"Нотариус из Квакенбурга"

— В чёрном, не так ли? — инспектор лихо подкрутил ус. — Странно, не правда ли, что такая светская дама, как госпожа Патриция Де-Бург, всё ещё не переоделась, хотя прошло несколько часов?

— И как же вы объясняете этот факт? — задал вопрос мой патрон.

— На встречу с Озриком Патриция специально пошла в чёрном платье, чтобы не быть узнанной. Покончив с бывшим возлюбленным, злодейка накинула вуаль (ведь таких золотых волос в замке больше ни у кого нет!), вышла из кабинета и тут заметила месьера Лукаса. Чтобы выиграть время, она пугает его, а потом скрывается в потайном ходе, где оставляет вуаль. Патриция быстро возвращается к себе, но не успевает переодеться. На пороге уже стоит ваш помощник и мадемуазель Таис! Кстати, что за записку вы послали Патриции?

Мартиниус улыбнулся.

— В этой записке я просил госпожу Патрицию ни в коем случае не ходить на встречу с Озриком Де-Бургом. И она на неё не пошла!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ, в которой Мельхиор узнаёт о новом подозреваемом

Вейшу понадобилось некоторое время, чтобы переварить неожиданную новость. А потом грянула буря!

— Ну почему, почему вы не сидите спокойно и не ждёте окончания следствия?! — выпалил инспектор, забыв о всякой пристойности. — Вы меня окончательно запутали этими вашими записками! Мало вам Озрика? Зачем вам понадобилось писать ещё и госпоже Патриции?

Нотариус не успел ответить. В библиотеку вошёл полицейский с нашивками старшего констебля и, отдав честь, вручил инспектору запечатанный пакет. Вейш вскрыл послание, быстро пробежал его глазами и побледнел.

— Так я и знал! Полицмейстер Крона очень недоволен, как он пишет: «крайне медленным ходом расследования»! Он вызывает меня к себе с докладом. А что я ему скажу? — инспектор возмущённо посмотрел на нас. — У меня на руках уже два трупа и целая толпа подозреваемых! Кажется, каждый в этом проклятом замке мог совершить эти убийства и одновременно выясняется, что никто! Яды, тайники, привидения, стилеты! Голова идёт кругом! Да ещё вы, Мартиниус, добавляете сложностей в это запутанное дело.

Было видно, что Вейш окончательно упал духом. От былой самоуверенности не осталось и следа. Пряча глаза, он нерешительно произнёс:

— Вы, месьер нотариус, сказали, что у вас есть своя версия случившегося. Признаюсь, я не отказался бы от вашей помощи. Ведь с момента убийства графа Бертрама прошло уже почти два дня, а у меня по-прежнему ничего — ни мотива, ни конкретного подозреваемого, ни улик!

Сконфуженного инспектора спас звук рога за окном. Мартин был верен древней традиции.

Маленький нотариус удовлетворённо улыбнулся, потёр свои ручки и предложил:

— Давайте соберём всех в столовой. Довольно им сидеть по своим комнатам. Я обещаю, инспектор, что если вы дадите мне возможность вести дело так, как я считаю нужным, то к концу ужина убийца будет в ваших руках!

— Так вы точно знаете, кто убийца? — с недоверием спросил доктор Адам.

— Я это понял, как только мы нашли тело Озрика Де-Бурга.

— Humanum est errare!* — тихо пробормотал доктор.

— Почему же вы сразу не назвали его имя? —поинтересовался Вейш.

— Мне необходимо было время, чтобы собрать доказательства вины этого человека. Теперь промедление может оказаться опасным, — объяснил нотариус.

Я убедился, что если нужно действовать быстро, инспектор незаменим. Согласившись на предложение Мартиниуса, Вейш развил бурную деятельность. Всех обитателей замка оповестили, что их приглашают на ужин и пока они неторопливо собирались в столовой, инспектор выслушал доклады стражников о том, кто как себя вёл, находясь под охраной.

Из сообщений полицейских следовало, что пленники вели себя довольно спокойно. Только Патриция возмущалась и скандалила. Таис весь день вышивала салфеточку для стола. У Себастьяна хмель прошёл и сейчас он сидит совершенно подавленный. Валерия со слезами просила стражу обязательно передать Вейшу, что следующей жертвой будет она. Тобиас всё своё время посвятил новой поэме для невесты.

