Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы. (СИ)

если Дока», - я кивнул на моего напарника, - «узнает, где они

собираются это делать, нам придется обращаться в милицию.

Два жмура на бандитах, ты же знаешь! И если к ним украденную

руду прилепить, то милиции деваться будет некуда, придется с

рудой разбираться обязательно, а вместе с ней и с убийствами!»

«Пусть разбираются», - Владимир так и не врубился в тему,

- «убийцам в тюрьме место!»

«Ты что, совсем тю-тю?» - Дока повертел у головы

ладонью, - «Они же тебя за собой потянут, ты же вместе с ними

золото на рудном отвале воровал, а скоро и в палатке тебя

застукают!»

Владимир на мгновение замер с открытым ртом, уставился

на Доку, потом взгляд перевел на меня – так его последние слова

технаря напрягли – и неестественно тихо и с заиканием

прошепелявил:

«Вы что, из-за бандитов и меня в тюрьму отправите? Вам

что, об этих камнях обязательно ментам стучать?» - с шумом

выдохнул и как-то поник, можно сказать уменьшился в объеме.

«Ты туда сам себя отправляешь», - Дока начал ему

втолковывать, с жалостью, - «Если про руду и промолчать – все

равно менты сюда приедут, с убийствами разбираться. И

палатку с рудой посетят, мешки пробные в ней найдут. Они что,

совсем дураки, что бы не догадаться?» - с сочувствием

посмотрел на испуганного любителя золота.

«И не только это», - добавил я для острастки, - «они

потянут за собой не только тебя, а и Николая Игнатовича, и

геолога Сергея, потому что дураку понятно, что без их участия в

деле палатка с самой богатой рудой никогда бы не появилась.

Артель разгонят!»

Владимир с видом теперь нашкодившего пацана бросал

взгляды то на меня, то на Доку, ожидая от нас еще какой-нибудь

пакости. Дока с ней не задержался:

«Соображаешь, что они двух человек убили? Ради денег!

Так что не надейся, что мы», - глянул на меня для поддержки, -

«замнем это дело!»

Владимир выслушал его внимательно, хотя глазки и бегали,

и смотреть начал на меня.

«Точно не замнем», - покивал я головой, показал, что

напарника поддерживаю. Но ситуацию уточнил, в худшую для

этого прохиндея сторону: «Руду из лагеря они повезут можно

сказать – на днях. Дока узнает куда – едем к ментам в Мирный. И

ты эти дни, пока еще не попался, палатку должен стороной

обходить!»

«Смотреть на нее не должен», - добил его Дока окончательно.

Все замолчали, посматривая друг на друга. Я и Дока – на

Владимира с сочувствием, потому что было видно, что в палатку

в ближайшие дни вряд ли полезет. Владимир на нас – с видом

обреченного, у которого отобрали любимую игрушку, вроде

копилки, в которой непонятно откуда появлялись приличные

деньги.

«И мешки свои из домика уноси. Не хватает, что бы менты,

когда сюда приедут, их у нас нашли», - я и говорить не закончил,

а Владимир уже вскакивал с кровати. Схватил рюкзак со своими

ценностями и из домика выскочил.

«Прятать побежал!» - улыбнулся Дока, и покачал головой,

подчеркнуть невероятность этого события, - «Придется нам

какой-то приработок для него выискивать, иначе он и взаправду в

психушку попадет, если не сможет дочь в институт пристроить!»

«Найдем», - поддержал я единоверца, - «есть у меня

местечко, с золотишком. Правда, его мало, но все в зоне

вторичного обогащения, в породах рыхлых, и легко извлекается.

И если артель накроется, мы там свою организуем, для дела

машина нужна, да экскаватор Беларусь. Обогатиться не

обогатимся, но с голоду не помрем, и дочку наш ненормальный в

институт пристроит!»

Дока синхронно распахнул рот и глаза, с полминуты

помолчал, и выдал с сожалением:

«Сразу нужно было свою артель организовывать, а не на

доброго дядю вкалывать!» - махнул рукой, и начал выносить из

домика оставшиеся мешки с камнями: Владимир должен был

вот-вот за ними явиться.

