Григорий Шелихов

каюте арматора черного кофе с ромом, Баранов съехал на берег.

Куликалов, уходя со своими индейцами, предупредил правителя о

необходимости соблюдать осторожность, так как охотники, ходившие

накануне в лес за мясом для партии, заметили следы большого отряда

немирных индейцев колошей, пробравшихся, возможно, от Якутата, но

обнаружить их не смогли. У чугачей были старые счеты с колошами, и они

имели все основания опасаться нечаянной встречи с кровными врагами.

Отсутствие Измайлова, отправленного на юг вдоль побережья, также

тревожило Баранова: по его расчетам "Симеон" давно должен был прибыть

к условленной встрече в заливе Нучек.

Старый компанейский шкипер Измайлов юношей, лет двадцать пять

назад, участвовал в камчатском мятеже Беньовского, и когда Беньовский,

напористый авантюрист восемнадцатого века, добравшись до Мадагаскара,

бросил соблазненных им людей ради того, чтобы стать царьком какого-то

туземного племени, Измайлов пробрался во Францию. Во Франции через

русского посланника князя Куракина выпросил себе помилование и

вернулся в Россию. В России его простили, но отправили выслуживать

прощение на Камчатку. На Камчатке Измайлов встретился с Шелиховым, а

тот принял постаревшего морского волка на службу компании. Баранов

ценил опыт Измайлова, но неустанно корил его за приобретенную в былых

скитаниях страсть к пьянству и, посылая в экспедиции, всегда

побаивался новых "авантюр" беспокойного моряка.

По возвращении в лагерь, из которого в этот день высылали людей

только на рыбную ловлю, - правитель не хотел обнаруживать пред

иностранцами пушные богатства Нучека и его окрестностей: "не

соблазняй, да не соблазнится", - Баранов выставил на ночь усиленные

караулы и дважды до рассвета самолично проверял их. Но и эта ночь

прошла спокойно. Стоявшим в караулах американцам казалось, что они

слишком часто слышат хриплое карканье ворона и зловещее подвывание

аляскинского волка. Однако правитель не склонен был поощрять мрачные

опасения островитян, боявшихся и не любивших леса.

Глава вторая

1

Весь следующий день на фрегат доставляли воду. Набирать воду

приходилось из ручья в полуверсте от лагеря, где она собиралась в

естественном гранитном водоеме. Поэтому набирать и доставлять воду к

берегу можно было только в небольших бочонках. На берегу ее переливали

в тяжелые морские бочки корабля, бочки, укрепленные на байдарах,

попарно связанных толстыми шестами, подвозили к "Фениксу" и там,

поднимая талями на палубу, скатывали в трюм. Алеуты, которые

выдерживали без еды и питья по двое суток беспрерывной гребли на

байдарах в открытом океане, оказались совсем не приспособленными к

такому труду. Приставленные к этому делу, они выполняли его медленно и

неохотно.

- Скажите проворней капитану, что я приехал кофе пить! - весело

кричал Баранов наблюдавшему за приемкой воды боцману, поднимаясь с

неотлучным при нем Ларкиным на палубу по трапу. - За барбоса калым

привез! - улыбнулся он вышедшему навстречу О'Мору, передавая ему

связку превосходных шкур морских котов. - А песика заберу перед уходом

вашим в море, чтоб не скучал по старому хозяину.

- О, зачем же, господин губернатор... Вы слишком по-царски

отдарили меня - собака хороша, но цены этих мехов не стоит! -

благодарил Мор и увел правителя в каюту пить кофе.

Аравийское кофе, напиток по тем временам редкий, а на диком

американском побережье и совсем неожиданный, подавал бесшумно

двигавшийся высокий смуглый слуга в белом тюрбане.

