Подводный саркофаг, или История никелированной совы (СИ)

Глухо гудели двигатели. Субмарина всплыла на поверхность, раздвинулся люк в борту. Секундная стрелка отсчитала шестьдесят делений и встала. Сейчас должна была вспыхнуть красная лампа, означающая приказ запустить ракеты. Куприяшин с Родионовым застыли в напряжённом ожидании.

Зелёная лампа погасла, а красная так и не зажглась. Зуммер умолк.

В каюту неслышно вошли Копаев, Одинцов и Потапов и остановились за спиной капитана. Приёмник безмолвствовал. Все были настолько потрясены случившимся, что никто не мог выговорить ни слова, только молча смотрели на пульт.

С момента последней вспышки зелёной лампы минуло без малого двадцать лет. Все эти годы приёмник молчал. Кое-кому из подводников уже стали закрадываться крамольные мысли о том, что на Большой Земле о них попросту забыли. И вот, наконец, лампа вспыхнула.

- Товарищи, - взволнованный капитан оглянулся на вошедших. - Товарищи, лишним здесь находиться не положено! Попрошу покинуть помещение!

Сам он вышел через полчаса. В коридоре его окружили моряки.

- Нам дают понять, что о нас помнят, нам велят ждать и быть наготове, - сказал капитан. - Приказ о ядерной атаке может последовать в ближайшие дни, если не часы. От нас сейчас, как никогда, требуется повышенная бдительность. Впрочем, - спохватился он, - повышенная бдительность от нас требуется всегда.

- А тут ещё принесла нелёгкая этих "туристов"... - проворчал Копаев.

- Вчера они перевезли на берег альпинистское снаряжение, - прибавил Потапов. - Того и гляди, полезут в кратер.

- Если они спустятся в кратер и доберутся до воды, то мы раскрыты, - сказал Одинцов. - Они нас наверняка увидят. Мы ведь лежим в нескольких метрах от поверхности. Простой фонарь высветит нас!

- Да, товарищи, ситуация с "туристами" более чем серьёзная, - согласился капитан. - С ними надо что-то делать, и срочно.

- Ясно - что... - буркнул Копаев.

- Этот вопрос мы обсудим завтра, - Родионов жестом дал понять, что пора заканчивать разговор. - Прошу всех офицеров и мичманов, не занятых на вахте, завтра в семь утра собраться в ленинской комнате.

В эту ночь мало кому удалось заснуть. Сигнал из Центра всколыхнул весь экипаж. Об этом старались не говорить, но все были уверены, что где-то там, во внешнем мире, противостояние двух общественно-политических систем достигло наивысшей точки. В ближайшие дни, а может, и часы, следовало ждать ядерного конфликта.

Родионов лежал в своей каюте, уставившись в потолок. За годы могильного молчания Центра он уже стал надеяться, что все двадцать пять лет боевого дежурства пройдут без ракетного залпа и подлодка в положенный срок вернётся на базу. Он очень хотел, чтобы так и было. И вдруг сигнал. Правда, красная лампа так и не зажглась, но хватило и зелёной, чтобы посеять среди экипажа волнение и тревогу. Капитан пытался представить себе, что происходит за пределами острова, в сумбурном, раздираемом противоречиями внешнем мире, но в голову по этому поводу ничего определённого не приходило, и постепенно его мысли переключились на четвёрку иностранцев.

Всё как будто говорило о том, что они явились сюда с исследовательской целью. Значит, они неминуемо спустятся в кратер. Меры придётся принимать самые кардинальные. Родионов поймал себя на мысли, что легче приказать дать залп, который уничтожит миллионы людей, чем расстрелять этих четырёх. Те миллионы были умозрительной абстракцией, трудновообразимым фантомом, на уничтожение которого легче было решиться, чем на убийство нескольких очень конкретных симпатичных молодых людей, виновных лишь в том, что прибыли на остров.

Ещё капитан думал о том, что далеко не каждому члену экипажа можно поручить такое ответственное, а главное - нелёгкое в моральном отношении задание. Он взял бы его на себя, как ни трудно ему это было, но инструкция не позволяла ему покидать субмарину, если это грозило опасностью для его жизни. Перебрав в уме своих офицеров, он остановился на Копаеве. Тот воевал в Анголе и Эфиопии, не раз видел смерть. Операцию он должен провести без колебаний. Четвёрку придётся ликвидировать, потом утопить яхту и тщательно замести все следы.