Часть тридцать вторая.

С неделю я присматривал за Владимиром, что бы не

совался куда не положено, даже для разговоров с работягами.

По вечерам напоминал, что палатка для него табу. Чем смешил

Доку, озабоченного возможной попыткой «бандюков» втихую

вывезти из палатки приготовленную порцию богатой руды.

Наверное, поведение нашей троицы чем то отличалось от

привычного для окружающих, потому что в один из вечеров

после работы Сергей попросил меня к нему зайти, в балок. Я

думал, поговорим о работе, но оказалось, что пригласили меня

на «чай», только после сухого вина. Когда бутылка была выпита,

в пустяшных разговорах, когда в мыслях появилась легкость и

решимость высказаться о наболевшем, а может и не о совсем

тактичном, Сергей перешел на тему явно для него неприятную.

Начал, правда, со вступления:

«На душе у меня муторно», - по его глазам я еще раньше

заметил, что геолога что-то тревожит, - «а поплакаться некому. И

молчать больще не могу».

«К жене пора съездить, в таких случаях помогает», -

улыбнулся я, с надеждой свести дело к шутке.

«Жена здесь не поможет», - и замолчал.

«Тогда в церковь, исповедаться», - а что другое я мог

предложить?

«И в церковь бесполезно – безбожник я, и не крещеный», -

поднял голову, посмотрел мне в глаза, - «Тебе исповедаюсь!»

«Ну….если считаешь нужным, то давай!» - в роли

священника быть мне не приходились. Но если разговор пойдет

о делах здесь, в артели – может и справлюсь. Надо же помочь

геологу, которого что-то напрягало.

Сергей со вздохом поднялся со стула, прошел к шкафчику

на стене, извлек на свет божий вторую бутылку. Вернулся к

столу, вытащил пробку и начал разливать эликсир по стаканам:

«Без бутылки не получится», - поднял стакан, и мне

пришлось сделать то же самое, - «Видел, как ты с Владимиром с

богатой рудой разбирались, когда ее взорвали», - сделал из

стакана глоток, я с ним вместе, - «И поняли конечно, для чего

все», - сделал паузу, - «Так ведь?» - мне оставалось кивнуть

головой, подтвердить, что отдельно взорванная руда, позже

перемещенная в палатку бригадой «Милочки», от моего внимания не

ускользнула, - «Только мне та руда не нужна, не по своей воле с

ней возился – Николай Игнатович приказал».

«Ему то», - имел я ввиду начальника артели, - « зачем все это

нужно?»

« Николай Игнатович – мужик хваткий», - повернулся ко

поудобнее, - «Хочет свое дело открыть, в городе. Надоело, мол, в

степи мучиться. Ну а для дела деньги нужны, большие, каких

честно у нас не заработаешь. Вот и решил…. золотишком

заняться», - замахал обеими руками, - «Только я к этому

отношения не имею! Руду богатую показал – и все, что и как с

ней бригада Милочкина делает, куда отвозит – не знаю и знать не

хочу!»

«Но в этой бригаде кроме Милочкина еще три человека! И

что, начальник с ними незаконным золотом на равных делиться

будет?»

«Не знаю, и знать не хочу», - Сергей пожал плечами, -

«Пусть между собой разбираются и меня не трогают! И

Владимиру, твоему другу, тоже лучше по отвалу не шастать!»

«Об этом его уже предупредили», - согласился с советом, и

для разрядки улыбнулся, - «Рад, что ты с бандитами дел не

имеешь!» - и про себя подумал: что бы делал геолог, если

сказать, на ком два трупа висят. Но об этот конечно промолчал.

После моих последних слов Сергей улыбнулся, расслабился, и

потянулся за бутылкой разлить остатки вина:

«Спасибо, что не осуждаешь», - поднял стакан, я сделал то

же, - «От безнадеги все, что бы из артели не турнули. Сам

понимаешь, геологи сейчас никому не нужны», - и грустно

вздохнул. Посидели, помолчали.

«До заморозков вряд ли доработаем – к тому дело идет.