Евангелие отца

Ни ветерка, ни шороха. Лето. Вагнеровское звучание миллионов кондиционеров. Каждый кондиционер издает свой звук и их можно разложить по пультам: «Сони» отдадим первые пульты скрипок, «Панасоники» тяжелее – пусть идут к альтам правее, «Тошиба» издает утробный звук – пусть сядет напротив – к деревянным, а малоизвестные греческие, израильские и итальянские инструменты выдувания холодного звука разбросаем по всему оркестру третьими пультами: лишь бы не портили общей картины Апокалипсиса. Так. Теперь почти порядок. И раз, два, три: tutti!

Звучание Вагнера (в смысле громкости, синхронности и многочисленности), но результат так себе. Никакого оптимизма в этом кошмаре нет…

- Вы знаете, что сотни неверующих только и делают, что ищут нестыковки в Библии? Хлебом не корми – дай найти несоответствие в писаниях евангелистов. Ну, что интересного в том, что Марк не подтверждает Луку, а Матфей вообще пропускает тот или иной эпизод…?

…Лето в Нью-Йорке – отвратительное время. Много мух, а потных полицейских еще больше. В офисах сонные клерки, а в фонтанах сидят студенты и очумелые голуби. И это жизнь? Ведь, Майами тоже в Америке. Это обидно: почему океан именно там? Брызги фонтанов из пушек на баржах – рукотворная радуга во имя никому не нужной красоты. Раздражение и обида – ведь Майами тоже в Америке! Данатс с арахисовым маслом и напоминающим сырую воду апельсиновым соком на завтрак. Гамбургер без майонеза с напоминающим сырую воду кофе на ленч. Лапша из китайской забегаловки напротив с подливой, совершенно напоминающей сырую воду, и после шести - виски “on the rocks”, чтобы все это как-то продезинфицировать перед сном и заснуть с ощущением, что алкоголь сожрет калории фаст-фуда, как пожирает самка самца после совокупления. Свободу русским! Они могут продержаться без еды несколько дней, принимая внутривенно только спирт.

А мы начинаем утро бегом трусцой с гамбургером в руке – и так каждый день. Нет времени: совмещаем спорт и завтрак. В этом смысл: скачем, как олени между пулями стрелков, наевшихся соевой говядины. Зачем вам олени, люди, если от них вам нужны только рога на стене? Попросите жен – они знают секрет приготовления оленьих трофеев из собственных мужей…

- Увольте меня, если я понимаю хоть на грамм из того, что происходит. – Мистер Ной покачивал ногой. – Вы хорошо доехали, Бенджамен?

- Спасибо, мистер Ной. Все прекрасно.

- Интересно было во Франции?

- Не сказал бы, что поездка как-то отличалась от предыдущей. Все прошло быстро и просто. – Человек, который сидел напротив мистера Ноя был совершенно расслаблен, как если бы у него в теле отсутствовали кости. Так ведут себя кошки, когда спят. Абсолютная расслабленность и совершенная готовность ко всему неожиданному.

- Деньги дошли?

- Да, сэр. Все в порядке. – Разговор выглядел странно. Словно они не собирались говорить вообще. Словно ждали чего-то.

- М-да. Странная жизнь.

- Согласен, сэр. Куда странней.

- Вы читаете Библию?

- Ну, не каждый день, конечно.

- Напрасно! А я читаю перед сном: умиротворяет и не дает забыть, что все в мире преходяще. Это успокаивает.

- Согласен, сэр. Только слишком много путаницы в этой чудесной книге. Порой мне кажется, что достаточно было бы кому-то одному написать всю эту историю и не загадывать загадки.

- А в этом то все и дело: многообразие мнений и взглядов на одну и ту же историю дает Библии некий мистический образ. Это как уголовное дело, понимаете? Много свидетелей, которые упускают некие нюансы, но в одном обязательно сходятся – это и дает следователю, а потом и судье право вынесения нужного приговора. Библия это книжка не для чтения – это умно подобранная доказательная база виртуозного юриста. Нельзя, чтобы все свидетельства повторяли друг друга слово в слово – где тогда ощущение истины? Нужны четыре-пять проверенных свидетелей. А истина возникает только тогда, когда в деле тысяча страниц и тираж превышает миллион экземпляров – вот тогда можно говорить, что работа сделана на совесть. Это как мировой порядок, своего рода управляемая демократия, как в России – вроде много мнений, а в финал выходит одно – бинго!

