Расколотый берег

– Спасибо вам за помощь, – сказал Кэшин.

– Да не за что. Заходите в любое время. Пивка выпьете.

– Неплохо было бы. Старки тоже уволили?

– Понятия не имею. Если дом будут продавать, тут надо все привести в порядок.

Уже сев в машину, Кэшин подумал, что надо бы спросить ее еще об одном.

– А вот лагерь «Товарищей»… Вы о нем что-нибудь знаете?

Она покачала головой:

– Мало что. Старки работал там до пожара.

Редакция «Вестника Кромарти», находилась в безобразном здании из желтого кирпича, построенном в деловом районе еще в пятидесятые годы.

Кэшин прошел через стеклянные двери в просторный холл с длинной стойкой, за которой сидели две молодые женщины. Стеклянная стена отделяла их от большого офиса. Там стояло шесть столов, а за ними, склонив головы, работали пять женщин и мужчина. Он подождал, пока три человека оплатят счета, а один даст рекламное объявление.

– Здравствуйте. Мне нужно посмотреть старые номера вашей газеты, – обратился он с просьбой.

– Тогда вам туда, – показала секретарша. – Там все номера за полгода.

– Мне за восемьдесят третий год.

– Ой, я не знаю, по-моему, у нас таких нет, – равнодушно произнесла она, глядя уже на следующего посетителя.

– А библиотека у вас тут есть?

– Библиотека?

– Ну где-то вы ведь храните архивы.

Она озадаченно свела брови и посоветовала:

– Спросите лучше в редакции. Проходите.

В приемной за столом сидела женщина постарше. Он повторил свою просьбу, но на этот раз сказал, что пришел из полиции. Она переговорила с кем-то по телефону. Почти сразу дверь открылась и вошел мужчина лет сорока, лысоватый, румяный, с большим животом. Кэшин представился, показал служебный значок.

– Алек Кларк, – произнес в ответ мужчина. – Заместитель редактора. Проходите.

Они оказались в просторном помещении, где за столами перед компьютерами сидело человек шесть или семь, а трое расположились за заваленным бумагами столом в центре. Кларк провел Кэшина в первый офис, состоявший из поставленных в ряд четырех кабинок. Они сели.

– Чем я могу помочь?

Кэшин объяснил, зачем он пришел.

– Такой старый номер? Ищете что-то конкретное?

– О пожаре… Тогда сгорел лагерь «Товарищей», возле Порт-Монро.

– Да-да, верно. Такое событие, мальчики погибли… Очень, очень грустно. Но сейчас это вам зачем?

– Так, любопытно.

Кларк засмеялся, расставив руки.

– Понял. Пойду проверю, подождите здесь.

Он вышел, повернул куда-то направо. Кэшин смотрел на служащих. В основном это были молодые женщины. Только те трое, за столом в середине, были хилые старики, какие-то потертые, побитые жизнью. Один, рыжеволосый, похоже их начальник, беспрестанно ковырял в носу и потом долго разглядывал палец. Вошла молодая болезненно худощавая женщина и уважительно обратилась к этому исследователю. Тот внимательно ее выслушал и слабо махнул правой рукой. Она кивнула и пошла к стулу у задней стены. Кэшин заметил, что она ссутулилась и опустила голову.

– Простите, что заставил вас ждать, детектив, – сказал Кларк, садясь за стол.

– Всегда приятно наблюдать за хорошо смазанным механизмом, – заметил Кэшин.

Кларк натянуто улыбнулся:

– Видите ли, у нас небольшая сложность. Мы все обновляли в восемьдесят четвертом году и тогда же перевели весь архив на микрофиши. Вы еще молоды и, конечно, не знаете, что это такое.

– Почему же? Знаю.

– Так вот, в восемьдесят шестом у нас случился пожар – кто-то неосторожно бросил окурок в корзину с бумагами – и сгорели микрофиши за десять лет начиная с семьдесят девятого года.

– А где настоящие газеты?

– Увы, их уничтожили в восемьдесят четвертом. Тогда ведь об истории не думали. На будущее мы уж никогда…

– Может, поискать в библиотеке штата?

– Попробуйте, конечно.

Кэшин прошел по утреннему холодку к машине, посмотрел на небо, бездонное, как рай, и неясное, как воспоминания. Завидев его, собаки в машине начали радостно бить друг друга хвостами.

В центральной библиотеке штата «Вестника» тоже не оказалось. Кэшин положил трубку и стал думать о Кори Паскоу и часах Бургойна. Собственно, сейчас это все не имело никакого значения.

