Двенадцатая карта

В дверях показался Том и обратился к Беллу:

— Пришла некая миссис Бартон из школы. У нее с собой какая-то запись с камеры наблюдения.

Женева испуганно замотала головой.

— Нет, — прошептала она.

— Пригласи ее к нам, — распорядился Райм.

В комнату вошла крупная негритянка в лиловом платье. Белл представил ее присутствующим. Она кивнула каждому по отдельности. Как большинство консультантов, которых Райму доводилось встречать, женщина не выказала никакой реакции, заметив его недееспособность.

— Здравствуй, Женева, — сказала она.

Девушка кивнула. Ее лицо застыло в неподвижную маску. Райм хорошо представлял себе ход ее мыслей, ту угрозу, которую для нее олицетворяет миссис Бартон, — алабамское захолустье или детский приют.

— Как твои дела? — продолжила женщина.

— Хорошо, спасибо, — с несвойственным ей почтением отозвалась девушка.

— Тебе, наверно, туго приходится, — сказала миссис Бартон.

— Бывало полегче.

Женева старательно хохотнула. Получилось искусственно. Бросив на женщину взгляд, она тут же отвела глаза в сторону. Бартон сказала:

— Я поговорила с десятком людей насчет того мужчины, который ошивался вчера у школы. Только двое или трое вспомнили, что кого-то видели. Описать его никто не сумел, не считая того, что он цветной, одет в куртку армейского покроя и поношенные рабочие ботинки.

— Кое-что новенькое, — вставил Райм. — Про ботинки.

Том добавил на доску новую запись.

— А вот кассета из нашей службы охраны.

Женщина передала Куперу стандартную бытовую видеокассету, и тот включил просмотр.

Райм подкатился к самому экрану и вгляделся в картинку, чувствуя, как от натуги напряглись шейные мышцы.

Пользы от записи было не много. Камера охватывала только школьный двор, а не прилегающие тротуары и улицы. У самого края кадра можно было разглядеть нечеткие фигуры прохожих. Без особой надежды на то, что удастся вытянуть из нее что-то полезное, Райм велел Куперу отправить кассету в лабораторию в Квинсе для цифровой обработки. Техник заполнил форму доверенности на передачу улики, упаковал кассету и вызвал машину.

Белл поблагодарил миссис Бартон за содействие.

— Все, что в наших силах. — Она помолчала, оглядывая девушку. — Да, Женева, мне очень надо встретиться с твоими родителями.

— С моими родителями?

Бартон медленно кивнула.

— Должна сказать, я разговаривала с несколькими учениками и учителями, и почти все сказали, что твои родители не особенно интересуются школьной жизнью. Никто их даже не видел.

— У меня отличная успеваемость.

— Ну, это мне хорошо известно. Мы очень довольны твоей успешной учебой, Женева. Но суть школы — во взаимодействии родителей и детей. Мне хотелось бы с ними поговорить. У них есть сотовые?

Женева оцепенела.

Повисла давящая тишина, которую нарушил голос Линкольна Райма:

— Должен открыть вам правду.

Женева опустила глаза, стиснула кулаки. Глядя на миссис Бартон, Райм сказал:

— Я только что говорил по телефону с ее отцом. Все, кто был в комнате, уставились на него.

— Так они вернулись?

— Нет, и не вернутся в ближайшее время.

— Как?

— Я сам попросил их не приезжать.

— Да? Почему? — Бартон нахмурилась.

— Я так решил. Чтобы обезопасить Женеву. Спросите хотя бы у Роланда Белла… — Райм бросил на детектива короткий взгляд, и каролинец кивнул — вполне уверенно для человека, не имеющего ни малейшего представления о том, что происходит. — Иногда, организуя защиту свидетелей, нам приходится изолировать их от семей.

— Я о таком не слышала.

— Иначе, — продолжал сочинять Райм, — преступник может использовать родственников жертвы, чтобы выманить ее в удобное для себя место.

Бартон кивнула:

— Логично.

— Роланд, как это у вас называется? — Райм снова одарил Белла взглядом, затем сам предложил ответ: — Изоляция зависимых лиц… Кажется, так?

— ИЗЛ, — кивая, подтвердил Белл. — Именно так и называется. Очень серьезная методика.

— Что ж, спасибо за объяснение, — сказала консультант. — Но твой дядя будет за тобой присматривать?

На этот раз ответил Селлитто:

— Нет, мы считаем, что Женеве лучше пока оставаться здесь.

