Странник. Американская рулетка (СИ)

Натянув на себя вещички, Фелисия и Весли почувствовали себя значительно увереннее. Похоже, их мучители больше не собирались продолжать свои опыты. А это могло значить только одно: она, Фелисия угадала, и их похищение – дело рук Триммера-старшего.

– Ну ладно, – мстительно сказал Весли, завязывая кроссовки, – сейчас я им устрою. Дед напрасно решил сунуться в это дело. Он еще пожалеет, вот увидишь! Наверное, ему лучше было подстроить мне настоящую катастрофу, чем такое...

Весли легко подтолкнул Фелисию плечом, быстро чмокнул в щеку и зашептал ей на ухо:

– Только не обижайся, Рыжка, ты же знаешь, как я к тебе отношусь! Наверное, мне следовало рассказать тебе обо всем раньше. Да что толку сейчас оправдываться? Я слишком заигрался в их игры, даже вовлек в них тебя, и вот теперь... Но ты помни одно: я хотел спасти тебя, Рыжка! Видишь ли… Это большая тайна, очень большая, поверь мне. Организацией, о которой я тебе рассказывал, руководит мой дед. Но подожди, я ему еще...

Весли воровато оглянулся и замолчал. Ну да, подумала Фелисия, он опасается, что нас слушают. Наверное, ей следовало ненавидеть Весли: ведь он фактически признался в том, что вместе с дедом организовал ее похищение. Но почему-то она не почувствовала никакой злости. И неожиданно улыбнулась: наконец-то Весли стал похожим на себя-настоящего… Словно прочитав ее мысли, он легко вскочил на ноги и снова подошел к двери.

– Эй вы, ослы! С вами говорит Триммер-младший! И вам лучше внимательно выслушать то, что я собираюсь сказать, потому что, поверьте, Триммер-младший стоит двух Триммеров-старших! Так вот, я желаю немедленно говорить с Майером. Пусть покажет мне свою гнусную физиономию. Я сказал «немедленно», вы хорошо поняли?!

Весли сделал паузу и, прислушавшись к тишине за дверью, в раздражении сильно пнул ее ногой. Дверь лязгнула и медленно распахнулась настежь. Весли застыл от неожиданности. Первым побуждением Фелисии было схватить Весли и бежать из этой отвратительной каморки как можно скорее. Но она тут же испугалась: как-то слишком уж легко у них все получается. Не здесь ли кроется ответ на вопрос, далеко ли может зайти мистер Триммер? То, что Весли рассказал о своем деде, не сделало его личность более привлекательной в глазах Фелисии. Она подошла к застывшему на пороге Весли и взяла его за руку. Они переглянулись. Нужно было срочно решать, что делать дальше.

Фелисия вспомнила: изучая историю испанской Инквизиции, она натолкнулась на чей-то рассказ о том, как в ночь перед казнью осужденный обнаруживал, что дверь его камеры открыта. Потом была еще одна дверь, и тоже не запертая. Не веря своей удаче, бедняга выбирался на улицу. И уже там, когда свобода казалась так близка, попадал прямо в объятия Великого Инквизитора, который по-братски обнимал его и вел молиться перед смертью... А что, если местные палачи придумали для них нечто подобное?..

Осторожно выглянув наружу, Весли сделал знак Фелисии, и она подумала: глупо стоять перед открытой дверью из опасения, что это очередной трюк. Вполне возможно, что этот Майер решил предоставить им возможность бежать. И его легко понять: ведь не вызывать же их к себе в кабинет и не выпроваживать на свободу с извинениями за случившуюся накладку… Значит, нужно уходить.

Тем не менее, они еще немного постояли в дверях, прислушиваясь. Фелисия быстро оглядела узенький коридорчик, выкрашенный унылой бурой краской. Да, настоящая тюрьма, подумала она, вроде тех, которые показывают по телевизору в фильмах о Вьетнаме или Корее. Словно в подтверждение этой мысли взгляд Фелисии наткнулся на дверь еще одной камеры, наискосок от той, куда находились они сами.

– Пошли, Рыжка, – Весли слегка дотронулся до нее, но тут же одернул руку, как будто обжегся, и добавил, пряча глаза. – Нам еще предстоит кое с чем разобраться.

