Двенадцатая карта

Следуя вдоль цепочки следов к фасаду дома, Сакс время от времени замирала на месте, прислушиваясь. Пару раз она уловила легкое клацанье, которое, впрочем, было типичным звуковым фоном нью-йоркских трущоб, — нарушителем тишины, как она сразу же догадалась, была крыса.

Дойдя до передней стены, она выглянула сквозь щель между фанерными панелями щита, с того места, где стоял сам преступник, и… да — отсюда открывался отличный обзор. Она вернулась к машине, принесла кое-какое оборудование, после чего обработала стены ультрафиолетовым спреем и подсветила их трубкой с источником спектрального света.

Однако ничего, кроме отпечатков латексных перчаток, не увидела.

Она доложила о результатах Райму, затем добавила:

— Я соберу образцы для трасологической экспертизы с того места, где он стоял, но здесь мало что есть. Он не оставляет следов.

— Серьезный профессионал, — вздохнул Райм. — Каждый раз, как мы, казалось бы, обходим его на шаг, он уже обошел нас на два. Что ж, Сакс, вези сюда, что сумеешь наскрести. Будем разбираться.

Дожидаясь возвращения Сакс, Райм и Селлитто приняли решение: несмотря на то что объект 10-9, вероятно, ушел с последнего места преступления, двоюродную бабку Женевы, Лили Холл, вместе с ее подругой на время переселят в гостиницу.

Пуласки находился в отделении интенсивной терапии и в сознание пока не пришел. Будет он жить или нет, врачи сказать не могли. Услышав эту новость по телефону в лаборатории Райма, Селлитто в сердцах бросил трубку.

— Твою мать! Совсем еще новичок. Дернул же меня черт назначить его в группу Белла. Сам должен был ехать.

Странное замечание.

— Лон, но у тебя не тот чин, — сказал Райм. — Когда ты последний раз ходил в охранниках? Двадцать лет назад?

Но толстяк не унимался:

— Бросить его в самое пекло, вот идиот!

Пальцы снова вернулись к невидимому пятну на щеке. Он выглядел раздраженным и каким-то особенно мятым, хотя одет был как всегда: светлая рубашка, темный костюм. Райм подумал, сменил ли Селлитто одежду после вчерашнего. Похоже, что нет. Да, точно — на рукаве пиджака виднелось пятнышко крови… Словно специально надел ту же одежду как напоминание.

В дверь позвонили.

Через минуту из прихожей вернулся Том в сопровождении долговязого мужчины. Бледная кожа, плохая осанка, давно не стриженная борода, вьющиеся каштановые волосы. Одет он был в светло-коричневую вельветовую куртку и коричневые брюки.

Вошедший обежал взглядом лабораторию и сухо, без улыбки спросил:

— Женева Сеттл здесь?

— Вы кто? — полюбопытствовал Селлитто.

— Уэсли Гоудз.

Значит, тот самый юрист-терминатор. Райма слегка удивило, что он оказался реальным лицом. Селлитто, проверив у него документы, кивнул.

Длинные пальцы мужчины то и дело поправляли очки с толстыми линзами в проволочной оправе, подергивали длинную бороду, глаза не задерживались ни на ком дольше секунды. Постоянно скачущим взглядом он напомнил Райму подругу Женевы — любительницу щелкать жвачкой Лакишу Скотт.

Адвокат передал Тому свою визитку, которую тот показал Райму. Гоудз оказался директором корпорации юридических услуг Центрального Гарлема, аффилированной с Американским союзом защиты гражданских свобод. Внизу мелким шрифтом сообщалось, что он имеет право вести адвокатскую практику в штате Нью-Йорк, представлять интересы клиентов в окружных судах Нью-Йорка и Вашингтона, округ Колумбия, а также в Верховном суде США.

В ответ на вопросительные взгляды Райма и Селлитто он сказал:

— Меня не было в городе. Сегодня, вернувшись в офис, я узнал, что вчера мне звонила Женева. Вроде она оказалась свидетелем преступления. Просто решил проверить, что с ней.

— С ней все в порядке, — сказал Райм. — На нее несколько раз покушались, но сейчас она под круглосуточной охраной.

— Ее удерживают здесь? Против воли?

— Нет, никто ее не удерживает, — твердо заявил Райм. — Она у себя дома.

