Если вам дорога жизнь...

помыслов! Ты завтра подснимешь две с половиной тысячи долларов! Понимаешь ты это? Две с половиной тысячи! А потом - делаем отсюда ноги! С такими хрустами нам сам черт не страшен!

Внезапно до нее дошел смысл его слов, замерцал крохотный лучик надежды.

- А он? - спросила Мег, открывая глаза.

- Ага, значит, между ушами у тебя что-то все-таки есть. - Чак помотал головой как бы в восхищении. - Знаешь что? Я слышу от тебя первые умные слова с того самого дня, как я тебя подобрал.

Подобрал?

Мег посмотрела на грязный потолок. Он меня подобрал... будто заблудившуюся кошку или бродячую собаку. А что... кто она, если разобраться... заблудшая...

- Эй, кончай из себя мумию корчить, слушай, что говорю! - сквозь туман донесся голос Чака.

Хорошо лежать вот так, распластавшись на постели, через окно задувает ветерок, ласкает ее горящее лицо. Лежи себе, никаких усилий не требуется. Даже слушать резкий голос Чака - и то не надо усилий.

- Этот индеец - полоумный... в башке винтиков не хватает, - продолжал Чак. - Я тебе не рассказывал, а ведь он меня один раз чуть не порешил. В самый первый раз... помнишь? Когда мы пошли купаться.

На кой он ей это сейчас рассказывает? Тоже мне, новости протухшие. Что он псих, она когда еще об этом говорила.

- Но он хотя и полоумный, - развивал мысль Чак, - а, как быстро захапать денежки, скумекал. А нас это даже очень устраивает. Потому я с ним и связался, но как только хрусты получим... две с половиной тысячи зеленых... тут мы ему и сделаем ручкой.

Неожиданно Мег припомнился дом. Ясно и отчетливо она увидела мать и отца - они сидят в их убогой гостиной и смотрят на освещенный экран телевизора. Бесформенное тело матери мешком утонуло в кресле. Отец как обычно, приподнимает языком вставную челюсть и со щелчком, не услышать который нельзя, загоняет ее на место. Мать скинула домашние тапки, стопы у нее широкие, все в мозолях.

- Крошка!

Голос Чака словно бичом хлестанул ее и загнал назад, в эту постылую комнату с влажными пятнами на стенах, шумом с берега, вплывавшим через раскрытое окно.

- Что?

- Как только все денежки соберем, - говорил Чак, - садимся в его машину - и только нас и видели! А он умоется! Две с половиной тысячи зеленых!

Она вспомнила, как Чак ей сказал однажды:

"Мы с тобой повязаны с полоумным индейцем, а это - дело особое. Ну, допустим, доберешься до Майами. Да что толку от этого Майами, когда тебе того и гляди в печенку воткнут нож или всадят пулю в башку?"

В ту минуту она и перестала бояться смерти, боли, полиции, да хоть чего. Пусть хоть гром грянет - ей все равно.

...В вестибюле гостиницы "Эксельсиор" толклись туристы, с овечьим терпением ожидая, когда за ними приедет автобус и перевезет их в очередной задрипанный отель с очередным громким названием.

Мег прошла к телефонным будкам, никто из туристов даже головы не повернул в ее сторону. В кабинке под номером 3 никого не было. Она приоткрыла дверь, шагнула внутрь и сунула руку под днище телефона.