Странник. Американская рулетка (СИ)

Фелисия была уверена, что Весли просто пытается ее подбодрить. Вряд ли он знал что-то такое, что могло бы стать ключиком к освобождению. Ну что ж, по крайней мере она отвлекла и его, и себя от воспоминаний о диком издевательстве, которому они здесь подверглись…

Снова послышался грохот отпираемой двери, и в камеру ворвались люди. Фелисии показалось, что для такого крохотного помещения их слишком много, что своими потными телами они вытесняют несвежий застоявшийся воздух. Ни Весли, ни Фелисия не успели даже сдвинуться с места, пошевелиться. Но теперь, прежде чем отключиться, Фелисия почувствовала резкую боль от иглы, которую грубо вводили в вену...

И снова все повторилось. Почти так же, как в первый раз. Только теперь не было проклятого Тролля. Никто не сжимал ей твердыми пальцами шею. Но Весли... Весли был. И снова Фелисия умирала от ужаса, унижения и боли, замешанной на таком пронзительным удовольствии, что ей казалось: она вот-вот сойдет с ума. А, может быть, она и действительно сходила с ума... Как долго все это продолжалось, Фелисия не знала. Она вообще потеряла счет времени. Бледное, словно светящееся в полутьме лицо Весли временами как будто бы истаивало, отдалялось и вновь приближалось – то с закушенными губами, то с открытым в неслышном крике ртом. А страшная камера вертелась вокруг них все быстрее и быстрее...

– Я так больше не выдержу, – чуть слышным шепотом сказал Весли, когда они лежали на подстилке, не в силах пошевелиться. – Не понимаю, зачем им это нужно, чего они добиваются.

– Я тоже, – ответила ему Фелисия, – но в их действиях все же чувствуется какая-то цель. Может быть, они хотят сделать нас наркоманами?

Весли промолчал. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, но теперь это не вызывало у них ни протеста, ни смущения. Да и головная боль на этот раз была настолько сильной, что мешала сосредоточиться. Фелисия осторожно повернулась, чтобы взглянуть на Весли. Похоже было, что он задремал. Неожиданно у Фелисии появилась мысль – такая неожиданная и невероятная, что она даже вытеснила тупую изматывающую боль. А что, если дело обстоит совсем не так, как они думали? Если никакого похищения, в обычном смысле этого слова, и не было? Просто кто-то решил избавить Весли от извращенного, по его мнению, пристрастия к мужчинам? А для этого – что может быть проще? – попытаться «спарить» Весли с его лучшей подругой? Сначала инсценировать похищение, напугать их до смерти всеми этими жуткими троллями, использовать специальный наркотик… ведь наверняка такие существуют! А потом, глядишь, возникшее под влиянием наркотика и пережитых опасностей чувство приведет Весли к гетеросексуальной любви...

Только вот кому это могло понадобиться? Майеру с его организацией? Вряд ли: сексуальная ориентация работающего на них человека никого не должна была интересовать. Тогда кто же? Ответ мог быть только один... Фелисия вспомнила последнюю встречу с Триммером-старшим. Она так и не поняла тогда, зачем он пригласил ее: до «гибели» Весли дед не очень-то интересовался друзьями внука. Значит, он просто решил оценить, насколько Фелисия привлекательна как женщина… Разумеется, для такой роли можно было нанять и проститутку, но – кто знает? – возможно, дед хотел, чтобы в конце концов они поженились... Предположение, конечно, диковатое… но разве то, что с ними сейчас происходит, не дикость? Фелисия знала, что дед Весли, как, впрочем, и многие другие представители семейств – это люди, которых учили соблюдать только один закон – собственный. Мог ли мистер Триммер пойти на такой шаг, узнав, что Весли гомосексуалист? Без всякого сомнения, мог бы! Фелисия слишком хорошо знала обычаи этих людей. Но тогда получается, что этот всемогущий Майер – просто подставная фигура; что вся его организация – сплошная фикция, придуманная дедом для того, чтобы обмануть внука. Но не слишком ли хлопотная и дорогостоящая инсценировка?..

