Григорий Шелихов

стоит... Спроси человечка, Лучком зовут, - он те их и сгонит... Да

чтоб сейчас же выходили! Тебе на Петра и Павла надо в море выйти, а

мне - на Иркутск, иначе все убытки на твое жалованье поверну...

Хватайка, нырявший в пестрой толпе проводников, слышал слова

Шелихова и поспешил сторонкой пробраться в кабак, чтобы встретить там

Деларова.

Лучок сидел уже в кабаке, когда грек показался на пороге.

Хватайка молча слушал его и не проявлял никакого интереса. Грек даже

растерялся, а потом стал кричать, видя, что Лучок как бы забавляется

его горячностью.

- Вот что, - сказал наконец Хватайка. - Ты не кричи, господин.

Сегодня распочать никак не спроможемся, народ невесть где бродит.

Завтра поутру всей артелью на берег выйдем, - ухмыльнулся вдруг Лучок.

- Давно ждем...

А вечером Лучок рассказал собравшейся артели о том, как

рассчитаться с Шелиховым за "подлость", за обманутые надежды и за

голодное урчание в брюхе в ожидании каравана.

- Вдругораз не дождемся ухватить толстопузого за жабры, а упустим

такое, нас комары заедят! - поднимал Лучок дух артели. - Перво дело,

скажем, - заплати по полтине в день за прожидание... Целый месяц не

жрамши сидели! Друго дело - по рублю в день тому, кто через бар возить

будет, а кто утонет али задавит кого на камнях - пятьдесят рублей

семейству и... на это на все - словам не верим! - подпиши бумажку на

всю артель... По выбору на работу никто не становись - убьем! Не

удовольствует нашей обиды, посмотрим, как сам грузить будет с тем

компанионом, что ко мне приходил... Купец нам сказал "баста", и мы ему

бастанем, а свое получим...

Утром на берегу у пристани Шелихов встретился с собравшимися

работными и, махнув в знак приветствия рукой, сразу начал:

- За три дня погрузите - всю артель в Америку заберу. А

перво-наперво баркасы в порядок произвести.

- Погоди, Григорий Иванович, перво-наперво договоримся и бумажку

подпишем, - остановил его Лучок и тут же не удержался, чтоб не

съехидничать: - Тебя с благополучным прибытием долгожданного, а нас с

получкою по полтине... за поджидальные дни...

- Какие такие поджидальные?..

- До выхода "Святителей" в море! Мы... хоть мы и храпы, уговору

держимся... Видишь, все как один, только мигнул ты, явились! Полагаем,

что и ты слову своему хозяин... А еще те мужики, коих ты через бар

возить назначишь, надумались по рублику спросить, уж больно тяжко и

опасно через камни переваливать, сам знаешь... а в случае кто...

- А в случае я прикажу тебя за бунт арестовать! - прервал Шелихов

Лучка.

- Что?! - закричали храпы, окружив Шелихова плотным кольцом. - Не

дадим козла! Всех сажай! Гляди у нас: Лучка обидишь - себя пожалей...

Шелихов слушал и не верил собственным ушам. Не было никаких

сомнений - артель вышла на берег с обдуманным и закрепленным круговой

порукой решением сломить его хозяйскую волю, заставить платить по

необдуманному обещанию...

Положение безвыходное. Люди нужны сейчас до зарезу, и именно эти

люди, с их отвагой и сноровкой, столь важными при опасной погрузке,

когда дорогу на рейд перерезают кипящие буруны. Мореход был суеверен:

в прошлом году, отчасти по своей вине, он не вернул "Святителей" в

Америку, а в этом году отправит корабль с летящей ему вслед людской

злобой и проклятиями - быть беде в далеком пути, не дойдет корабль до

Америки, погибнут оставленные в ней без помощи товарищи и соратники...

"Где и когда я людей на погрузку соберу? Дался идолам клейменым себя

поймать - надо платить и кончать миром, ежели половину артельных с

кораблем отправить хочу", - думал Шелихов, успокаиваясь и приходя к

единственно разумному и справедливому разрешению спора.

