Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник)

Миссис Мэтьюс встала с дивана и с трагизмом в голосе произнесла:

— Остается только уповать, Гертруда, что ты не отдаешь отчета своим словам и не понимаешь, какую глубокую рану мне наносишь. Я удаляюсь к себе, ибо не имею сил терпеть подобные оскорбления.

Миссис Лэптон не стала удерживать обиженную родственницу и, дождавшись, пока та удалится, заявила о своем намерении немедленно осмотреть тело сестры.

— Филдинг запер спальню тети Харриет, — процедил Гай.

Миссис Лэптон едва не задохнулась от гнева:

— Доктор Филдинг слишком много берет на себя! Молодой наглец! Вмешивается не в свое дело, а как врач совершенно некомпетентен!

После заочного вынесения приговора доктору Филдингу миссис Лэптон пообещала при первой же возможности высказать свои соображения ему лично. Затем Гертруда строго-настрого приказала племяннику держать ее в курсе дел, и если что, немедленно звонить по телефону, после чего покинула «Тополя».

Миссис Мэтьюс спустилась вниз, когда тело Харриет увезли из дома. Стелла и Гай остались вдвоем в библиотеке и, будто сговорившись, больше не обсуждали смерть тети. Вскоре к ним присоединилась миссис Мэтьюс и с порога перешла к волнующей все семейство теме:

— Я долго думала и окончательно убедилась, что Харриет умерла от удара. С тех пор как Господь забрал у нас Грегори, она сделалась сама не своя. Когда приедет полиция, нам следует говорить правду в самых простых выражениях. Скрывать нам нечего, и я хочу, мои милые, чтобы вы вели себя естественно и обошлись без глупых экзальтированных выходок. Иначе люди, которые не знают вас так хорошо, как я, заподозрят, что вы боитесь разоблачения.

Стелла во все глаза смотрела на мать.

— И что же нам говорить, мама?

Лицо миссис Мэтьюс приняло безмятежное выражение.

— Стелла, дорогая, не понимаю тебя. Ты должна рассказать полиции что знаешь, вот и все.

— И о лекарстве, которое ты дала тете? Ты сама говорила Дерику.

— Естественно, я об этом сказала доктору Филдингу и, само собой разумеется, сообщу полиции и даже покажу флакон. Пусть изучают.

— Ну, до этого пока не дошло, — отозвался Гай. — До получения результатов вскрытия нет уверенности, что делом станет заниматься полиция. Филдинг ошибся в прошлый раз и может ошибаться сейчас.

— Разумеется! — согласилась миссис Мэтьюс. — Я только размышляла, как поступить, если оправдаются худшие опасения. А версию с отравлением даже не рассматриваю!

В этот момент в комнату зашел Бичер. Вид у дворецкого был подавленный. Бичер заговорил лишенным выражения голосом, и Стелла подумала, что сейчас он сообщит о желании уволиться и вся прислуга последует его примеру.

— Пришел мистер Рамболд, мадам. Желает вас видеть.

— Пусть войдет, — распорядилась миссис Мэтьюс.

С первого взгляда было ясно, что Рамболд уже слышал печальную новость. Он выглядел еще более испуганным и подавленным, чем Бичер, а в голосе вместо спокойной уверенности слышался страх.

— Миссис Мэтьюс, я только что узнал… Не могу поверить!

Зои протянула гостю руку, но лицо отвернула.

— Увы, дорогой друг, это правда! Мы сами еще не в состоянии осознать весь ужас случившегося. Бедная, бедная Харриет!

Рамболд крепко сжал ей руку, да так и держал, словно в забытьи.

— Ваша горничная рассказала моей поварихе, но я не поверил. Невероятно! Не знаю, что и сказать. Несчастная женщина…

Гай резко повернулся и безапелляционно заявил:

— Мистер Рамболд, вне всякого сомнения, тетя скончалась от удара!

Рамболд бросил быстрый взгляд в его сторону:

— От удара! Такой диагноз поставил Филдинг?

— Филдинг — дурак и не знает, что стало причиной смерти. Но мы уверены, что у тети случился удар.

Рамболд отпустил руку миссис Мэтьюс и помрачнел, словно предчувствуя беду.

— Что думает Филдинг? Скажите мне, миссис Мэтьюс!

Все трое ни разу не слышали, чтобы мистер Рамболд говорил таким суровым тоном.

— Ох, мистер Рамболд, такой ужас! Доктор Филдинг считает, что Харриет отравили.

