Сказ Про Иванушку-Дурачка. Закомуришка тридцатая (СИ)
Сказ Про Иванушку-Дурачка. Закомуришка тридцатая (СИ) читать книгу онлайн
Закомуришка тридцатая посвящена в основном поэзии. Здесь можно узнать про Лермонтова и Жуковского много полезного для сдачи ЕГЭ. Здесь же мы бегло знакомимся с колоритными фольклорными персонажами – Сазошкой Корносым и Киришкой Ухатым, узнаём об их славной профессии и знакомимся с их зоркими взглядами на макроэкономику. Но всё это – бегло, ну очень бегло. Кроме того, в закомуришке тридцатой активно обсуждается, нужна ли на Руси полиция. Автор Сказа – народ – авторитетно разъясняет, когда именно на Руси не станет воров. Однако обсуждай не обсуждай, а Смерть и пень Древа Смерти не дремлют, в связи с чем, в заключение оной закомурины, мудрость народная, которая несудима, неистощима, безмерна и в гимне воспета, – заявляет, что есть главное в жизни.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
– Нет, благодаря моему ремню с якорем на пряжке!
– Нет, благодаря моему ботиночку! Черненькому!
– Нет, благодаря именно моему ботиночку! Коричневенькому!
– Нет, благодаря моим флотским брюкам! А сам я добуду себе ешто́*!
– Нет, благодаря моей тельняшке! Для дурашки!
– Нет, братцы, вы все тридцать семь не правы! – веско подытожил дискуссию мой старший братан, атаман. – Ивану цены нет благодаря моей бескозырке, понимаешь! Вот что особенно козырно!
И все остальные тридцать семь братцев единодушно, единогласно и в едином восторженном порыве, а главное – с полным пониманием, тут же согласились с паном братаном, атаманом.
– Иван, а Иван! – веско говорит мой старший братан, атаман.
– Шо?
– Знаешь, как заряжать пулеметными патронами кремневое ружье?
– Дулей в пуло? Тьфу, пулей в дуло?
– Дурак! Пулю зубами вытащи – и сыпь из гильзы порох в дуло ружья! А дулю зубами пержи! Тьфу, пулю зубами держи! Пыж из газетки сделай! Ибо сказано: дуля – пура, а дыж – молодец! Тьфу, пуля – дура, а пыж – молопец!
– Молопец-то он молопец, да где ж я возьму газетку, ёшкина кошка? Я ведь не читатель: мне некогда!
– В сортирах много газет, дурик! Там, Иван, и читай! И удовольствие тебе, и польза!.. Одним словом, дыж из газетки спелай! Тьфу, пыж из газетки сделай! А пулю зубами держи! Пыж всунешь в дуло – и шомполом, шомполом! А затем в пуло – дулю! Тьфу, в дуло – пулю! И шомполом, шомполом! И ишшо шомполом, шомполом!
– Эх, хорош-ш-шо: и ишшо шомполом, шомполом!
– Вот именно, и ишшо шомполом, шомполом! Эх, хорош-ш-шо! Да смотри, в гильзе чуть-чуть пороха всегда оставляй!
– На шиша?
– Шобы на полку насыпать!
– На ту полку, с которой ружье упало и семь горшков разбило?
– Дурак!
– Сам дурак!
– Нет, это ты дурак!
– Нет, ты дурак!
– Нашел дурака!
– Ага! – радостно прошептал я. – Нашел, нашел дурака, понимаешь!
– Рад дурак, что дурня нашел, понимаешь! – радостно закричали мои прочие братовья и принялись потирать ладони.
– Вот именно, шо нашел! А шо?
– Ищи дурака окро́ме меня, дурик!
– Шо ты сказал? А ну повтори!
– Я сказал: ищи дурака опричь меня, дурик!
– И меня! И меня! И меня, дурик! – гневно закричали мои прочие братулейки и принялись размахивать кулаками.
– Нашел, ёшкина кошка!
– Где?
– Где два дурака лаются.
– Кого ты там нашел?
– Дураков, ёшкина кошка!
– Скильки?
– Тридцать семь, тридцатисемизначно!
– Шо же они там делают?
– Где?
– Там!
– Где – там?
– Где два дурака лаются!
– А-а-а, там где два дурака лаются?
– Да, там!
– Ну да, ну да! Именно там! – лихо закричали мои прочие братанцы́ и принялись радостно материться и потирать ладони.
– Там, где два дурака лаются, тридцать семь радуются, ёшкина кошка!
– Вовсе мы и не радуемся! – живо закричали мои прочие братанчики и продолжили радостно материться и потирать ладоньчики.
– Иван, тридцать семь утверждают, шо не радуются!
– Ну, значит, там, где два дурака лаются, тридцать семь слушают!
– Вовсе мы и не слушаем! – гневно закричали мои прочие братыши, приставив ладоши к ушам.
– Иван, точно тридцать семь слушают?
– Точно!
– Тридцать семь?
– Тридцать семь, тридцатисемизначно!
– Нет, не точно! – убедительно закричали мои прочие братишки, все как один – с приставленными ладошками к ушкам.
– Иван!
– Шо, пан атаман?
