Острова Чалдеи (ЛП)

- Но ты должен знать, что я не умею петь, - простонала я.

Он продолжал смотреть – как могут только кошки.

- Хорошо, - сказала я. – Хорошо!

И я сделала единственное, что могла придумать – напеть «Гимн Мудриц». Я никогда не улавливала смысла в его словах. Тетя Бекк однажды призналась, что тоже не может их понять. Тем не менее я начала их гудеть – всё на одной ноте:

- Я – лосось, перепрыгивающий водопад,

  Я – гром бодающего быка.

- Ha galla ferrin magonellanebry! – воспевал нежный голос Райаннэн.

- Солнце, пронзающее озеро – это я, - продолжала я угрюмо гудеть. – Я трель птицы.

- И пусть тихий дождь прольется на меня! – ревел Финн, качая педаль.

- Мы, мужчины Скарра, будем торжествовать всегда! – вопили Айвар и Ого, тоже качая.

- Хитрость кота поистине во мне, - упорно продолжала я.

- Ha galla fenin hiraya delbar, - пел Риз вместе с Райаннэн.

Наверняка мы звучали, как самый безумный хор, когда-либо собиравшийся. Я посмотрела на тетю Бекк и с удивлением обнаружила, что она тоже поет наш Гимн. Похоже, не замечая, что ее при этом с ног до головы окатывает брызгами.

- И силу бега я по полному праву считаю своей.

  Во мне огонь, который дарит дракону крылья.

  И я использую его, когда цель того стоит,

  Когда нужно бросить в цель луч света,

  И когда плоды появляются на исходе года…

Дойдя до этой строчки, я заметила, что Райаннэн, не прерывая песни, с изумленным видом указывает наверх. Я тоже посмотрела наверх и была так поражена, что чуть не забыла продолжать петь. За широким лоскутковым изгибом воздушного шара я увидела, как бьется громадное красное крыло, а отклонившись назад, смогла разглядеть проблеск длинного мотающегося из стороны в сторону хвоста ящерицы. «Блодред. Это Блодред! - подумала я. – Она выросла гигантской. Она помогает!»

Однако существовало непреложное правило: начав Гимн, не переставать петь, - так что я продолжила:

- Когда луна идет на убыль…

Я заметила, как Риз прервал песню – но не качание мехов, – чтобы тоже указать наверх. Кажется, он сказал что-то вроде:

- Я знал, что Блодред особенная!

Но Гимн не был закончен, и я угрюмо продолжила:

- Я – луна и изменения луны.

  На самом деле, я – всё, что меняется и живет,

  И горит, словно искра во внутреннем взоре.

Я представляла, пока пела, что вижу Блодред над нами – наверху воздушного шара, вцепившуюся в многоцветную ткань своими ручками ящерицы и работающую перепончатыми крыльями, чтобы тянуть нас. Риз был неправ, сказав, будто у них нет настоящих крыльев, подумала я. У них есть крылья. И я подумала, что, возможно, море немного отдалилось.

Но остальные по-прежнему пели. А тетя Бекк вместо того, чтобы остановиться в конце Гимна, просто опять начала сначала.

- Я – лосось, перепрыгивающий водопад…

Я поспешно присоединилась. Мы пропели Гимн целиком еще два раза, прежде чем подтянулись обратно в небо, и морские брызги перестали нас поливать. Почти не заметив этого, мы поднялись к слепящему солнцу. За ослепительным сиянием я могла разглядеть серо-голубой туманный бугор. Похоже, мы были близко от Логры. И мы по-прежнему поднимались выше и выше.

- Ладно, все, - сказал Риз. – Хватит. Фух!

Он сел, заставив заскрипеть плетеную лодку.

И – я совершенно уверена – мы продолжили подниматься. В ушах появилось странное ощущение.

- Оглохнем, - объявила тетя Бекк. – Уши лопаются.

- Нет, - успокаивающе произнесла Райаннэн. – Такое происходит и в высоких горах. Уши закладывает.

Теперь я видела на горизонте целый золотой изгиб ландшафта. А переведя взгляд наверх, разглядела красный кусочек левого крыла Блодред, неуклонно тянувшей нас. Снова посмотрев вперед, я различила линию белой пены там, где должен находиться барьер, хотя сам он был, конечно, невидим.

