?

Сходил с ними на Корону. По «двойке». Они и теперь, после прыжка на

Памир и знакомства с фирновым плато, не проявляли особой любви к

альпинизму, а скорее терпели его, как терпят противочумные прививки, без

которых запрещен въезд в пограничную зону. Нужны уколы? Что ж, колите.

Нужен подъем на высоту? Что ж, пошли на Корону, раз уж без этого нельзя

на Памир. Терпеливо топтали глубокий снег, раскисший под полуденным

солнцем. Старательно ставили палатки для ночевки, запланированной

неподалеку от вершины с таким расчетом, чтобы утром по крепкому насту

спокойно выйти наверх, к туру с запиской.

Когда палатки были поставлены, Петриченко подошел к Балинскому.