Двенадцатая карта

Райм, щурясь, посмотрел на светильник.

— Как в глаза бьет! Обязательно было включать?

Сакс пристальным взглядом смотрела на него сверху.

— Ты… твоя рука. Она шевельнулась!

— Вроде того.

— Я имею в виду правую! У тебя ведь еще ни разу не получалось ею пошевелить!

— Забавно, правда?

— С обследованием тянул, а сам уже и так знал, что можешь двигать рукой?

— Да ничего я не знал… до сего момента. И пробовать не хотел — боялся, что ничего не выйдет. Собирался бросать тренировки, просто выкинуть все это из головы. — Он пожал плечами. — А потом передумал, решил еще раз попробовать. Только когда мы будем вдвоем — и рядом никаких тренажеров и докторов.

«Но не наедине с собой», — добавил он мысленно.

— И мне ничего не сказал! — Амелия шлепнула его ладонью по руке.

— Зря старалась.

Они рассмеялись.

— Райм, это же изумительно, — прошептала Амелия, крепко его обнимая. — У тебя получилось!

— Сейчас попробую еще раз. — Он посмотрел на Сакс, затем опустил взгляд к руке.

Немного выждав, он мысленно направил пучок энергии, который молнией метнулся по нервам, к правой руке. Пальцы еле заметно дернулись… Затем неуклюже, словно только родившийся жеребенок, его правая рука преодолела два бесконечных дюйма над одеялом и плотно уперлась в запястье Сакс. Большой и указательный пальцы сомкнулись вокруг ее руки.

Со слезами восторга на глазах Амелия рассмеялась.

— Каково, а? — сказал он.

— Значит, ты решил продолжать тренировки?

Райм кивнул.

— Так договоримся с доктором Шерманом насчет обследования?

— Можно, если, конечно, нам не подбросят парочку новых дел. Последнее время работы просто невпроворот.

— Запишемся на обследование, — уже твердо сказала Сакс.

Она выключила свет, легла рядом — движения, которые он осознал, но никак не чувствовал.

В воцарившейся тишине Райм лежал, уставившись в потолок. Когда дыхание Амелии совсем стихло, он вдруг нахмурился — в груди, там, где ничего быть не должно, тоненькой струйкой затрепетало какое-то ощущение. Сначала он решил, что это очередной «фантом», затем встревожился: не начинается ли приступ дисрефлексии или чего похуже. Потом понял: нет, это было нечто исходящее не от мышц, органов или нервов, а совершенно иной природы. Ученый до мозга костей, он сопоставил новое ощущение с уже знакомыми и нашел, что испытывал похожее чувство, наблюдая, как Женева отчитывает банковского адвоката, или читая письмо Чарлза Синглтона, как тот отправился искать справедливость в «Поттерс-Филд» в ту роковую июльскую ночь сто сорок лет назад.

И вдруг ему стало ясно, что ощущение это — обычная гордость. Как раньше он гордился за Женеву и ее предка, так теперь гордился собственным достижением. Решив прекратить тренировки, а позже, вечером, устроив себе свою собственную проверку, Райм заглянул в лицо страху, преодолел невозможное. Вернулась ли хоть отчасти способность двигаться или нет, значения не имело, просто ему удалось кое-что обрести: цельность — ту самую, о которой говорил Чарлз. Ни политики, ни соотечественники, ни собственное беспомощное тело — ничто не способно превратить тебя в человека на три пятых. Решение видеть себя полноценной личностью и жить подобающе — всегда за тобой одним.

В конечном счете, размышлял Райм, понимание — это такой же пустяк, как способность чуть-чуть двинуть рукой. Взять криминалистику: крошечная чешуйка краски приводит к машине, машина — на автостоянку, найденный там отпечаток ботинка — к двери, где осталась нить от выброшенного пальто с отпечатком пальца на пуговице рукава, которую преступник забыл протереть.

А назавтра группа захвата уже стучит к нему в дверь.

Справедливость восторжествовала, жертву спасли и вернули семье — все благодаря крохотному осколку автомобильной эмали.

Маленькие победы — так сказал доктор Шерман. Маленькие победы… Бывает, только на них и можно рассчитывать, размышлял Райм, чувствуя, как погружается в сон.

А бывает, только маленькой победы тебе и недостает.

ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

Любой писатель хорош ровно настолько, насколько хороши его друзья и коллеги. Мне повезло оказаться в центре поистине замечательного круга: Уилла и Тины Андерсон, Алекса Бонэма, Луизы Берк, Робби Бэрроуза, Бритт Карлсон, Джейн Дэвис, Джули Рис Дивер, Джейми Ходдера-Уильямса, Джона Гилстропа, Кати Глисон, Кэролин Мейс, Эммы Лонгхерст, Дайанал Макей, Тары Парсонс, Кэролин Рейди, Дэвида Розенталя, Мэрисью Руччи, Деборы Шнайдер, Вивьен Шустер, Бриджитты Смит и Кевина Смита.

Как всегда, особая благодарность Мэделин Уорхолик.

Тем из читателей, кто принялся листать справочники в надежде составить для себя пеший маршрут по Холмам Висельника, скажу: можете не стараться. Хотя образ Манхэттена девятнадцатого столетия, который я изобразил, не грешит в деталях, а в пределах нынешнего Северного Вест-Сайда действительно когда-то располагались упомянутые поселки, район Холмов Висельника, равно как и описываемое мной беззаконие, которое там царило, — продукт моего воображения. Жутковатое название хорошо ложилось в сюжет, и, полагаю, Босс Твид и его дружки из Таммани-холл, не возразят, если я припишу им лишнюю пару злодейств. В конце концов, как сказал бы Томпсон Бойд: «Все дело в порядке величины».