Фелисия снова посмотрела на Весли. Он спал, постанывая во сне. Видимо этот наркотик действует на него немного иначе... Фелисия осторожно встала, подошла к форточке и прислушалась. За дверью было тихо. Конечно, не исключено, что она ошибается, и старый Триммер тут совершенно не при чем. Фелисия вспомнила, как давным-давно, еще подростком, принимала участие в одном глупом розыгрыше, устроенном любящими родителями ее одноклассницы специально к шестнадцатилетию дочери. Тогда из Голливуда были вызваны профессиональные каскадеры и спасатели, которые привезли с собой специальные приспособления. Приглашенных детей погрузили на большой прогулочный катер, который, как объяснили виновнице торжества, уйдет в море на целый день в поисках китов. Именинница – бледная некрасивая Саманта – давно мечтала посмотреть на китов, которые часто подплывают к Кейп-Коду – курорту, где находилось поместье ее родителей.

Но когда катер отошел на несколько миль от берега, детей позвали с палубы вниз, на банкет. Пока все угощались, катер аккуратно подогнали к плавучему сухому доку и загрузили внутрь. Как именно все это было сделано, Фелисия не знала, да и не интересовалась. Но когда раздался дикий вой ветра, катер стало швырять из стороны в сторону, а потом сверху полилась вода, перепугались все – даже те девочки, которые знали о розыгрыше... В общем, сюрприз удался на славу: не день рождения, а просто какая-то гибель «Титаника»! Было страшно, мокро и противно, но нужно было делать вид, что розыгрыш замечательный, и что все они повеселились от души. Ведь, чтобы осуществить эту затею, сил, времени и денег наверняка было потрачено немало...

Розыгрыш... Неожиданное решение, которое приняла Фелисия, было непонятным образом связанно с той давнее историей. Она оглянулась на спящего Весли и снова, прижавшись лицом к прутьям форточки, прислушалась. Совсем ничего не слышно. Но это вовсе не означает, что там, за дверью никого нет. Где-то обязательно сидит охрана и, вполне возможно, видит и слышит их благодаря устройствам наблюдения. В любом случае, она ничего не потеряет, если попытается сблефовать.

– Эй! – негромко крикнула Фелисия. – Эй, вы там! Слушайте меня внимательно!

За спиной беспокойно заворочался Весли, но Фелисия не обращала на него внимания. Если она сейчас начнет объясняться с ним, то может потерять уверенность в правильности своего решения. Ведь теперешний Весли довольно сильно отличался от прежнего – веселого и склонного к авантюрам.

– Эй, спите вы, что ли?! У меня есть важное сообщение для мистера Майера. Слышите? Пусть немедленно свяжется с Триммером и скажет ему, что затея провалилась: мы его раскусили! Все, игра окончена. Теперь ему придется придумать для своего внука что-нибудь поостроумней. И, кстати, пусть озаботится каким-нибудь правдоподобным объяснением для моего отца. Очень ему рекомендую, так и передайте!

Фелисия внимательно прислушалась. За дверью по-прежнему не слышалось ни звука. Либо она ошиблась, и тогда никому нет дела до ее криков, либо переполошившаяся охрана побежала докладывать начальству. Фелисия очень надеялась, что она права, и что все происходит именно так. Но все равно было непонятно, что должно за этим последовать. Как далеко может зайти мистер Триммер в своем желании «исправить» внука? Этого не может знать никто…

– Рыжка, – тихо позвал ее Весли, – ты что? Ты правда думаешь, что нас сюда запрятал дед? Тогда получается, что Майер... предатель! Но зачем это нужно было деду?!

Он оборвал сам себя, и Фелисия поняла, что Весли набрел на те же соображения, что и она. Бедняга Весли… нелегко ему будет пережить еще и это. Весли немного посидел молча, как будто переваривая свою невероятную догадку, а потом вскочил и подошел к Фелисии.

– Ну вот, – сказал он, странно улыбаясь, и Фелисия почувствовала, что его настроение существенно переменилось, – а я-то считал себя великим психологом. Ты меня обскакала, Рыжка! Если ты права, то все не так уж плохо. Только ты немного поторопилась, можно было сделать иначе...

Что именно можно было сделать, Весли договорить не успел. За дверью послышались гулкие шаги: к их камере кто-то приближался. Не сговариваясь, они одновременно отскочили назад, подальше от решетки. Может быть, это мерзкий палач Тролль, который собирается снова... С грохотом упала вниз форточка, открывая узкий проем в двери. Фелисия почувствовала, что кожа у нее на руках покрывается пупырышками… Но вместо ожидаемой морщинистой рожи в образовавшемся прямоугольнике показалась чья-то рука. Она просунула в камеру довольно большой сверток, который упал на пол и раскрылся. Это была одежда: джинсы, легкие маечки и две пары кроссовок. Никакого нижнего белья, но сейчас это уже не имело значения. Им дали одежду!