- Что будем делать, - спросила я, - если барьер окажется куполом над Логрой и мы не сможем проникнуть сквозь него?

- Приземлимся на его вершине и подождем вечера, - ответил Риз, - пока ветер не задует в другую сторону. Будем надеяться, он не отнесет нас в такую часть Галлиса, где нас могут увидеть жрецы. У нас тогда будут серьезные неприятности.

- Жрецы в самом деле стали бы возражать против воздушного шара? – спросил Айвар. – Гронн произвел на меня впечатление вполне покладистого человека.

Финн хихикнул:

- В таком случае, ты ничего не знаешь о жрецах, парень.

- Самое меньшее, что случится, - сказал Риз, - мы все попадем в тюрьму на много лет, пока они решают, насколько именно нечестивыми мы были.

К моему удивлению, это привлекло внимание тети Бекк.

- И он говорит нам об этом только сейчас!

Риз выглядел слегка виноватым.

- Я хотел, чтобы вы пошли со мной.

- И мы пошли, - сказала я.

Теперь меня удивляет, что даже тогда я не поняла, как плохо мы спланировали операцию и как глупо думали, будто, стоит попасть на Логру, всё пойдет как по маслу. Все неотрывно смотрели вперед на неуклонно увеличивающийся изгиб земли. Она быстро приближалась, но я по-прежнему не могла понять, накрывает ее барьер или нет.

Вскоре мы очутились над белой линией прибоя. Буруны явно были громадными – должно быть, дул по-настоящему сильный ветер. Затем появился отрезок спокойного моря, и мы уже неслись к тому, что, видимо, являлось землей. Однако она оказалась болотистой смесью грязи и воды. Кажется, я видела затопленные дома, а потом разбросанные палатки, в которых, по-видимому, ночевали люди из домов.

- Знаете, - произнес Риз, - выглядит так, словно барьер развернул реки вспять, вызвав наводнение.

Мы не успели это обдумать. Внезапно поднялся сильнейший ветер. Он ударил меня в спину, точно тяжелая рука, и я вскрикнула. Финн кончиками пальцев прижал к себе Зеленого Привета. А потом мы летели вместе с ветром, несясь над разбухшими реками и озерами с деревьями, растущими по берегам; потом – над затопленными полями, петляющими дорогами, деревнями и маленьким городом. Я заметила, что крылья Блодред исчезли с верхушки воздушного шара. Вскоре она соскользнула вниз по веревке на плечо Риза – вновь маленькая ящерица. И тем не менее мы продолжали бешено нестись.

Логра громадна. Намного больше остальных островов. Мы неслись через нее, пролетая поле за полем, деревню за городом – добрый час, судя по неуклонно поднимающемуся солнцу, – а противоположный берег всё не появлялся. Сначала я подумала, что это место даже более ровное, чем Берника, но по мере продвижения мы спускались ниже, и тогда я обнаружила, что здесь множество холмов и долин – просто не таких высоких, как я привыкла, – и всё казалось великолепно плодородным. Теперь мы могли видеть людей на дорогах, едущих верхом или идущих пешком. Большинство из них смотрели наверх и указывали на нас пальцами. Другие выбегали из домов, чтобы тоже смотреть и показывать пальцами.

- Хотела бы я уметь делать нас невидимыми, - беспокойно произнесла Райаннэн.

- Мы привлекаем много внимания, - согласился Финн.

- Думаю, мы должны подняться выше, - сказал Риз. – Все снова к насосам.

Так что все мы, кроме тети Бекк, столпились у мехов и некоторое время были слишком разгоряченными и задыхающимися, чтобы проверить, видят нас люди или нет. Когда я получила возможность посмотреть, мы снова были высоко-высоко и пролетали над довольно большим городом.

- Не думаю, что барьер является куполом, - сказала я. – Здесь внизу тысячи людей. За десять лет у них наверняка закончился бы воздух.

- Мы должны подумать, где нам надо приземлиться, - предложил Финн.

- Надо приземлиться, - сказал Зеленый Привет.

- Я надеялся, мы сможем спуститься где-нибудь рядом с как-там-его – главным городом, - сказал Риз. – Он почти напротив Пэнди. Напомните еще раз, как он называется?

- Харандед, - хором ответили Райаннэн и Ого.

И тут я поняла, что Ого в течение часов не произнес ни слова. Посмотрев на него, я заметила, что его переполняют необычные чувства.