Юлька в стране Витасофии (сборник)

— Понимаю! — с досадой ответила Юлька. — Постараемся достать нечто туристическое. Да и отдохнуть не помешает: нас эти дни основательно вымотали.

Озеро, возле которого жил Генри Торо, оказалось настолько маленьким, что его вернее было назвать прудом. В отражавшем воду кусочке неба хотелось искупаться. С того места, куда вышли девушки, виднелась гряда зеленых холмов — аванпост рассекающих синеву островерхих скал.

Когда девушки подошли к дому, Генри Торо выпалывал в огороде сорняки.

— Добрый день, граждане! — близоруко щурясь, улыбнулся Торо. — Что вас сюда привело?

Юлька в который раз рассказала свою историю.

— Ну и ну! — изумленно покачал головой Торо. — Не предполагал, что существуют подобные чудеса. Уолден находится на границе между лесом Заблуждений и Великановыми горами. Я здесь второй год и ничего о Старце не слышал. Но в той стороне, откуда вы пришли, в пещере на Серебристой горе живет отшельник Сиддхартха Гаутама^[123]. Возможно, он сумеет вам помочь. А пока заходите в дом, отдохнете от дороги.

— Тяжело, наверное, жить одному? — спросила, переступая порог, Мышка. — Так и разговаривать разучишься.

— Ошибаетесь: я не встречал партнера столь общительного, как одиночество, — усмехнулся Торо. — Лишь одиночество позволяет понять ценность человеческой души и сегодняшнего дня.

Дом девушкам понравился: чувствовалось, что строили его надежно и с любовью.

— Вы здесь до смерти жить собираетесь? — продолжала любопытничать Мышка.

— Нет. Я стараюсь доказать, что можно существовать вне цивилизации, — объяснил Торо. — Цивилизованный человек уродует себя жаждой богатства, не понимая, что богаче всех тот, чьи радости требуют меньше денег. Когда я решу, что меня поняли, то вернусь в общество.

Торо зажег печку и поставил на огонь чайник.

— Я могу чем-то помочь? — спросил он.

Услышав об одежде, сапожках и предметах туристического снаряжения, которые перечислила ему Мышка, Торо задумался.

— Придется идти в город, — обреченно произнес он. — Если сегодня выйду, то вернусь через двое суток. Город стоит в нескольких верстах за лесом Заблуждений.

Сняв с огня закипевший чайник, Торо поставил на стол кружки, бросил туда по щепотке лесных трав и залил их кипятком.

— Настоится — и вы узнаете, насколько это вкусно, — весело сказал Торо. — Зимой, когда воет пурга и стучится в окна ветер, я пью чай — и представляю, как заходит в избу и садится за стол лето. Кстати…

Торо замялся:

— Как у вас с деньгами? Тех, что у меня, не хватит и на четверть списка.

— Вот! — Мышка быстро передала Торо наполовину опустевший кошелек Мальтуса. — То, что нам нужно, лучше записать на бумаге: с указанием размеров обуви и одежды.

Уладив эту проблему, девушки попили чай — подтвердивший хвалебный о нем отзыв, — и, провожая отправившегося в город Торо, прошлись по тропинке вглубь леса. Вернувшись к озеру, искупались и выстирали одежду, — и до вечера лежали на солнышке, загорая и предаваясь воспоминаниям о своей прошлой жизни. Во время разговора образы родителей предстали перед Юлькой так ярко, что она едва не расплакалась, — да и Мышка шмыгала носом, рассказывая о компьютерном центре.

Когда стемнело, подруги, надев высохшую за день одежду, уселись, наслаждаясь покоем, на берегу озера. Было тихо-тихо. Лес дремал, лишь изредка шевеля ветвями и косясь на небо, где, переругиваясь со звездами, выгуливала себя по Млечному пути возмущенная недостатком внимания луна.

— Как хорошо! — прошептала Юлька. — Жаль, что Сова не с нами: она любила такую погоду.

— Да, — согласилась Мышка. — Только…

Запнувшись, Мышка недоуменно пробормотала:

— У меня появилось ощущение, что на нас смотрят. Пойдем в избу!

Юлька молча встала и направилась к дому: после Мышкиных слов она почувствовала сверлящий темноту взгляд. Заперев дверь изнутри, подруги посидели при свете свечи за столом, гадая, кто мог бродить в ночную пору, и легли спать.

