"Нотариус из Квакенбурга"

Стражник подвёл нас к стене, обшитой деревянными панелями, и указал на набор из семи стилетов. Правда, сейчас в наборе находилось только шесть ножей. Одно место пустовало. Инспектор велел принести стилет, извлечённый сегодня утром из спины Озрика Де-Бурга. Приказание было тут же исполнено. Вейш осторожно приложил оружие к пустующему месту. Оно подошло абсолютно точно.

— Вот откуда убийца взял нож, — констатировал доктор Адам. — Но ведь это означает, что не только Таис могла воспользоваться стилетом, но и любой…

— Да-да, доктор. Я и сам могу это сообразить, — перебил его инспектор, начинающий понемногу закипать.

В эту минуту пришло новое известие. Ещё один стражник попросил нас пройти в библиотеку и сообщил, что там обнаружена любопытная газета.

— Наверно, «Кронская почта»? — спросил его нотариус.

— Да, доминус, — подтвердил полицейский.

— Мартиниус! Откуда вы всё всегда знаете? — поразился Вейш. — Я ведь могу заподозрить, что вы тоже замешаны в этом деле!

— Ну, что вы, инспектор, — захихикал мой шеф. — Я, как и вы, только на свой лад, пытаюсь распутать этот клубок. Я надеюсь, что скоро дело прояснится, и мы всё узнаем.

В библиотеке нам показали экземпляр «Кронской почты» недельной давности. На второй странице газеты была напечатана статья некоего Александра Бука, делившегося с читателями своими впечатлениями от посещения Красной страны. Один из абзацев сразу привлек наше внимание: «…На западе Гведского королевства вас встречает Красная страна. Это по преимуществу сельская местность с привольно раскинувшимися лугами, крестьянскими хозяйствами, обширными пастбищами, тихими дубравами и густыми орешниками. Вся эта замечательная, обильная земля щедро орошается рекой Клементиной. Города Красной страны: Ключик, Клемент и столица — Вольдемар, знаменитый своей статуей бронзовой собаки, — невелики, но они процветают. Население провинции — мелкие торговцы, ремесленники и крестьяне. Многие жители соседних областей хотят переселиться сюда. Даже трудности, с которыми встречаются новосёлы, не могут убить в них желания жить в этом чудесном краю…»

На газетном листе вместо слов «вас», «хотят», «убить» зияли аккуратно вырезанные отверстия.

— Я жду объяснений, Мартиниус! — потребовал инспектор, раздражённо накручивая ус.

— Да что тут объяснять? Ту записку составил я, — безмятежно сказал мой шеф. — Даже на ужин опоздал.

— Вы?! — поразился Вейш. — Может быть, вы, наконец, скажете мне, что это, чёрт возьми, всё значит?!

— Просто я подозревал, что Озрику Де-Бургу грозит опасность и предупредил его об этом.

— А почему в такой форме? Почему вам просто не сказать ему об опасности? — язвительно спросил инспектор.

— Я говорил, — спокойно ответил нотариус, — но, кроме того, посчитал, что к анонимной записке бедный молодой человек отнесётся более серьёзно. К сожалению, я ошибся.

— Послушайте, месьер нотариус! Перестаньте утаивать факты. Не пора ли вам выложить всё, что вы знаете?! — воскликнул, окончательно выведенный из себя, Вейш.

— А я ничего не утаиваю. Всё, что я знаю, знаете и вы, месьер инспектор. Просто я тоже имею свою версию событий, произошедших в замке Три Башни и приведших к смерти двух человек!

— Когда же, наконец, вы перестанете выводить меня из себя?! — зарычал инспектор. — Если вы о чём-то догадались, ваш долг немедленно сообщить это мне! Немедленно, вы слышите?!

Спокойствия маленького нотариуса хватило ненадолго. Посмотрев снизу вверх на побагровевшего Вейша, он с вызовом напомнил:

— Вы ведь сами заявляли мне, что справитесь с этим делом без заезжих умников, месьер Вейш! Вы отказывались меня слушать, а теперь обвиняете непонятно в чём!

Было забавно смотреть, как разозлённый старичок, произнося эти слова, тыкал в живот инспектора своим длинным пальцем. Он был похож на библейского Давида, вызывающего на поединок великана Голиафа. Вейш, оторопевший от такого натиска, отступил подальше от костлявых рук Мартиниуса и упрямо пообещал:

— Будьте покойны, месьер умник, я справлюсь с этим делом!