— В отношении ее дяди мы также решили использовать ИЗЛ, — пояснил Роланд. Из уст полицейского-южанина, с его тягучим произношением, сомнительное заявление прозвучало особенно правдоподобно. — Хотим вывести его из поля зрения.

Бартон приняла все за чистую монету — Райм видел это по выражению ее лица.

Женщина повернулась к Женеве:

— Ну что же, когда все закончится, пусть они обязательно мне позвонят. Ты, похоже, справляешься с ситуацией, но стресс не проходит бесследно. Мы соберемся и все вместе обсудим некоторые вопросы. — Затем, улыбнувшись, добавила: — Нет такой беды, которую нельзя было бы исправить.

Изречение, которое наверняка было запечатлено на табличке или на кофейной кружке в ее кабинете.

— Наверное, — уклончиво сказала Женева. — Там посмотрим.

Когда женщина ушла, девушка повернулась к Райму:

— Не знаю, что и сказать. Я вам так благодарна!

— Я главным образом исходил из собственных интересов, — смущенно пробормотал Райм. — Не могу же я каждый раз, когда у нас возникнет к тебе вопрос, звонить в Службу защиты детства и искать тебя по приютам.

Женева рассмеялась:

— Прикидывайтесь сколько хотите. Все равно спасибо.

Она подошла к Беллу и объяснила, какие книги, одежду и прочие вещи надо забрать для нее из подвала на Сто восемнадцатой улице. Детектив сказал, что взыщет со лже-дяди те деньги, которые она ему заплатила.

— Он ничего не отдаст, — сказала Женева. — Вы его плохо знаете.

Улыбнувшись, Белл добродушно сказал:

— О да, отдаст все до цента. — Из уст человека с пистолетом это прозвучало вполне убедительно.

Женева позвонила Лакише и сказала, что временно остается у Райма, потом отправилась вслед за Томом в комнату для гостей.

Селлитто спросил:

— Эта женщина-консультант, что, если она узнает, а, Линк?

— Узнает о чем?

— Ну-у-у, к примеру, что ты наврал про родителей Женевы, выдумал какие-то полицейские процедуры? Как это ты залепил? ИЗН?

— ИЗЛ, — поправил его Белл.

— А что она мне сделает? — прорычал Райм. — После уроков оставит? — Он резко кивнул на доску с таблицей: — Может, вернемся наконец к работе? По улицам разгуливает убийца, и у него есть сообщник. И еще заказчик, который их нанял. Припоминаете? Я хотел бы выяснить, кто они, черт возьми, такие, хотя бы в ближайшее десятилетие.

Сакс перешла к столу и начала разбирать папки и копии материалов, которые Уильям Эшбери разрешил ей взять из библиотеки фонда — этого «мелкого места преступления».

— Здесь в основном материалы о Холмах Висельника: карты, рисунки, статьи. Еще кое-что о «Поттерс-Филд», — сказала она.

Она по одному передала документы Куперу, который выбрал несколько рисунков и карт района Холмы Висельника и клейкой лентой прилепил их на доску. Райм сосредоточенно их рассматривал, пока Сакс выкладывала то, что ей удалось раскопать. Подойдя к доске, она кончиком пальца ткнула в двухэтажное здание на одном из рисунков:

— Таверна «Поттерс-Филд» находилась как раз вот здесь. — Она пробежала глазами несколько документов. — Похоже, репутация у заведения была дурная, там ошивались всяческие аферисты вроде Джима Фиска, Босса Твида и политиков из «Таммани-Холл».

— Вот видишь, Сакс, какими полезными могут оказаться «мелкие места преступлений»? Ты теперь просто кладезь ценнейшей информации.

Амелия бросила на него наигранно-грозный взгляд, затем взяла в руки лист ксерокопии:

— Вот статья о пожаре. Здесь говорится, что в ночь, когда сгорела «Поттерс-Филд», свидетели слышали взрыв, донесшийся из подвала таверны, и почти сразу все заведение охватил огонь. Подозревался поджог, но никого не арестовали. Обошлось без жертв.

— Зачем Чарлз туда ходил? — вслух размышлял Райм. — Что имел в виду, говоря о справедливости? И что там «навсегда погребено под толстым слоем земли»? Какой-нибудь ключ к разгадке? Какие-то улики, клочок документа, который помог бы ответить на вопрос, кто желает смерти Женеве Сеттл?