От Самары до Сиэттла

Вести с фронта были неутешительными, и мы решили двигаться дальше на восток по дороге, ведущей в так называемый “Район семи рек”, находящийся на юге Западной Сибири. По Транссибирской железной дороге можно было доехать до определённой станции, а потом своим ходом добраться до Троицка и Челябинска, которые уже стояли на другой железнодорожной ветке. Для этого нужно было проехать немногим больше 300 км между двумя железными дорогами. Мы купили двух лошадей и повозку, которую переделали в кибитку с закрытым верхом. Все наши вещи были погружены на платформу, прицепленную сзади. Моя небольшая семья поместилась в кибитку, а я правил. Это путешествие заняло около четырёх дней. В первую ночь я правил, не смыкая глаз, но после второго дня путешествия распряг лошадей, дал им отдохнуть и сам заснул мёртвым сном. В одном из казачьих поселений нам рассказали о бое между казаками и башкирами одной из деревень. Это столкновение продолжалось с рассвета до заката, в ход пошли сабли. Ссора вышла из-за спорного куска земли, но в результате этого боя никто не выиграл.

В Троицке мои документы сослужили нам хорошую службу: нам разрешили погрузиться в товарный поезд. Мы установили свои повозки так, что они служили нам кроватями, в середине вагона стояла печка-буржуйка. Это было очень кстати, так как была середина октября и становилось холодно. В Челябинске нам тоже повезло: начальник станции, бывший генерал, был из Самары. С его помощью мы погрузили нашу кибитку в поезд и смогли ехать дальше.

ЖИЗНЬ В ОМСКЕ

В конце концов, первого ноября мы добрались до Омска. Я со своей семьёй решил остаться тут, но мои родственники двинулись дальше на восток.

В Омске я встретил своих знакомых предпринимателей из Самары. Они рассказали, что среди них ходили слухи о том, что я якобы схвачен красными. Они предложили нам временно занять помещение, которое арендовали для Самарской ассоциации заводопромышленников. Это было счастьем для нас, так как Омск был переполнен беженцами, представителями нового правительства, чиновниками.

Передо мной стояли три задачи: найти жильё для семьи, узнать, что Директория, новое правительство, собирается предпринимать, и установить контакты с местными бизнесменами. Первая проблема была самая трудная. Все мои знакомые и друзья искали для нас квартиру. Через несколько дней я узнал, что есть освободившийся двухкомнатный домик. Я договорился с его хозяином и заплатил за шесть месяцев вперёд. Теперь я должен был достать дрова. Когда я закупил их на всю зиму, мои деньги закончились. Я позаимствовал несколько бриллиантов у моего брата Виктора и заложил их в банке, получив ссуду.

Никакой мебели, кроме грубой деревянной кровати, нельзя было достать. Поэтому я купил топорик без топорища и несколько досок. Первое, что я предпринял, - сделал топорище, а потом сколотил стол, несколько лавок и полки. Мой племянник Леонид Киселёв решил остаться с нами, поэтому он сам соорудил кровать для себя в углу, между стеной и кухонной печкой. Всё это имущество было очень примитивным, но мы хотя бы имели крышу над головой.

После этого я отправился на встречу с Виноградовым, членом Директории, и попытался выяснить планы Директории по развитию экономики. Но он не проявил никакого интереса к этому вопросу, и я стал сомневаться, имеет ли вообще такие планы правительство.

Затем я пошёл на зерновую биржу, где проходило совещание владельцев мукомольных заводов. После того, как я прослушал множество выступлений, я решил, что участники совещания отстали от реальных событий месяцев на шесть. Я взялся за работу, написал несколько проектов решений и предложил их участникам совещания. Основное предложение состояло в формировании постоянного бюро представителей бизнеса, после чего я получил предложение возглавить такое бюро. Я отказался, так как моё имя не было известно в Сибири. Поэтому я настаивал на том, что председатель бюро предпринимателей должен быть из хорошо известной семьи. Сам же я мог быть управляющим делами этого бюро.

На первом заседании нашего бюро я предложил следующие цели деятельности:

Заставить банки принимать в качестве выплат за взятые кредиты акции займа, сделанного правительством Керенского под названием “Свободный заём”. Они не принимались банками, а их было много на руках у предпринимателей.

Рекомендовать правительству считать мукомольные заводы военными предприятиями, что позволило бы получать этим заводам топливо.

Получить разрешение от военных органов на включение транспортировки зерна и муки в список продукции для армии.

Довольно легко нам удалось решить первую и вторую задачи. Третья была гораздо труднее. Мне пришлось побывать на приёме у главы ведомства по военному транспорту, генерала Касаткина (Kassatin). После короткого вступления я объяснил генералу, что мукомольная промышленность занимает промежуточное место между сельскохозяйственным производством и торговлей зерном и хлебом, поэтому прекращение работы этой отрасли скажется отрицательно на очень большом секторе экономики и заденет значительную часть населения, если не каждого сибиряка. Он выслушал меня внимательно, но его интересовал только один вопрос: каков объём продукции мукомольной промышленности, которую необходимо перевозить? Затем он сразу же позвонил своим помощникам и приказал издать приказ, требующий включить зерно и муку в список военной продукции. Позднее этот генерал был обвинён во взяточничестве, но затем оправдан. Но могу заверить, что он вёл себя очень ответственно. Он понимал, что перевозки в условиях гражданской войны требуют от предпринимателей не только долгого времени и больших усилий, но также и больших денег, которые нужно давать служащим железной дороги. Так что он сберёг время, силы и деньги множеству владельцев мукомольных заводов. На мой взгляд, он был одним из самых честных людей в то время, настоящий патриот, который делал всё возможное в тех условиях, без мысли о доходах в свой карман.

В здании зерновой биржи обитала ещё одна организация -совет по торговле и промышленности. Этот совет был организован Гавриловым и князем Кропоткиным, которые прибыли в Омск прямо из Уфы, со съезда предпринимателей. Только теперь они поменялись ролями: Гаврилов был председателем, а Кропоткин - его заместителем. Как глава организаций самарских предпринимателей, я стал членом этого совета. Среди членов совета были представители предпринимательских объединений городов европейской части России. Местные бизнесмены хотя и составляли большинство, но предоставили “европейцам” право составлять президиум. Но вскоре я понял, что Гаврилов и Кропоткин, не будучи бизнесменами, больше занимаются политическими делами и стараются поднять престиж совета и свой собственный в глазах правительственных чиновников.

Во второй половине ноября группа казаков и несколько военных арестовали членов Директории. Слухи доносили, что этот “государственный переворот” был совершён при поддержке Сибирского правительства. Наиболее активным участником этого дела был Иван Михайлов, талантливый политический манипулятор, несмотря на молодость - ему было только 26 лет. Через несколько часов правительство объявило, что адмирал Колчак согласился принять пост главы правительства в звании Верховный Правитель.

Деятельность правительства была подстёгнута этими изменениями. Среди всего прочего была созвана экономическая конференция. Совет торговли и промышленности был приглашён для участия в ней. Естественно, что Гаврилов и Кропоткин были представителями совета на конференции. Третьим участником от совета был я.

Первое заседание было посвящено обеспечению армии, а второе, как объявил адмирал Колчак, будет посвящено экономической политике правительства.

Я начал работать над докладом для этого заседания. Когда Гаврилов узнал об этом, то стал настаивать на том, чтобы доклад сделал князь Кропоткин, а мне остался бы вопрос о зерновом рынке. Я не согласился с ним и продолжал свою работу.