Мой шеф ехидно захихикал.

— Как же, справитесь! Вы ведь уже готовы были повесить ни в чём не повинную мадемуазель Мелас! Кто будет следующей жертвой?

Инспектор попытался собраться с мыслями. Он сдвинул свои косматые брови, наморщил лоб и через минуту ответил:

— Если найденная нами вуаль доказывает, что женщиной, встреченной вашим помощником в переходе, была не мадемуазель Мелас, то всё указывает на Патрицию Де-Бург! — Вейш оглядел нас и воскликнул: — Ясно, как божий день — это она! Не зря я с самого начала подозревал эту лицемерку.

— И как, по-вашему, госпожа Патриция совершила эти преступления? — с иронией спросил нотариус.

Инспектор заходил по библиотеке, с воодушевлением рассказывая:

— Патриция ведь очень рассчитывала на получение наследства. Когда граф Бертрам изменил завещание, она задумала отомстить. Именно она попросила яд у Озрика, якобы для того, чтобы умертвить больную собаку. Уже этот факт говорит о её жестокости! Озрик, ничего не подозревая, даёт Себастьяну отраву. Узнав таким хитрым образом, где хранится яд, эта особа незаметно берёт его и…

Тут инспектор осёкся и замолчал. Зато заговорил мой шеф:

— Вот именно, инспектор! Я понимаю, почему вы замолчали. Ведь Озрик Де-Бург засвидетельствовал, что после ужина Патриция всё время была с ним и никуда не отлучалась! Поймите, инспектор, ведь нельзя одновременно быть в двух разных местах, также как нельзя съесть натощак два яблока.

— Почему нельзя съесть натощак два яблока? — удивился доктор.

— Потому, что второе будет не натощак, — отмахнулся нотариус.

Однако Вейш уже явно нащупал почву под ногами. На его лице опять появилось самоуверенное выражение, усы задорно вздыбились.

— Вы, Мартиниус, делаете большую ошибку, доверяя показаниям такого сомнительного типа, как Озрик Де-Бург! Сейчас я вам расскажу, что произошло на самом деле.

Инспектор для пущего эффекта сделал паузу и, увидев, что мы с напряжением слушаем его, продолжил:

— Итак, Патриция и Озрик вступают в любовную связь. Они договариваются завладеть всем имуществом старого графа. Патриция обещает Озрику помочь получить наследство, а он — с ней поделиться. Между прочим, помните его слова после оглашения завещания в ответ на недовольство Патриции? «Я постараюсь всё уладить!» Мне совершенно ясно, что пока Озрик следил за Николаусом, Патриция сходила в спальню графа Бертрама, заменила лекарство, налитое Таис, ядом и вернулась к себе. Позже, когда мадемуазель Мелас уложила Ники спать и ушла, злодейка возвратилась на место преступления, вымыла стакан и снова налила в него лекарство. Так был убит граф Бертрам Де-Бург!

— А как был убит Озрик? — спросил мой шеф, с губ которого не сходила язвительная усмешка.

Инспектор, к которому вернулось хорошее расположение духа, покровительственно посмотрел на нотариуса.

— Сейчас узнаете и это, месьер Мартиниус. Вам придётся признать, что Адольф Вейш ещё может обскакать столичных всезнаек!

Вейш довольно хохотнул, вынул уже знакомый платок с вышивкой «Ади от Лили», тщательно высморкался и заговорил снова:

— Вы, наверное, забыли, месьер нотариус, что сразу после оглашения завещания покойный молодой человек послал служанку к Патриции с просьбой увидеться. Причём в том самом кабинете, где и было наутро найдено его тело! Вы забыли об этом обстоятельстве, но Адольф Вейш ничего не забывает! — инспектор победоносно оглядел нас. — Я уверен, что они встретились и при дележе денег поссорились. Видимо, Патриция заранее предполагала что-то подобное, потому что на встречу взяла с собой стилет. Они поссорились, как я уже сказал, и она его заколола. Во время борьбы Озрик сорвал с убийцы медальон.

Тут Вейш неожиданно обратился ко мне:

— Не можете ли припомнить, месьер Лукас, в чём была одета госпожа Патриция, когда вы к ней зашли после встречи в коридоре с тем привидением?

— Она была одета в то самое платье, в котором была в столовой на оглашении завещания.