Утро девушки начали с купания в озере. Потом Мышка занялась уборкой в доме, а Юлька решила осмотреть окрестности: ее преследовала мысль о вчерашнем невидимом визитере. «Неужели это Мефистофель? — думала Юлька. — Или шпион от моджахедов и инквизиторов? Впрочем, во взгляде отсутствовала недоброжелательность, он был какой-то изучающий».

Зашагав вдоль озера, Юлька вышла на противоположный берег и увидела на песке следы сапог. Значит, они вчера не ошиблись: кто-то ими интересуется.

Погрузившись в мысли, Юлька не заметила, как углубилась в лес. Опомнилась, когда обнаружила, что вокруг незнакомая местность и непонятно, куда идти.

— Кажется, озеро в той стороне, — начала соображать Юлька, поворачивая на юг. Минут через пятнадцать, зайдя в непроходимый овраг, догадалась, что ошиблась, и повернула обратно. Прошло полтора часа, прежде чем Юлька поняла, что заблудилась.

— Эй, люди! Ау! — не найдя другого выхода, заорала Юлька. — Помогите!

Надежд на свои крики Юлька не возлагала, — и поразилась, услышав слабый отклик:

— Ау! Иду на выручку!

— Я здесь! Ау! — завопила Юлька и ринулась в ту сторону, откуда ей обещали помощь. Кустарники, овраг, снова кустарники, поляна… Выскочив на поляну, Юлька увидела торопившегося ей навстречу хромающего старика.

— Это вы кричали? — спросил старик. — Неужели заблудились?

— Как-то так получилось, — виновато объяснила Юлька. — Не покажете дорогу к Уолденовскому озеру?

— Покажу, — согласился старик. — Я — стоик Эпиктет^[124]. А вы здесь какими судьбами?

— Вместе с подружкой идем к Старцу.

— К Прометею? — уточнил старик и, увидев Юлькин кивок головой, озабоченно произнес: — Говорили, что он умирает. Так что вы можете опоздать.

— Что с ним? — взволновалась Юлька.

— Возраст, — пожал плечами Эпиктет. — Звезды — и те разрушаются, что тогда говорить о полубоге?! Нам сюда.

Эпиктет, прихрамывая, повел Юльку сквозь березовую рощу.

— Как найти жилище Прометея? — поинтересовалась Юлька.

— Спросите у Гаутамы: он бывал у него в гостях. А с моей ногой в горах нечего делать.

— Неудачно упали или врожденное? — показав на ногу, спросила Юлька.

— Хозяин наградил, когда я рабом был. Я так поразил его стойкостью и терпеливым отношением к невзгодам, что он решил провести эксперимент: повалил на пол и, надеясь услышать мои стоны, принялся выкручивать ногу.

Но я молчал и лишь изредка повторял: «Ногу сломаешь!», чем окончательно его разозлил.

Роща закончилась и Эпиктет повел Юльку сквозь заросли шиповника.

— А дальше что с ногой? — нетерпеливо спросила Юлька у замолчавшего Эпиктета.

— Сломалась, конечно. Я хозяину спокойно говорю: «Видишь, я оказался прав». Он от изумления едва не свихнулся.

— Как вы смогли выдержать боль? — поразилась Юлька.

— Людей мучают не вещи, а представления о них, — то, чем можно управлять с помощью воли. Я тогда боль заблокировал и представил, что нежусь на солнце.

— Удивительный вы человек! — восхитилась Юлька. — Наверное, вы всегда счастливы?

— Нет. Счастье — штука редкая, и его, как осенние плоды, следует срывать вовремя. Тот, кто хочет жить без печали, должен считать свое будущее прошедшим, а этому нелегко научиться. Вон ваше озеро!

Выведя Юльку на пригорок, Эпиктет показал на синеющую водную гладь. — Спасибо! — обрадовалась Юлька. — Пусть каждый день будет вам в удовольствие!

— Чем реже удовольствие, тем оно приятнее, — возразил Эпиктет. — Запомните: никогда не вступайте в бой, если победа от вас не зависит!

Удачи!

И, махнув на прощание рукой, захромал обратно.

Когда Юлька зашла в дом, на нее набросилась взволнованная Мышка.

— Ходит где-то! — возмущалась Мышка. — А я переживай!

— Я заблудилась! — оправдывалась Юлька.

— Нечего горожанкам по лесу шастать! — сердито заявила Мышка. — Хватит бездельничать, пора поработать! В доме я порядок навела, остался огород.