— Ну, как вам это? Надо же было додуматься! — возмутился Гай.

Рамболд некоторое время молча смотрел на юношу.

— Мистер Рамболд, никому и в голову не приходило ее отравить! — с жаром воскликнула Стелла. — Ведь не думаете же вы, что кто-то из нас… один из нас…

— Нет-нет, милая девочка, — поспешил успокоить мистер Рамболд. — Конечно, не думаю! Господи, как можно! Но если доктор Филдинг подозревает яд… Господи, какой ужас!

— Суперинтендант Ханнасайд и его помощник сержант идут по дорожке к дому, — неожиданно объявил стоявший возле окна Гай.

Миссис Мэтьюс вздрогнула:

— Ох, нет, только не это! Я не вынесу!

Гай подошел к креслу, где сидела мать.

— Все хорошо, мама, не бойся. Думаю, они просто зададут несколько вопросов, и больше ничего. То есть они еще и сами не знают, что тетю Харриет отравили.

— Прекрати! — выкрикнула миссис Мэтьюс, у которой окончательно сдали нервы. — Не смей говорить, что ее отравили! Этого не может быть! — Зои, сделав над собой усилие, повернулась к мистеру Рамболду: — Ради бога, не уходите! — взмолилась она слабым голосом. — Мне не с кем посоветоваться. Чувствую себя совершенно разбитой!

— Постараюсь помочь, чем могу, — пообещал мистер Рамболд. — Будьте предельно откровенны с суперинтендантом. Знаю, вы так и поступите. Вам нечего бояться.

Открылась дверь.

— Пришли полицейские, мадам, — обреченным голосом сообщил Бичер.

Глава двенадцатая

Миссис Мэтьюс заметила, что дети не сводят с нее глаз. Выпрямившись в кресле, она обратилась с улыбкой к дворецкому:

— Хорошо, Бичер. Будьте добры, проводите их сюда. — Ее голос звучал спокойно и ровно, как обычно.

Вскоре в комнату зашел Ханнасайд.

— Добрый день, суперинтендант, — слегка наклонила голову миссис Мэтьюс. — Вы хотели меня видеть?

— Хочу задать вам несколько вопросов, миссис Мэтьюс, и все они связаны со смертью мисс Харриет Мэтьюс.

Зои удивленно подняла брови:

— Думаю, полиция поспешила. Проводить расследование по поводу смерти моей золовки несколько преждевременно.

Ханнасайд смерил ее пристальным взглядом и поинтересовался:

— Не хотите отвечать на мои вопросы, миссис Мэтьюс?

— Я вынуждена, но это причиняет невыносимую боль, — со скорбным достоинством заявила миссис Мэтьюс.

— Понимаю ваши чувства, — кивнул Ханнасайд, — и прошу прощения, что вторгаюсь в такой момент в дом. Не сомневаюсь, вы понимаете, в сложившейся ситуации мое ведомство обязано заняться расследованием дела.

— Вы правы, — вздохнула миссис Мэтьюс. — Только создается впечатление, что мистер Филдинг поступил необдуманно и поторопился с выводами. Мы все уверены, что Харриет умерла от удара.

— Этот вопрос должны решать медики, — заметил Ханнасайд. — Скажите, когда мисс Мэтьюс в первый раз пожаловалась на плохое самочувствие?

— Лучше спросить об этом моего сына или дочь. Видите ли, я никогда не спускаюсь к завтраку, а потому ничего не знала, пока моя бедная золовка не поднялась к себе.

Ханнасайд повернулся к Стелле, и та без запинки отрапортовала:

— Тетя сказала, что ей нехорошо, как только спустилась к завтраку. Было около девяти часов.

— Ваша тетя сказала, когда именно ей стало плохо?

— Н-нет. По-моему, не говорила. Просто сказала: «Сегодня утром мне нездоровится» или что-то в этом роде.

— Она принимала что-нибудь перед завтраком? Ранний утренний чай, например?

— Да, она всегда пьет утренний чай.

— Кто принес ей чай?

— Младшая горничная. Обычно это входит в обязанности старшей горничной, но в данный момент ее нет.

— Она же заваривает чай?

— Не знаю. Либо она, либо повариха.

— Мисс Мэтьюс принимала какое-нибудь лекарство?

Стелла бросила вопросительный взгляд на мать, но та отрицательно покачала головой.

— Послушайте, суперинтендант, понятия не имею, что принимала или не принимала золовка.