И вот мы все снова собрались за огромным столом среди гобеленов, портретов предков и охотничьих трофеев. Камин решили не зажигать. На улице смеркалось, поднялся ветер, начался дождь. Углы обширного помещения тонули во мраке. Лишь в центре столовой тускло горело несколько свечей.

За столом царило угрюмое настроение. Протрезвевший Себастьян отрешённо молчал, уставившись куда-то в темноту. Сидевшая рядом с ним Патриция тихо шепталась о чём-то с Ники, видимо, не позволяя тому безобразничать. Таис, как всегда изысканная, в платье из серого бархата с чёрной розой на груди, не сводила глаз с пустующего места Озрика. Только Валерия улыбалась, держа за руку Тобиаса, который время от времени улыбался ей в ответ. Из слуг в столовой находились только Вилемина и дворецкий Мартин. У входа застыли трое стражников под командой констебля.

Присутствующих не расшевелила даже вкусная еда — жареные цыплята в сметанном соусе и большой сливовый пирог. Было понятно — все ждут объяснения, для чего их весь день порознь продержали под охраной, а теперь собрали вместе. Один нотариус ел и пил с отменным аппетитом, делая вид, что не замечает нетерпеливых взглядов инспектора. Наконец, когда голод был утолён и подали чай, Вейш попросил внимания.

— Я собрал вас всех, уважаемые, для того, чтобы месьер Мартиниус, нотариус из Квакенбурга, сделал заявление. В присутствии свидетелей он час назад выразил готовность назвать имя убийцы его сиятельства графа Бертрама Мармадука Де-Бурга и его сына Озрика Бертрама Де-Бурга. Кроме того, месьер Мартиниус может привести доказательства вины этого человека.

Инспектор повернулся к нотариусу.

— Пожалуйста, вам слово, месьер Мартиниус.

Взгляды всех сосредоточились на моём патроне. Даже Ники перестал ковырять в носу, хотя вряд ли что-то понял из слов полицейского. По довольному лицу моего шефа было видно, что ему льстит всеобщее внимание. Он, не торопясь, допил чай, отставил чашку и обратился к присутствующим:

— Да, уважаемые, я знаю, кто совершил эти ужасные преступления. Но прежде чем передать убийцу в руки правосудия, я хочу предоставить ему шанс облегчить свою участь и признаться самому. У него есть одна минута!

Нотариус замолчал, затем демонстративно положил перед собой часы. Обитатели замка растерянно переводили взгляды с одного на другого. Однако все молчали. Вдруг Валерия не выдержала. Она привстала со своего места и нервно крикнула:

— Почему ты молчишь, Патриция?! Ведь это же ты убила моего отца и брата! А следующей буду я?

Патриция высокомерно посмотрела на девушку и, холодно усмехнувшись, коротко ответила:

— Ты ошибаешься, дорогая. Я никого не убивала.

— Ты убила Озрика! Я видела, как ты выходила из кабинета отца, похотливая стерва! Я тебя узнала, хотя ты и спрятала лицо под вуалью!

Прежде чем Патриция успела что-нибудь сказать, нотариус громко хлопнул по столу ладошкой. Валерия замолчала, тяжело дыша. Всё внимание опять сосредоточилось на Мартиниусе. Старик спрятал часы и с сожалением произнёс:

— Ну что же. Жаль. Чтобы помочь преступнику признаться, мне придётся рассказать о том, что в действительности произошло в замке за последние три дня. Я уверен, что смогу пролить свет на всё странное, необъяснимое и ужасное, случившееся здесь.

Нотариус оглядел нас. Все напряжённо ждали. Довольный произведенным эффектом, он продолжил:

— Каждое преступление имеет две стороны. Одна внешняя. Это те события, которые лежат на поверхности, о которых всем известно. Вторая сторона внутренняя. События, о которых мало кому известно и которые составляют суть произошедшего. Внутренняя сторона — это истина, правда о преступлении. Сначала я покажу вам внешнюю сторону случившегося и наши рассуждения, основанные на знании только этой стороны. Затем, мало помалу, мы доберёмся и до истины.