Утреннее собрание, улавливая витавшее среди присутствующих настроение, Родионов начал с краткого политического вступления. Ситуация в мире серьёзная, появившихся на острове людей надо рассматривать как вражеских лазутчиков и шпионов, от деятельности которых может пострадать безопасность Советского Союза. Поэтому с ними надо поступить так, как поступают с врагами на поле боя. Все с этим дружно согласились. Впрочем, никто и не сомневался, что "туристов" придётся устранять, всех волновало лишь, кому это поручит капитан.

- На задание пойдёт группа из четырёх человек, - сказал Родионов. - Я полагаю, этого достаточно... - Он выдержал паузу, оглядывая собравшихся. - Старшим в группе назначаю Копаева.

Сухощавый, седой, с обширными залысинами Копаев встал со стула.

- Есть, товарищ капитан!

Родионов жестом велел ему сесть.

- Учитывая ваш боевой опыт, думаю, вы сможете провести операцию наилучшим образом...

Одинцов поднял руку.

- Можно, товарищ капитан?

- Говорите.

- В этом деле, на мой взгляд, надо учесть некоторые обстоятельства.

- Какие обстоятельства, Юрий Ильич?

- У "туристов" есть рация, - заговорил Одинцов. - Они наверняка уже передали в соответствующие инстанции сведения о том, где находятся. Поэтому велика вероятность, что после их исчезновения на остров нагрянут следователи и полиция. Тогда нас уж точно обнаружат.

Среди собравшихся пробежал одобрительный ропот. Офицеры закивали, соглашаясь с Одинцовым.

- Я думаю, тут надо действовать более тонко, - продолжал тот. - Исчезновение четвёрки, а также их яхты и вещей вряд ли помогут делу. Мне кажется, лучше устроить так, чтобы эти люди сами убрались отсюда. По своей воле.

- Это как же - по своей воле? - поинтересовался Куприяшин.

- Они не уберутся, пока не осмотрят пещеру, - послышались голоса. - В кратер уже два раза совались...

- Товарищи, - Одинцов заговорил громче, знаком призывая к тишине. - Заставить их уйти может какое-то чрезвычайное обстоятельство. Например, гибель или серьёзное ранение одного из них в результате несчастного случая...

Наступила тишина. Все заинтересованно смотрели на Одинцова.

- Они часто купаются в океане, - сказал тот многозначительно. - Может ведь кто-то случайно утонуть?

- И ты думаешь, остальные тогда уберутся? - спросил Потапов.

- Конечно. Вряд ли они захотят оставаться там, где погиб их товарищ.

- У острова постоянно шныряют акулы, - заметил Андрианов. - Одного-двух "туристов" они вполне могут загрызть, надо только помочь им в этом.

Собрание оживилось. Большинству предложение Одинцова показалось дельным. Капитан, заложив руки за спину, прошёлся по комнате. В соображениях Одинцова был резон. Действительно, лучше вынудить пришельцев уйти с острова добровольно, чем устраивать их исчезновение, которое в любом случае будет выглядеть подозрительным.

Но тогда задача подводников значительно осложняется. Инсценировать гибель от несчастного случая далеко непросто.

- Пожалуй, вы правы, товарищ старший лейтенант, - согласился Родионов, - только как вы собираетесь всё это осуществить практически?

- Нашими людьми замечено, что двое из них всё время держатся вместе, - ответил Одинцов. - Вместе купаются, вместе лазают по острову, зачастую скрываясь от двух других. Так вот, надо выждать момент, когда эта парочка удалится от товарищей, быстро наброситься, обездвижить и затащить в воду. А там на их кровь тут же налетят акулы. Когда другие двое вернутся, от этих останутся только растерзанные останки, - Одинцов оглянулся на собравшихся. - Полная видимость несчастного случая во время купания!

Многие закивали, поддерживая его предложение.

- Ну что ж, всё выглядит достаточно неплохо, - сказал капитан после паузы. - План можно принять за основу.