- Признаешь нашу обиду, Григорий Иваныч? - прервал затянувшееся

молчание Хватайка. - Решай! Коли не по праву с тебя спросили - откажи,

ежели справедливо требуем - плати и прикажи к работе приступать, а

пнями перед тобой стоять нас... оторопь берет, - прикинулся простачком

Хватайка. - Вот и Кох выручать тебя спешит... при его благородии нам

спорить с тобою несподручно...

Из-за бугра на котором стоял кабак Растопырихи, показалась в

сопровождении вооруженных "братских" - так называли принятых на

русскую службу бурят - жердеподобная фигура коменданта порта и

совестного судьи Коха, совместившего в своей особе всю полноту власти

в городе. Кох издалека уже посылал приветственные знаки Шелихову.

- Стервятники завсегда в кучу сбиваются. Сейчас и этот клевать

нас зачнет... Держись, голытьба! - букнул Лучок. - Грозы не бойся,

гроза не из тучи... на уговоры не поддавайся!..

Подбодренный приближением коменданта, Шелихов решил поторговаться

с насевшей на него артелью. И если уж удовлетворять законное

требование захвативших его врасплох храпов, то только в порядке

добровольном, сделать это как снисхождение со своей стороны.

- Не припомню, чтоб обещал поджидальные до прихода каравана

платить, но раз уж вы делу моему крепко стояли, не разбежались и на

берег как один вышли - верю и должон... наградные платить... По

двугривенному за день получайте...

- Не согласны! - зашумели храпы. - Не на паперти за милостынькой

стоим! Полтина, как договорились! Наше полностью подай...

- Зарядила сорока одно про все - полтина, полтина! Вот идет

совестный судья господин Кох, вы ему и представьте обещание мое: как

он рассудит, так и будет! - поднял голос Шелихов, предвидя не роняющий

достоинства выход из положения. Кох, конечно, отклонит претензию

каторжных. - Да не галдите, беспорядка, гомона не терплю!..

- Я пришел, Григорий Иваныч, осмотр товарам сделать, - начал Кох,

подойдя вплотную к обступившей Шелихова толпе, - не надо ли вывозные

пошлины уплатить? Боже сохрани нас государственную копейку упустить, -

бормотал Кох, прощупывая глазами сваленные неподалеку горы мешков и

ящиков. - Почему крик и беспорядок? Почему не работают, в чем дело? -

оглядывая толпу, начальственно приосанился Кох.

- В том и дело, что пошлины высматривать вы тут как тут, - в

раздражении ответил Шелихов, догадываясь, что Кох ищет и обязательно

найдет повод затормозить погрузку припасов. И, не желая вмешивать Коха

в спор с артелью, опрометчиво добавил: - А от беспорядка в порту

навигацию избавить - ищи ветра в поле...

- Какой в порту беспорядок? Кто зачинщик?

- Да нет... пустое... Поспорили малость... - Шелихов оглядел

артельных и неожиданно для самого себя, поймав презрительную усмешку

Хватайки, ткнул в него пальцем: - С энтим, чумазым! Ограбить

захотел...

- Эй ты, выходи! Взять его! - заорал Кох, обрадовавшись случаю

замять назревавшее столкновение с Шелиховым. - Смирно-о! - закричал

Кох, входя в начальственный раж.

Казаки из бурятов, страстные ненавистники варнаков, мгновенно

подняли ружья на прицел.

Сибирское начальство всех рангов всячески разжигало и поощряло

враждебные действия туземцев Сибири против варнаков, то есть людей,

так или иначе вырвавшихся на волю с места ссылки или каторги. Дикие

кочевые охотники, буряты и тунгусы, в тайге гор и долин Сибири создали

своего рода промысел из охоты на варнаков, живых из-за трудностей

доставки брали редко. Варнаки со своей стороны также не щадили

охотников.

Один из "братских", отдав ружье другому, направился к Хватайке с

наручниками. Храпы сдвинулись вокруг Хватайки. Казак-бурят в

нерешительности остановился перед сгрудившейся артелью.

- Выходи! Встань передо мною и скажи, чего вы требовали от