"Нотариус из Квакенбурга"

— Хотелось бы побыстрее, а не мало помалу, — тихонько проворчал инспектор.

— Итак, вчера утром мадемуазель Таис обнаружила графа Бертрама мёртвым в собственной спальне. Следствие установило, что его сиятельство был отравлен, причём нигде нет посуды, из которой он мог бы принять яд. Экспертиза говорит о том, что смерть графа наступила между семью часами вечера и полуночью. Под подозрение попали все те, кто накануне находился в замке. В это число вошли Себастьян и Озрик, Патриция, Валерия, Таис и даже маленький Николаус. Все они знали, где хранится яд, и могли его незаметно взять.

— Инспектор Вейш, — тут нотариус сделал иронический поклон в сторону полицейского, — исключил из круга подозреваемых Себастьяна Де-Бурга, так как он был не совсем трезв и до утра проспал в курительной, и Озрика с Патрицией, которые до полуночи находились вместе. При них же был и Ники. Валерия также не могла совершить убийства, потому, что провела вечер в обществе вашего покорного слуги.

Мартиниус опять раскланялся.

— Таким образом, больше всего подозрений у полиции вызвала мадемуазель Таис!

Взгляды всех присутствующих обратились на бедную девушку, которая сделала лишь слабый протестующий жест рукой. Глаза её наполнились слезами. Не обращая на это внимания, нотариус продолжал:

— Мадемуазель Таис вполне могла совершить это преступление. Она первой покинула столовую, и именно она каждый вечер готовила для графа Бертрама лекарство от приступов боли. Она могла добавить яд, а потом вымыть стакан и налить лекарство.

И. предупреждая протест гречанки, нотариус поспешно добавил:

— Но Таис Мелас этого не делала!

— Откуда вы это знаете? — задала вопросПатриция.

— Прежде всего, у Таис отсутствует мотив для убийства. Она не только ничего не получает от смерти своего хозяина, но, наоборот, теряет свою работу. Кроме того, у мадемуазель Мелас не было возможности взять яд из лаборатории. Ведь до ужина она работала с его сиятельством. После ужина ей просто не хватило бы времени, чтобы незаметно пройти в лабораторию и вернуться оттуда с цианом. Что же касается Озрика Де-Бурга, то тут у мадемуазель Таис ещё меньше причин желать его смерти. Ведь молодой человек был в неё влюблен и даже собирался просить её руки!

При этих словах Таис не выдержала и тихо заплакала, прижимая к глазам платок. Мне хотелось броситься к ней, обнять, успокоить, но я не посмел. Вместо меня к девушке подсел доктор Адам и, подав стакан воды, стал что-то ей говорить, ласково поглаживая по плечу.

Нотариус подождал, пока Таис немного успокоится, затем продолжил:

— Но если мадемуазель Мелас не виновата, то кто же тогда в наибольшей степени попадает под подозрение?

Мартиниус посмотрел по очереди на каждого, как бы ожидая ответа. Все молчали, переглядываясь. Мой шеф удовлетворенно хмыкнул и указал пальцем на Себастьяна.

— Если вдуматься, то алиби месьера графа Себастьяна Де-Бурга не такое уж надёжное!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ, в которой Мельхиор узнаёт имя настоящего убийцы

Услышав эти слова, все головы как по команде повернулись в сторону бывшего гвардейца. Себастьян, всё такой же апатичный, равнодушно произнёс:

— А мне наплевать, надёжное у меня алиби или нет.

— Как это понимать, месьер нотариус, — насторожился инспектор. — Вы обвиняете в убийстве графа Себастьяна?

— Ну, посудите сами, — пожал плечами Мартиниус. — Всё алиби этого месьера держится только на факте его пьянства. Якобы Себастьян, вернувшись из Крона в замок в пять часов вечера, находился в таком состоянии, что не держался на ногах и беспробудно проспал в курительной комнате до утра!

— Ну, да, так всё и было, — вяло кивнул Себастьян. — Утром меня растолкала Три и сообщила, что отец умер.

Патриция сказала, презрительно глянув на мужа:

— Если бы вы видели его в то утро, месьер Мартиниус, то сейчас не сомневались бы в его алиби. Мне пришлось потратить не менее четверти часа, чтобы втолковать ему, что случилось несчастье и нужно вставать.