– Тридцать семь утверждают, шо не точно!
– Кто, тридцать семь?
– Да-с, тридцать семь, тридцатисемизначно!
– И шо они там утверждают?
– Шо не тридцать семь!
– Шо, не тридцать семь?
– Не тридцать семь, тридцатисемизначно!
– А скильки же?
– Вот я тебя и спрашиваю: а скильки же?
– Ну, тридцать шесть, ёшкина кошка!
– Точно?
– Точно! Тридцатишестизначно!
– Не-е-е, не точно! – убедительно закричали мои прочие братишечки, все как один – с приставленными ладошечками к ушечкам.
– Иван!
– Шо, пан атаман?
– А они утверждают, шо всё равно не точно!
– Не точно, не точно! – убедительно закричали мои прочие братищи, все как один – с приставленными ладошищами к ушищам.
– Вот видишь, братан! Сдается мне, Иоанн, шо ты просто дурачишься!
– Никак нет!
– Никак да!
– Никогда! Сдается мне, пан атаман, шо ты просто артачишься!
– Врешь!
– А вот и не вру, ёшкина кошка!
– Врет, врет!
– Вот видишь, Иван, шо народ о тебе говорит! Ты меня дуришь!
– А вот и не дурю, ёшкина кошка!
– Дурит, дурит! – убедительно закричали мои прочие браташки с приставленными ладошками к ушкам. – Бесконечнозначно!
– Вот видишь, Иван, шо народ о тебе говорит! Ты мне дуро́м говоришь!
– Я те не дуром говорю, ёшкина кошка!
– Не дурачься, Иван, и так неумен!
– Кто, я неумен?
– Да, ты! Можно сказать, глуп!
– Сам, можно сказать, глуп!
– Иван, отчего ты так глуп?
– У нас вода такая.
– Какая глупость! – гневно закричали мои прочие братушки, шевеля ушками и маша ладошками, приставленными к ушкам. – Ах, нет, не так! Какая, понимаешь, дурость! Бесконечнозначно!
– За глупость Бог простит, а за дурость бьют! – веско изрек мой старший братан, атаман.
– Ура-а-а! – радостно закричали мои прочие братовья и разбились на пары для кулачных поединков. – Кого Бог простит, того и простит, а ты не прощай! Так що бей своих – чужие будут бояться!
– Ура! Разобью тебе морду и рыло, да скажу, що так и было!
– Ура! Давай разверстаемся: бери мою голову, да подай свою!
– Ура! Ни шиша не бойсь: небось пронесет!
– Ура! По башке не бей, загвоздишь память!
– Почему?
– Не угадаешь, где упадешь, где встанешь!
– Свались только с ног, а за тычками дело не станет!
– Врешь, лежачего не бьют! Хнык, хнык!
– Не плачь, битый, плачь небитый!
– Почему?
– За одного битого двух небитых дают, трождызначно!
– А-а-а!
– Ага-а-а! Хочешь, вдарю?
– Мочно! Но с одним условием: где наболело, там не тронь!
– Ура! Пальцем тебя не трону! Получ-чай!
– Ай!
– Эй, зачем ты его так? Ты же обещал!
– Неправда! Я его и пальцем не тронул, а токмо коленом под зад!
– А-а-а! Это другое дело!
– А-а-а-а-а! Все равно больно!
– Ничего, небось до свадьбы заживет!
– Ура! Постоим за своих! Знай наших!
– Ура! Драка побои любит!
– Чьто за шум, а драки нет?
– А шо?
– Ой! Не хватай меня за волоса!
– А шо?
– За волоса да под небеса!
– Ну и шо?
– Ой, волоса мои, волоса!
– А шо?
– Наши рвутся, так волоса в руках остаются!
– Ну и шо?
– На разъем с волосами не суйся!
– Почему?
– Оттаскают, понимаешь!
– Ой! Испекли пирог во весь бок!
– Ну и шо?
– Да нишо! Засохнет, как на собаке!
– Горит, горит!
– Ура! Где горит?
– Ладонь горит – кого-нибудь бить!
– Да ты шо?
– А шо?
– В самом деле горит?
– Да! Кто кого смог, тот того и с ног!
– Вот это верно! И в рог!
– Ага! Кто кого смога́, тот того и в рога!
– Ага! Ай! Ой!
– Вот тебе и ага!
– Ага! Ой!
– Ой, ни фига не бойсь: небось пронесет!
Одначе не бывает ни радости вечной, ни печали бесконечной. Поисточился запас матерной брани, поисточился и отчаянный заде́р*. Зато, откуда ни возьмись, откуда-то взялась жажда. Братыши запищали:
– Ну, полно браниться, пора бы напиться!
– Шо?
– Не вечно ж браниться, пора бы напиться!
– Шо?
– Ну да, полно драться, давай надираться!
– Шо?
– Не вечно ж драться, давай надираться!
– Шо?
– Ах, ох! Тот бит, энтот бит, и вон те тожде, понимаешь, биты!
– Шо?
– Ничего, за одного битого двух небитых дают! Однозначно!
– Шо?
– Не побив коллектива, не пить и пива!*
