Потерявшиеся в мирах

— Постучи кольцом, — посоветовал Сергей с телеги.

— Вы кто такие?! — раздался внезапно грозный окрик прямо возле них.

Дети вздрогнули от неожиданности и испуганно повернулись на голос.

Из кустов, скрывавших, как оказалось, высокий забор, навстречу им выступил высокий худой чернобородый человек. Лошадь, и без того уже испуганная криком из темноты, встревоженно покосилась на чёрный его силуэт, заржала и дёрнулась вбок.

— Тпру-у! — Сергей натянул поводья. — Серуля, стой!

— Серуля! — воскликнул незнакомец. — Смотрите-ка! И впрямь! Вы что же, разбойники, ограбили моего друга?!

Сергей соскочил с облучка и с достоинством выпрямился:

— Уважаемый Дуден, Турей передаёт вам поклон и наилучшие пожелания. Мы сегодня утром расстались с ним. И ещё он сказал, что Вы не перепутаете Серулю ни с какой другой лошадью… и можете дать добрый совет путешественникам, — мальчик умолк и спокойно посмотрел в лицо собеседника.

Тот неожиданно широко улыбнулся:

— Узнаю Турея! Лошадь вместо пароля! Небось, устали, ребятня?! Путь-то немалый проделали… Пошли-ка за мной!

Он повернул кольцо, распахнул ворота, Сергей тронул лошадь, и вскоре путники оказались на маленькой площади. Вокруг стояли крепкие деревянные избы, и их окошки, задёрнутые цветастым ситцем, весело и уютно светились в сгущающейся темноте.

Скоро друзья сидели в маленькой кухне, уплетали бутерброды с сыром и пироги и запивали их сладким, холодным молоком. Возле печки стояла полная, румяная жена Дудена и жалостливо покачивала головой, глядя на них.

— Хозяйка, — сказал ей муж, вернувшийся из конюшни, — чем без дела стоять, пойди, постели-ка им лучше на сеновале, вон, глаза слипаются у детей!

Женщина добродушно кивнула ему и ушла, а он присел возле юных гостей и спросил:

— Куда же вы держите путь?

— Турей посоветовал нам ехать в Заозёрье, — ответил Сергей. — Мы ищем Горкуна, знаете его? Может быть, Вы знаете и где он сейчас?

— Горкуна знаю, но давненько не видел… — Дуден покачал головой. — Да, в последний раз он ехал в те края… — Он внимательно оглядел детей, и его взгляд остановился на Асином кулоне. — Почему на тебе, девочка, герб князя Олдана? Ты его родня, или челядинка?

— Нет… — Ася медлила, не зная, как ответить, — это — его подарок, в память о нашей давней встрече…

Её собеседник одобрительно кивнул.

— Не прячь его! — твёрдо сказал он ей. — Кого бы вы не встретили, что бы вам не говорили, — старайтесь, чтобы герб был на виду. И держитесь той дороги, по которой вы ехали сегодня. Места наши безлюдные и дикие, здесь встречается всякое… Но днём опасны только люди: а люди здесь привыкли чтить того, чей знак я вижу на вас, — и он улыбнулся Сергею, увидев, что тот вытащил из кармана свой лазоревый герб и приколол его на плечо.

— Днём опасны только люди, — повторила его слова Ася, — а ночью? Вы имеете в виду зверей, или… — она не решилась договорить, содрогнувшись от одного воспоминания о встречающейся в этом мире нечисти.

Дуден с пониманием посмотрел на неё и тихим голосом подтвердил:

— И зверей, и… тех, кого лучше не поминать… — Он вздохнул. — Раньше мы о таком и не знали. Всё началось, когда князь Олдан уехал защищать Гиблую падь — и пропал. Некому стало править здесь по-хозяйски, и пошли шалить по проезжим дорогам лихие люди. Видели, какую мы изгородь выстроили да вырастили вокруг деревни?! От них!

— Да уж… — не удержался Сергей, мы едва не проехали мимо! Турей нам о ней ничего не сказал!

