Вилла «Белый конь»

- Как вам сказать? Вроде бы нет. Деловая. Это видно было. Все у нее всегда бывало как надо. Будто заранее все обдумывала. Я так понимаю, работала она, где выясняют, как какие товары идут, чего больше покупают, спрашивают. Про это всем и так давно известно, да вот почему-то нынче прямо помешались - подавай им снова и снова такие сведения. А миссис Дэвис, по правде говоря, для этой работы очень подходила. Славная, нос куда не надо не сует, просто по-деловому расспросит - и все.

- Вы не знаете название фирмы или конторы, где она работала?

- К сожалению, не знаю.

- У нее были родственники?

- Нет. Я знаю, она была вдова и муж ее давно умер. Он вроде долго болел, только она не особенно любила про это рассказывать.

- Она не рассказывала вам, откуда была родом?

- По моему, не из Лондона. Откуда-то, мне думается, с севера.

- Вы не замечали за ней чего-нибудь...

Лежен сомневался, правильно ли он сделал, заговорив об этом. Если у нее заработает воображение... Но миссис Коллинз не воспользовалась удобным случаем.

- Да нет, не замечала. И уж никогда от нее не слышала ничего такого. Только вот удивительный у нее был чемодан. Дорогой, но не новый. И буквы на нем были ее - Дж. Д., Джесси Дэвис, только они были написаны поверх других. Сперва-то они были Дж. Г., по-моему, не то А. Но мне тогда и в голову ничего не пришло. Хороший подержанный чемодан можно купить совсем дешево, и буквы тогда приходится менять. У нее вещей было - один чемодан.

Лежен это знал. У покойной было очень мало вещей. Не нашлось среди них ни писем, ни фотографий. У нее, повидимому, не было ни страхового полиса, ни счета в банке, ни чековой книжки. Носильные вещи хорошего качества, скромного покроя, почти новые.

- Она казалась всем довольной? - спросил он.

- Да вроде так.

Инспектор услышал нотку сомнения в голосе миссис Коппинз.

- Вроде?

- Да я об этом как-то не задумывалась. Зарабатывала она неплохо, работа чистая, живи да радуйся. Она была не из болтливых. Но когда заболела...

- А что случилось, когда заболела?

- Сперва она расстроилась. Когда от гриппа слегла. Всю мою работу спутает, говорит. Но грипп - это грипп, на него рукой не махнешь. Пришлось ей лечь в постель, выпила она горячего чаю, аспирин приняла. Я говорю, доктора надо позвать, а она говорит - незачем. При гриппе надо отлежаться в тепле - и все. Поболела она, конечно, ведь грипп, а когда температура у нее спала, то она стала расстроенная какая-то, это тоже часто при гриппе бывает. Сидит, помню, у огня и говорит мне: "Плохо, когда столько времени свободного. Мысли одолевают. Не люблю я особенно о жизни задумываться. Расстраиваюсь".

Лежен был весь внимание, и миссис Коллинз разболталась пуще прежнего.

- Ну, дала я ей, значит, журналов. Но только ей не читалось. И раз она говорит, как сейчас помню: "Лучше о многом не знать, если все не так, как надо, правда?" А я ей: да, милочка, А она: "Не знаю. Уверенности у меня никогда не было". А я говорю: ну ничего, ничего.