Однако нотариус с сомнением покачал головой.

— Позволю с вами не согласиться, уважаемая госпожа. Давайте попробуем отнестись к пьянству вашего супруга трезво. Внешняя сторона событий выглядит следующим образом. Кем был Себастьян и кем стал? Раньше блестящий капитан гвардии, а теперь всего лишь командир жалкой конной роты местной милиции. Толстые кронские лавочники на неповоротливых лошадях своей выправкой ничем не напоминают королевских линейных драгун полка Её Величества! Будет ли слишком смелым предположить, что Себастьян не хотел мириться с таким положением? Но у него была только одна возможность изменить свою жизнь: со временем стать полновластным хозяином замка Три Башни и занять высокое положение в обществе. Однако все его надежды разбиваются в один миг! Граф Бертрам лишает наследства своего непутёвого сына. Этим он заодно разрушает и планы Патриции на лучшее будущее.

В ответ Себастьян заметил:

— Я же говорил, что отец часто бывал ко мне несправедлив.

Мартиниус только мельком взглянул на него и с воодушевлением продолжил:

— Охваченный негодованием Себастьян грозит отцу, а также и брату, ставшему наследником огромного состояния. В это время он случайно узнаёт о яде, хранившемся в химической лаборатории. И в его голове созревает коварный план — отравить отца!

Я обратил внимание, что пока мой шеф говорил, инспектор Вейш сделал незаметный знак стражникам, и они потихоньку окружили кресло Себастьяна. Между тем нотариус рассказывал дальше:

— Себастьян придумывает себе алиби — едет в город к старому товарищу по полку и там, якобы, напивается. Пока все ужинают в столовой, он незаметно берёт яд и осуществляет свой злодейский замысел.

Себастьян, наконец, сбросил с себя оцепенение, вскочил с места и возмущённо воскликнул:

— А теперь выдумайте историю о том, как я убил родного брата!

Нотариус неожиданно добродушно улыбнулся ему и успокаивающе помахал рукой.

— Я не хочу тратить время, поэтому не буду продолжать эти сказки. За прошедшие два дня мы с инспектором подробно разобрали различные версии. Разумеется, ни Таис, ни Себастьян, ни Патриция никого не убивали. Я только хотел показать, как выглядят события своей внешней стороной. Но если вникать в детали произошедшего, анализировать характеры действующих лиц, то можно прийти к верным выводам.

Повинуясь жесту красного от злости Вейша, стражники отошли от Себастьяна. Видно было, что инспектор сдерживается из последних сил.

— Я всё же не пойму, почему, например, Патриция не может быть убийцей? — спросил доктор.

Нотариус с сожалением посмотрел на него, но ответил:

— Вы удивляете меня, милейший месьер Адам! Мы ведь вместе побывали в потайном ходе. В том самом ходе, через который, по версии инспектора, госпожа Патриция скрылась после убийства Озрика Де-Бурга.

— И что же?

— А то, что мой помощник месьер Лукас вместе с мадемуазель Мелас видел её через несколько минут после, якобы, совершённого ею преступления. Госпожа Патриция была одета в платье без малейших следов пребывания в потайном ходе.

Доктор обеими руками с досадой хлопнул себя по щекам и воскликнул:

— Ну, конечно! Какой же я осёл! Там ведь невозможно пройти, не перемазавшись с головы до ног.

Нотариус кивнул.

— Это только один из многих фактов, доказывающих, что госпожа Патриция совершенно невиновна.

Патриция, усмехнувшись, заметила:

— Я с удовольствием убила бы только одного человека на свете — моего мужа!

Себастьян вздохнул, но промолчал.

— Убийца, убийца! — вдруг звонко напомнил о себе Ники, про которого все забыли. Несчастный ребенок, дразнясь, показывал на мать пальцем и корчил ей страшные гримасы.

Властная блондинка, не долго думая, шлёпнула сына ладонью по губам. Этого явно делать не следовало. Сыночек ответил таким оглушительным воем, что всем захотелось заткнуть уши и разбежаться. Брызги слюны полетели во все стороны. Выполняя приказ Патриции, Вилемина самоотверженно бросилась вперёд, схватила орущего Николауса в охапку и с помощью Мартина уволокла его за дверь. Протестующий визг маленького монстра затих вдали. Все облегчённо вздохнули.