Вилла «Белый конь»

ужит продавщицей в одном из этих шикарных цветочных магазинов на Мейфэр. Три сухих прутика, тюльпан с вывернутыми лепестками и лавровый листок, цена - три гинеи, ты эти букеты видел.

Он назвал адрес магагина.

- Пригласи ее куда-нибудь, и желаю вам повеселиться. Отдохнешь. Эта девица не знает абсолютно ничего - голова совершенно пустая. Что ты скажешь, она всему будет верить. Кстати, она девушка приличная, так что напрасные надежды оставь.

И он повесил трубку.

4

Я с трепетом вошел в Институт цветов. Несколько продавщиц, одетые в узкие бледно-зеленые платьица и с виду совершенно такие же, как Пэм, сбили меня с толку. Наконец я определил, которая из них Пэм. Она старалась правильно написать адрес на карточке, но у нее это выходило с трудом. Еще больших трудов ей стоило сосчитать сдачу, но, наконец, я смог к ней обратиться.

- Мы с вами недавно познакомились - вы были с Дэвидом Ардингли, напомнил я ей.

- Как же, как же, - любезно отозвалась Пэм, глядя куда-то поверх моей головы.

- Я хотел у вас кое-что спросить.

Вдруг я почувствовал угрызения совести.

- Но, может быть, сначала вы поможете мне выбрать цветы?

Голосом автомата, у которого нажали нужную кнопку, Пэм проговорила:

- Мы получили дивные розы. Всего лишь пять шиллингов штука.

Я судорожно глотнул и сказал, что возьму шесть роз.

- И вот этих дивных-дивных листочков к ним?

Я с сомнением посмотрел на дивные листочки, которые выглядели основательно сгнившими. Вместо них я попросил несколько пушистых веток аспарагуса, что сразу же уронило меня в глазах Пэм.

- Я хотел у вас кое-что спросить, - начал я опять, пока Пэм довольно неуклюже составляла букет. - Вы в тот раз упомянули какое-то заведение под названием "Белый Конь".

Пэм вздрогнула и уронила цветы на пол.

- Вы не могли бы рассказать мне о нем поподробнее?

Пэм подняла цветы и выпрямилась.

- Что вы сказали? - спросила она.

- Я хотел спросить насчет "Белого Коня".

- Белого коня? О чем это вы?

- Вы в тот раз о нем упоминали.

- Этого не может быть. Я ни о чем подобном не слыхала.

- Кто-то вам о нем рассказывал. Кто?

Пэм тяжело перевела дыхание и торопливо проговорила:

- Я не понимаю, о чем вы, и вообще мы не имеем права пускаться в разговоры с покупателями.

Она обмотала мои цветы бумагой.

- Тридцать пять шиллингов, пожалуйста.

Я дал ей две фунтовые бумажки. Она сунула мне в руку шесть шиллингов и быстро отошла к другому покупателю. Я заметил, что у нее сильно дрожат руки.

Я медленно направился к выходу. Уже выйдя из магазина, я сообразил, что она мне неверно посчитала за цветы (аспарагус стоил шесть шиллингов семь пенсов) и дала слишком много сдачи. До этого ее ошибки в арифметике, видимо, били по другой стороне.

Передо мной снова встало очаровательное пустое личико и огромные синие глаза. Что-то в них промелькнуло, в этих глазах...

- Напугана, - сказал я себе. - До смерти. Но почему?

ГЛАВА V

РАССКАЗЫВАЕТ МАРК ИСТЕРБРУК