— Да он и не видел её! Давненько он не бывал в наших краях, и, видно, не скоро и будет, если так дальше пойдёт… — Дуден вздохнул и продолжал свой рассказ: — Сквозь нашу изгородь не пролезешь, а ворота мы охраняем ночью и днём, и всё равно все боятся… Боятся-то больше тех, кому не преграда колючки, да забор, да ворота, — тех, что появились потом, когда молодые князь со княгиней вернулись в Заозёрье. Поговаривают, что за ними из Гиблой Пади последовало нечто… мстящее… тени, или, как говорят, — неназываемые… или забытые боги… Точно-то никто и не знает… Я не верил! Пока не заснула очарованным сном княгиня Зелерина… — Дуден с сокрушённым видом собрал в кулак чёрную бороду и подёргал её, потом поднял на детей мрачные глаза и решительно заключил: — Я сказал вам это, потому что вы едете туда. Но сам я ничего не видал, так что раньше времени не пугайтесь: может быть, это россказни одни. Просто хочу, чтобы вы не были безрассудны в опасном пути и береглись… Тем боле, что вам предстоит ночёвка в лесу…

— В лесу?! — воскликнули ребята в один голос.

Хозяин улыбнулся:

— Не пугайтесь! У меня там избушка охотничья есть: дам вам ключ от неё. Запрётесь — и, милое дело, — переночуете! А от неё до Синего озера — ровно день пути. Ну, поели? А теперь — спать, спать! Утром на заре разбужу!

«Похоже, они тут все помешаны на ранних побудках», — вздохнул Сергей, устраиваясь на отведённой ему горе душистого сена. Что до Аси, то она, забравшись в приготовленное ей в другом углу сеновала уютное гнёздышко, и подумать ничего не успела. Едва коснувшись щекой прохладного льна подушки, девочка провалилась в сон.

Глава 4

Ночлег в лесу

Весь следующий день дорога петляла между холмами. Они становились всё выше и выше, и всё мрачнее. Возделанные поля, цветущие, весело зеленеющие луга остались далеко позади, и Ася не без опаски вглядывалась в темнеющие глубины дикого леса, подступившего теперь к самой дороге. Серуле этот лес тоже явно не нравился. Она чутко прядала ушами, косилась то вправо, то влево, и бежала настолько быстро, что Сергею даже не приходилось её подгонять. В полдень, посоветовавшись, друзья решили не останавливаться на привал и перекусили прямо на ходу. Ближе к вечеру оба стали внимательно смотреть на обочины, чтобы не пропустить примету, о которой им, прощаясь, сказал Дуден: они искали старый, расколотый молнией дуб, в тридцати шагах от которого был едва заметный съезд направо, вглубь дремучего леса. Около часа прошло в напрасном рассматривании зелёной сплошной стены, убегавшей назад со скоростью лошадиной рыси.

— Только бы успеть найти эту избушку до темноты! — наконец, воскликнула Ася, часто моргая усталыми глазами. — И не прозевать бы этот дуб!

К счастью, надломленный грозовым ударом ствол склонялся над самой дорогой, и не заметить его было нельзя.

— Вот он! — обрадовался Сергей, первым увидев за поворотом долгожданное дерево. — Слава Богу!

Ася с облегчением вздохнула — и спрыгнула с телеги.

— Пошла считать шаги! — весело объявила она и зашагала по правой обочине.

Однако она насчитала целых сорок своих шагов, прежде чем увидела прогалину в стене подлеска и бурелома. Девочка оглянулась, махнула Сергею рукой и скрылась под сводами развесистых кустов. Сергей тоже спешился, взял Серулю под уздцы и, отведя в сторону низкую ветку, шагнул следом за подругой.

Когда-то, очень давно, здесь действительно проходила дорога, но теперь об этом можно было догадаться лишь потому, что деревья и кусты как будто несколько расступились. Зато травы выросли Асе по пояс, и кое-где пробились гибкие ветви кустов. Однако идти и ехать по этому воспоминанию о дороге всё-таки было можно. И спустя полчаса она привела их прямо к бревенчатой избушке, обещанной Дуденом. Как и объяснял её хозяин, она была необычного устройства. В неё вели не двери, а ворота, в которые могла пройти лошадь, чтобы и ей укрыться на ночь от лесных хищных зверей. На воротах висел огромный замок.

— Так вот почему ключ такой большой! — рассмеялся Сергей, доставая его из кармана. — Прямо как от замка!

— Телегу придётся оставить на улице, — заметила Ася, взглянув на маленькую избушку. — Давай распрягать. Как хорошо, что ещё светло!

— Да уж, — откликнулся мальчик. — Приглашать волков на огонёк не хотелось бы… Однако надо поторопиться: уже темнеет. Собери дров, пока я разберусь с лошадью и поклажей, — он поднял голову к макушкам деревьев, тревожно зашумевших листвой далеко в вышине: — Ещё и погода меняется…