Вилла «Белый конь»

ссмеялись.

- А ведь и сейчас можно разделаться с человеком, когда надо, разве вы не знаете? - проговорила Пэм.

Мы обернулись к ней.

- Как это, детка? - спросил Дэвид.

- Ну, в общем можно. Только, кажется, это очень дорого.

Пэм смотрела на нас огромными наивными глазами, рот у нее был слегка открыт.

- Что это ты хочешь сказать? - заинтересовался Дэвид.

Пэм смутилась.

- Ах, наверно, я все перепутала. Я вспомнила про белого коня. И все такое.

- Белого коня? Какого еще белого коня?

Пэм залилась краской и опустила ресницы.

- Да это просто так. Кто-то что-то говорил - наверно, я перепутала, не поняла.

- Попробуй-ка этот чудесный салат, - посоветовал Дэвид.

2

В жизни иногда случаются престранные вещи - услышишь неожиданно что-нибудь, и вдруг через день снова тебе кто-то говорит то же самое. Со мной такое произошло на следующее же утро. Позвонил телефон. Я ответил.

- Это Марк Истербрук?

- Да. Миссис Оливер?

- Марк, я насчет этого благотворительного праздника. Я поеду и буду надписывать там книжки, если Роуда уж так хочет.

- Очень мило с вашей стороны.

- Обеда, надеюсь, не будет? - спросила миссис Оливер с опаской. - И пусть они меня не тащат в "Розовый Конь" пить пиво.

- Как "Розовый Конь"?

- Ну, "Белый Конь". Мне от пива становится худо.

- А что это такое "Белый Конь"?

- Какой-то бар - разве он не так называется? Или "Розовый Конь"? А может, я напутала. У меня такая путаница в голове.

- Как поживает какаду? - спросил я.

- Какаду? - недоуменно откликнулась миссис Оливер.

- А мяч для крикета?

- Ну, знаете ли, - с достоинством проговорила миссис Оливер. - Вы, наверно, с ума сошли, или у вас похмелье, или еще что. Розовые кони, какаду, крикет.

Она сердито повесила трубку. Я все еще раздумывал о "Белом Коне", о том, как я о нем услышал сегодня снова, когда опять раздался телефонный звонок.

На этот раз звонил мистер Сомс Уайт, известный стряпчий, который напомнил мне, что по завещанию моей крестной я могу выбрать три картины из ее коллекции.

- Ничего особенно ценного, конечно, нет, - сказал мистер Сомс Уайт своим меланхоличным, скорбным тоном. - Но, насколько мне известно, вам нравятся некоторые картины покойной.

- У нее были прелестные акварели, индийские пейзажи.

- Совершенно верно, - отвечал мистер Соме Уайт. - Подготавливается распродажа имущества, и не могли бы вы сейчас подъехать на Эллсмер-сквер...

- Сейчас приеду, - сказал я

Работать в это утро все равно не удавалось.

3

С тремя акварелями под мышкой я выходил из дома на Эллсмер-сквер и столкнулся нос к носу с каким-то человеком, поднимавшимся по ступенькам к двери. Я извинился, он тоже извинился, и я уже окликнул было ехавшее мимо такси, как вдруг меня что-то остановило, я быстро обернулся и спросил:

- Привет, это вы, Корриган?

- Я. Да... а вы... вы - Марк Истербрук.

Джим Корриган и я были приятелями, когда учились в Оксфорде, мы не виделись уже лет