— Со своими родителями?

— С дядей.

— Что, собственно, произошло? — спросил суровый юрист. Его взгляд бегал по комнате, перескакивая с одного лица на другое, скользя подоске с записями, оборудованию, путанице проводов.

Райму, как всегда, было не по душе обсуждать с посторонним детали текущего дела, но адвокат мог знать что-то полезное.

— Мы считаем, что кого-то всерьез озаботила тема исследования, которое Женева ведет в рамках школьного проекта. О своем предке. Она вам что-нибудь про это упоминала?

— Ах это. Кажется, что-то насчет бывшего раба?

— Совершенно верно.

— Благодаря этому мы и познакомились. На прошлой неделе она пришла ко мне в офис и спросила, не знаю ли я, где можно достать архивные записи о преступлениях в Нью-Йорке времен девятнадцатого столетия. Я дал ей кое-какие старые книги, но найти судебные записи, относящиеся к тому времени, сейчас почти невозможно. Так что помочь я ей не сумел. — Сухопарый юрист вздернул одну бровь. — Она даже хотела заплатить мне за потраченное время. Такого далеко не от всех клиентов дождешься.

Снова обежав глазами лабораторию, Гоудз, похоже, удостоверился, что его не обманывают.

— Скоро вы поймаете злоумышленника?

— У нас есть несколько ниточек, — ответил Райм уклончиво.

— Ну что ж, передайте Женеве, что я заходил. И если я ей понадоблюсь, пусть звонит в любое время. — Он кивнул на свою визитку и удалился.

Мэл Купер усмехнулся.

— Ставлю сотню баксов, что он и пятнистую неясыть в суде представлял.

— С таких станется, — пробормотал Райм. — Ладно, хватит болтать, ну-ка, все быстро за работу!

Через двадцать минут приехали Белл и Женева. Они принесли коробку с документами и другими вещами из квартиры бабушки Женевы.

Райм сообщил, что заходил Уэсли Гоудз.

— Проверить, все ли со мной в порядке? Я же говорила, он хороший адвокат. Если мне придется с кем-то судиться, обязательно найму его.

«Юрсила массового уничтожения…» Неся собранные на месте происшествия улики, вошла Амелия Сакс, кивнула Женеве и остальным.

— Так-так, давайте-ка взглянем, что там у нас, — нетерпеливо сказал Райм.

Сигарета, которую объект 10-9 использовал в качестве запала для имитации выстрела, была марки «Мерит». Такие продавались везде, и отследить покупку было невозможно. Сигарету зажгли, но не курили, по крайней мере отпечатков зубов или следов слюны на фильтре не обнаружилось. Это скорее всего означало, что объект не курит. И разумеется, отпечатков пальцев он на ней не оставил. Ничего примечательного не было и в резинке, которой сигарету прикрепили к патрону. В цианиде не нашлось никаких маркеров, позволивших бы определить производителя. Кислоту тоже можно было купить где угодно. Устройство, обнаруженное в машине Белла, состояло из предметов, какие есть в каждом доме: стеклянной банки, фольги и стеклянного подсвечника.

В заброшенном здании, из которого киллер наблюдал за улицей, Сакс обнаружила следы той же таинственной жидкости, какую нашла в квартире на Элизабет-стрит. (Райм с нетерпением ожидал результатов ее анализа из лаборатории ФБР.) Еще Сакс нашла несколько крохотных чешуек оранжевой краски, какой покрывают предупреждающие знаки и ограждения вокруг ремонтируемых участков дороги, стройплощадок или домов под снос. В их принадлежности объекту 10-9 она не сомневалась, так как нашла их в двух разных местах рядом с отпечатками его обуви и больше нигде во всем заброшенном складе. Райм предположил, что преступник маскировался под строителя, дорожного ремонтника или коммунальщика. А может, и в самом деле работал кем-нибудь из них.

Тем временем Сакс и Женева разбирали коробку с семейными реликвиями. Внутри лежали десятки старых книг, журналов, документов, обрывков, записок, рецептов, сувениров, открыток.

И, как оказалось, один пожелтевший бумажный лист, исписанный рукой Чарлза Синглтона. Почерк явно принадлежал ему, но выглядел не таким изящным, как в остальных письмах.