Он закрыл глаза, откинул голову. Из-за каких-то несчастных часов Бургойна погибли двое мальчишек. Все, все замыкалось на этих чертовых часах.

Почему часы Бургойна оказались у Кори? Тогда, на пирсе, Крис Паскоу говорил что-то, но Кэшину это показалось не стоящим внимания. «Кори был неплохой парнишка. Мог бы и в футбольной лиге играть. Но дурак – думал, что на травке поднимется. А вы приятель Хопгуда и его шайки-лейки?» Так, что ли?

Травка… Он имел в виду, что Кори курит ее? Подумаешь… Не то что для Даунта – для страны невеликая новость. В шестидесятые вообще считали, что она не страшнее пива. Тогда никому бы и в голову не пришло, что, если пьешь пиво, тебе заказана дорога в профессиональный футбол.

Нет, Паскоу говорил не о том, что Кори ее курит. Он имел в виду – выращивает, продает.

Кэшин смотрел, как собаки бесцельно слоняются по двору и будто жалуются друг другу на недостаток впечатлений. Им здесь явно не нравилось, хотелось уйти куда-нибудь вместе с Реббом. Интересно, как устроена память у собак? Тоскуют ли они по Реббу?

Пигготы приторговывали наркотиками. Билли Пиггот продавал их школьникам, а в постоянных клиентах у него ходила Дебби Дугью.

Сзади подошла Кендалл.

– Это не будет нарушением субординации, если я спрошу: ну когда ты пропишешься в своем кресле на постоянку, а? Меня так уже достали все эти юные вундеркинды, что хоть на скамью подсудимых.

– Скоро вернусь, – пообещал Кэшин. – Никогда не слышал, чтобы кто-то по мне скучал.

– Напрашиваешься на комплименты, а это нехорошо, – ответила она. – Знаешь, что я в тебе ценю? Что ты не смотришь эту фигню по ящику и не знаешь, кто сейчас чемпион по боксу в полутяжелом весе.

– Кстати, о боксе и полубоксе. Тут один парень заходил, жаловался, что его девчонка-парикмахерша угнала в Квинсленд его машину. Говорил, Пигготы богатеют. А когда-то еле концы с концами сводили, так ведь?

– Нет, что-то не помню.

– Почему?

– Да не знаю. Это ведь в Кромарти было.

– Но кто-то же слух распускал.

– Какой там слух! Все и так знали.

– А это все началось еще до того, как я приехал? Еще когда Сэдлер тут всем заведовал?

– Нам жаловались, – сказала Кендалл и посмотрела в сторону. – Сэдлер обещал, что свяжется с Кромарти. Какая-никакая, а работа.

– Подожди-ка, Кен. В тот день, когда был марш, я спрашивал тебя о Билли Пигготе, а ты рассказала мне что-то о Рэе Пигготе. Не напомнишь?

– Украл пятьсот баксов у какого-то агента, который жил в гостинице «Волна». Тот говорил, что подвез Рэя из Кромарти и пригласил его к себе в комнату попить пива. Ну и денег как не бывало. Оно и понятно: двое собутыльников, одному под пятьдесят, другому на вид лет четырнадцать.

– Он узнал полное имя Рэя?

– Да. Сэдлер позвонил в Кромарти. Приехали Хопгуд и этот… Стегглз. Оставили машину на заднем дворе. Рэя Пиггота привезли с собой, подобрали, наверное, где-нибудь по дороге. Оставили его в машине, а сами поговорили с агентом в комнате для допросов. Потом уехали, и все – больше об этом ни слуху ни духу.

– Пиггота ни в чем не обвинили?

– Нет. Все равно в Мельбурне попался. Отобрал магнитофон и ноутбук у какого-то парня в парке. Уличный ребенок, что с него возьмешь.

– Ну и какой из всего этого вывод?

Кендалл опустила глаза и тонко улыбнулась своей печальной всепонимающей улыбкой.

– Мне повезло, что я здесь работаю, – сказала она. – Когда я не могла ходить как следует, ну и вообще была не очень, никто меня не оттолкнул, не вычеркнул, не сказал, что можно бы и на пенсию. Просто родная семья. Ты, наверное, об этом знаешь. Или нет?

Она ушла. Кэшин откинул голову, чувствуя, как, пока еще слабо, ноют усталые мышцы. Утро в суде, Грег Лоу прозрачно намекает ему про Хопгуда. Больная на всю голову, чокнутая Габби Тревена не самый опасный человек в этом городке, так он сказал. Интересно, Лоу передавал угрозу от Хопгуда или как? Или, наоборот, давал понять, что он не человек Хопгуда?