- Вполне возможно, сэр.

- А Вам не кажется, что лучше оставлять вопрос открытым, чем обвинять Библию в противоречиях. К тому же эти расхождения не имеют никакого отношения к предмету дискуссий, и ни в какой мере не влияют на понимание смысла существования Иисуса. Как Вы считаете? Какая разница: видел Матфей двух слепых, которых исцелил Иисус перед Иерихоном или правы Марк и Лука, что был все-таки один? Какая разница? Смысл-то не меняется: был слеп и прозрел. Идея же притчи ясна. Вы согласны со мной, Бенджамен?

- Вы совершенно правы, сэр.

Прошло еще пять минут. Муха билась о стекло, какая глупость! Тупизм мухи не перестает удивлять, и смысл жужжания совершенно непонятен. А мы не так? Сидеть в душной комнате в ожидании звонка – это умнее мухи? Она хоть жужжит.

Еще пять минут.

- Они не мучались?

- Нет, сэр. Как такое возможно? Просто вспышка и все.

- Полиция?

- У них много других забот. Пьяницы, жалобы соседей на соседей – что странного в утечке газа в старом доме? Просто не повезло нескольким старым одиноким мужчинам и еще одной пожилой женщине.

- А цель оправдана?

- Сэр, не мне решать и не мне задаваться такими вопросами. Я просто видел, как взорвался дом – что я еще должен был увидеть? Я что-то упустил, по Вашему мнению, сэр?

- Нет, Бенджамен, Вы все сделали правильно. Это я так. Старею, наверное.

Телефон ожил. Мистер Ной тоже. Он ответил коротким «Да» и стал слушать. Потом нажал кнопку отбоя и повернулся к человеку, называвшему себя – Бенджамен.

- Вы когда последний раз были в Израиле?

- Вообще-то, в последний раз никогда, сэр. А во сколько мой рейс?

- Знаете, приятно с Вами работать. – Мистер Ной улыбнулся. – Вам хватит времени отдохнуть…, скажем, до завтрашнего утра?

- Мне кажется, что я прекрасно отосплюсь в самолете. Задача?

- Там все не так однозначно, Бенджамен, как во Франции. Тут не обойдется просто чисткой. Уделите мне несколько минут, и я смогу Вам вкратце описать сложность предстоящей поездки. Закажете что-нибудь?

- Пожалуй, только чай.

- И я с удовольствием. – Мистер Ной поднял трубку телефона и попросил обслуживание номеров. Два чая, лимон, крекеры, мед и еще, конечно, немного клубничного джема. Маленькие упаковки джема перекочуют в карман мистера Ноя, и вечером он отдаст их внуку. Внук поморщится (он, что, джема никогда не видел?), но возьмет. Деда обижать нельзя – дед хороший. Так говорит бабушка. А бабушка шутить не любит. Хотя, от этого гостиничного джема хочется пить, и косточки застревают в зубах. Зато, можно рассчитывать на банку колы сверх установленной бабушкой нормы. Не поймешь их! То – ешь внучок, то надо больше двигаться. А как это совместить?

- Вот какое дело, Бенджамен. – Мистер Ной на несколько секунд задумался. Как покороче и, не теряя времени объяснить задачу исполнительному сотруднику? – Вот какое дело. Скажем так: террористы захватили самолет – Ваши действия?

- Взорву самолет, сэр.

- Жестковато и не совсем в духе демократического общества. Скорее это методы Моссада. Как это Вы умудрились, сотрудничая с ними, ни разу не бывать в Израиле?

- Все просто и объяснимо, сэр. Именно потому, что я с ними часто сотрудничаю, я предпочитаю там не бывать. Это их принцип: чем меньше меня знают – тем выше мои гонорары и шансы на продолжительность сотрудничества. А что касается самолета, то и тут все объяснимо. Добропорядочных граждан в мире куда больше, чем террористов, поэтому две с половиной сотни несчастных пассажиров – это меньше, чем десять уничтоженных террористов. Таково соотношения сил добра и зла. Если в мире станет на двести-триста человек меньше - никто не заметит, а потеря десяти хорошо обученных профессионалов это серьезный удар по врагу.

- Убедительно.

- Вернемся к самолету, сэр?