Фелисия уже двинулась было за ним, но тут заметила, как из решетчатого окошка напротив высунулась чья-то рука.

– Эй, погодите! – мужской голос показался ей охрипшим и несчастным. Фелисия вопросительно посмотрела на замершего Весли. – Не бросайте меня здесь.

Иностранец, подумала Фелисия и решительно направилась к закрытой камере, они мучают здесь какого-то несчастного туриста. Судя по акценту, славянина.

Славянин оказался куда менее измученным, чем это можно было вообразить себе по голосу. Он коротко взглянул на Весли, который возился с задвижкой, и Фелисия заметила такой странный блеск в его глазах, что на какую-то долю секунды засомневалась, и ей захотелось остановить Весли. Но после всего того, что они сами перенесли здесь, бросить человека в беде было для нее немыслимо. Даже если он опасный сумасшедший.

Пленник проворно выскочил из камеры, радостно улыбнулся Фелисии, и она снова отметила в его взгляде что-то настораживающее. Но в следующее мгновение пленник благодарно пожал Весли руку и, оглядевшись, увлек их за собой.

– Теперь уходим отсюда, ребятки. Нельзя терять ни секунды. В здешних лабиринтах легко потеряться. Нужно двигаться как можно быстрее.

Весли, казалось, вполне разделял это мнение. Он кивнул, и они побежали по коридору к железной вертикальной лестнице, уходящей в широкий люк в потолке. Да, подумала Фелисия, определенно славянин. В университете ей приходилось сталкиваться с выходцами из Восточной Европы. Очень характерный акцент.

На следующем этаже их ждал очередной безликий коридор. После короткой заминки славянин махнул рукой направо и, не дожидаясь их с Весли согласия, подтолкнул их в выбранном направлении. У Фелисии сложилось впечатление, что этот человек не знает, куда он направляется, но старательно это скрывает. Его уверенность в себе, его прирожденная или приобретенная властность бросались в глаза. Так себя ведут какие-нибудь полковники из фильмов про войну. Интересно, за что Триммер-старший посадил его в свою тюрьму? И не совершили ли они сейчас непоправимую ошибку, поддавшись жалости и солидарности, присущей всем жертвам. Фелисия поймала взгляд Весли, и ей показалось, что он думает о том же. Но Весли покачал головой и проказливо улыбнулся, как улыбался в детстве, когда придумывал свою очередную выходку. И только глаза его горели жестким мстительным огнем.

Они бежали по коридорам, и Фелисия снова поразилась уверенности, с которой «полковник» вел их вперед. В какой-то момент он остановился и сделал предостерегающий жест. Один неуловимо короткий прыжок, и вот он уже скрылся за поворотом. В ту же секунду послышался шум борьбы. Фелисия заметила, как Весли – ее привычный миролюбивый и беззлобный Весли – нетерпеливо повел плечом, как будто сопереживая невидимой короткой схватке. Неужели он все-таки изменился? Что же так подействовало на него – наркотик или то, что случилось после? Фелисия усилием воли отогнала от себя эту ненужную и несвоевременную мысль. Тем более, что их загадочный «полковник» уже вернулся, волоча за собой какого-то растерянного парня. К удивлению Фелисии, «полковник» вполне дружелюбно заговорил с незнакомцем, помог ему подняться на ноги.... Русские, подумала она, точно русские. Причем, оба. Любопытное совпадение!

– Это свой, – по-английски сказал «полковник», обращаясь к Весли. – Еще один узник. Мы берем его с собой.

И снова, не дожидаясь их согласия, двинулся вперед. Впрочем, теперь «полковник» выказывал некоторые признаки беспокойства. Фелисию удивило, что и новый член их компании поглядывал на «полковника» с явной опаской. Интересно, что связывает этих людей, кроме языка? И какой реальной властью должен был обладать «полковник», чтобы без труда заставить этого человека идти вместе с ними?

Теперь они двигались намного медленней: «полковник» осматривал все попадающиеся им на пути двери. Наконец, поднявшись еще на несколько пролетов, он остановился у массивной железной двери, потер руки и что-то сказал второму русскому. Тот подошел поближе и с сомнением покачал головой. Фелисия поняла, что они размышляют над тем, как открыть снабженный цифровым кодом замок. Только для чего им это нужно?