- Вы колдун, господин губернатор, - сказал О'Мор, пододвигая

Баранову замысловатую китайскую, в виде раскрытого лотоса, чашку с

кофе и тонкогорлый медный малайский кувшин с густым пахучим ромом. -

Живете среди вооруженных дикарей как будто у себя дома, покорили

Саргача и приворожили Риг-Чандру... Чандра сказал мне, что он даже

завидует доле Саргача. Чандра служит мне три года и едва ли три раза

был наказан. Чандра порядочно говорит по-английски, отличный охотник,

превосходно владеет парусами, но он - шудра и на своей родине, в

знойной Бенгалии, принадлежит к касте неприкасаемых, самых несчастных

и презираемых париев... У вас он надеется найти свободу и богатство, а

золото везде дает возможность человеку возвыситься. Чандре - был

случай - я обязан жизнью и, если он пожелает остаться у вас, не могу

отказать...

- Вот-вот, расскажите, господин арматор, про случаи занятные из

жизни вашей, про чудеса натуры виденные. Ничего бы не хотел - только

читать и слушать всякое от мореходцев и открывателей бывалых! - с

живостью отозвался Баранов и поудобнее уселся в кресле, готовясь

слушать долгую повесть.

Любимым чтением Баранова были путешествия и приключения.

Хозяйственная трезвость и житейский практицизм никогда не смогли

заглушить в душе Александра Андреевича манящий голос легендарной птицы

Феникс, увлекавший тех, до кого голос этот хоть раз доходил из

безвестной дали. Поддавшись ее голосу, Баранов заскучал среди своих

больших и расстроенных дел в России и, бросив все на произвол судьбы,

перебрался по предложению Шелихова в туманную и незнаемую Америку.

- Русские купцы сидеть дома не любили! - никогда не упускал

Баранов случая напомнить спесивым иностранцам "Хождение за три моря"

тверского купца Афанасия Никитина. - С Волги поднявшись, без малого за

полвека до португалов русские в Индии побывали и европейским людям про

нее первые открыли... И когда? За сто лет до того, как Ермак на Сибирь

пошел!

Во всех "хождениях", древних и новых, вроде зачитанной им до дыр

книги "Жизнь и приключения Робинзона Крузо, природного англичанина"

Даниэля Дефо, выдержавшей в России к концу восемнадцатого века

несколько изданий, Баранов искал не только развлечения, но знаний и

сведений на случай.

Перебравшись в Америку, "на край света", как многие тогда думали,

Александр Баранов почувствовал себя как бы на вершине горы, с которой

во все стороны видно: выбирай, матушка Русь, любой радужный берег для

приложения сил и трудов своих. Особенно заманчивы были бесчисленные и

малоизвестные острова великого Малайского архипелага. Жемчужные

отмели, сандаловые и коричные леса, перцовые заросли и плантации

сахарного тростника этих островов в течение веков обогащали

Португалию, а позже вытеснивших ее от гуда голландцев. Голландцы

ревниво оберегали источник своих богатств и никого не допускали в

страну. Малайские и голландские пираты стерегли все выходы островного

лабиринта Больших и Малых Зондов. За роскошным Борнео, Целебесом,

Молукками лежит - Баранов знал это - необъятная Полинезия, где в

просторах океана без счету рассыпаны, как звезды на небе, райские

безыменные и никому не принадлежащие острова.

Благоухание аравийского кофе, смешанное с острым и пряным запахом

рома, наполняло каюту. Закатное солнце, с трудом пробиваясь через ее

узкие оконца, причудливо освещало собранные Мором диковинки заморских

стран - оружие, посуду, ткани.

В дверях, подпирая тюрбаном низкий потолок, застыла высокая

фигура Чандры.

- ..."Феникс" стоял на якоре в Бомбее. Огромный город гудел, как

улей раздраженных пчел, - рассказывал О'Мор Баранову последнее

приключение на службе Ост-Индской компании. - В княжестве Биджапур, из

сказочных храмов Джамханди близ Голконды, земли которой засеяны

алмазами, была похищена величайшая святыня древнего Декана - статуя