Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник)

Ханнасайд не обратил внимания на ее слова и спросил Стеллу, что Харриет ела за завтраком. Услышав, что она съела только ломтик бекона и выпила чай, суперинтендант спросил:

— Вы с братом пили тот же чай, что и мисс Мэтьюс?

— Я пила кофе, — сообщила Стелла. — Гай, ты ведь пил чай, да?

— Да. Из того же чайника.

— А что делала ваша тетушка после завтрака?

— А, вот здесь я вам могу помочь! — вмешалась Зои. — Я собиралась принять ванну, когда Харриет поднялась к себе и сказала, что ее тошнит и кружится голова. Одним словом, ничего страшного. Я решила, что это обычное разлитие желчи. Однако считаю, что всегда лучше поостеречься, особенно в столь преклонном возрасте, как моя золовка. Вот я и уложила ее в постель и принесла бутыль с горячей водой.

— Миссис Мэтьюс, вы дали ей лекарство от тошноты?

— Да, чудесное лекарство, которым пользуюсь сама при расстройстве пищеварения. Его выписал мой личный врач, доктор Герберт Мартин, который живет на Харли-стрит. Из собственного опыта знаю…

— Хочу взглянуть на лекарство и на стакан, в котором его принесли, — попросил Ханнасайд.

— Пожалуйста, — согласилась Зои с видом взрослого человека, который потакает капризам неразумного ребенка. — Только стакан, конечно же, вымыли и убрали на место.

— Уверены? Стакан унесли из спальни мисс Мэтьюс?

— Разумеется! — Зои нахмурилась. — Это мой личный мерный стакан, и я ни за что бы его там не оставила. Я очень щепетильна в подобных вещах. Всегда слежу, чтобы стакан был чисто вымыт и стоял там, где положено.

— Может, вы сами его и вымыли?

Миссис Мэтьюс приложила руку ко лбу, словно стараясь припомнить.

— Не помню. Может, сама, а может, отнесла в буфетную.

— Я опрошу прислугу и выясню, — заверил Ханнасайд. — А вам не пришло в голову вызвать врача, чтобы осмотрел мисс Мэтьюс?

— Нет! Харриет не хотела обращаться к врачу, да я и сама не видела в том необходимости.

— Мисс Мэтьюс так и сказала, что не хочет вызывать врача?

— Может, прямо и не говорила, но Харриет относилась к типу людей, которые очень неохотно обращаются к врачам. И совершенно зря. Если бы на тот момент ее осмотрел хороший, опытный доктор, каковы бы ни были причины недомогания, он вылечил бы мою золовку, и теперь Харриет была бы с нами. Несомненно, она страдала каким-то заболеванием, о котором мы даже не подозревали и…

— Значит, уложив мисс Мэтьюс в постель, вы все равно решили, что причин для беспокойства нет?

— Абсолютно никаких! — заявила Зои с серьезным видом.

— А позже, когда ей стало хуже, вы тоже не встревожились?

— Но я же не знала! Я больше не заходила к Харриет в комнату до двенадцати часов, а потом…

— Минутку, миссис Мэтьюс, — перебил суперинтендант. — Вы утверждаете, что не заходили в спальню мисс Мэтьюс до двенадцати дня. В таком случае в котором часу вы ее оставили одну?

— Не могу сказать. — Зои принялась нервно расправлять складки на юбке. — А же не смотрела на часы. Да и с какой стати?

— Когда вы обычно встаете утром, миссис Мэтьюс?

— После легкого завтрака. Я только пью чай и съедаю крошечный гренок, поэтому…

— Мне кажется, вы всегда встаете в одно и то же время, верно, миссис Мэтьюс? — впервые подал голос Эдвард Рамболд. — Где-то между половиной десятого и десятью.

— Как правило, да, — с неохотой призналась Зои. — Суперинтендант, это мистер Рамболд, близкий друг нашей семьи. Он был так любезен…

— Дорогая миссис Мэтьюс, думаю, суперинтенданта не интересуют мои так называемые достоинства, — снова вмешался мистер Рамболд. — Стелла, ты поможешь прояснить этот вопрос?

— Хотите знать, в котором часу мама уложила тетю Харриет в постель? — растерянно пролепетала Стелла.

— Именно. Твоя мать очень расстроена и не может все отчетливо вспомнить, но суперинтендант должен знать точное время. Если знаешь, будь добра, скажи, — убеждал он девушку.

Стелла с испугом смотрела на Рамболда и молчала.

— Ты ведь знаешь, Стелла, да? — уверенным голосом повторил он вопрос.

— Да, конечно. Когда я поднялась наверх, дедушкины часы в коридоре пробили десять. Мама как раз выходила из спальни тети Харриет с…. — Поймав многозначительный взгляд матери, девушка запнулась.

— С чем, мисс Мэтьюс?

— Я просто хотела сказать, она выходила в накинутом на плечи пеньюаре, — нервно рассмеялась Стелла. — Но полагаю, это несущественно. — Суперинтендант не сводил с нее глаз, и Стелла, вдруг покраснев, затараторила: — Я спросила, не стало ли тете хуже, а мама ответила, что ничего серьезного. Сказала, что уложила ее в постель и дала какого-то лекарства. Я спустилась на кухню, а потом поехала за покупками.

— Благодарю. — Ханнасайд снова переключил внимание на Зои. — Значит, вы оставили свою золовку в десять часов. А после этого выходили из дома?

— Из дома? — повторила миссис Мэтьюс. — Нет, у меня скопилось много неотложных домашних дел.

— И между десятью и двенадцатью вы не заглядывали в спальню мисс Мэтьюс?

— Нет, я была занята письмами и приводила в порядок цветы.

— И вам не приходило в голову наведаться к мисс Мэтьюс в комнату и поинтересоваться, не требуется ли помощь?

— Нет, суперинтендант, — с достоинством поджала губы миссис Мэтьюс. — Когда я вышла из спальни Харриет, она засыпала, и я решила, что сон станет для нее лучшим лекарством.

Суперинтендант оставил ответ Зои без комментариев и задал очередной вопрос:

— А в двенадцать часов, когда вы наконец к ней зашли, ничего не заподозрили?

— Я решила, что Харриет еще спит. Тихонько открыла дверь и заглянула. Она лежала на боку и, похоже, спала. Шторы были задернуты, и я, естественно, не имела возможности как следует рассмотреть. Вот я и ушла, а ближе к обеду попросила дочь подняться и спросить, как Харриет себя чувствует. Даже подумать не могла, что произошла ужасная трагедия. Уже позже никак не могла поверить, что Харриет умерла. Сын немедленно вызвал врача, и именно он сообщил нам жуткую новость.

— Благодарю, миссис Мэтьюс. Мистер Мэтьюс, а вы были дома сегодня утром? — обратился Ханнасайд к Гаю.

— Да.

— Все утро?

— Да. Работал вот в этой комнате. Чем еще могу быть полезен?

— Ничем. Благодарю. А теперь хочу побеседовать с горничной, которая принесла мисс Мэтьюс ранний утренний чай.

— Хорошо, я сейчас позвоню. — Гай направился к колокольчику.

— Лучше, если мы поговорим в другой комнате.

— О, разумеется! — вспыхнул Гай. — Разговаривайте где хотите!

— Я попросила бы вас подождать, пока не придет подтверждение, что Харриет была отравлена, — с чопорным видом изрекла миссис Мэтьюс. — События последних дней действуют на слуг угнетающе, а у нас в доме и так не хватает прислуги. Кроме того, Мэри вряд ли что-то добавит к нашему рассказу, так как ничего не знает.

— В таком случае я не стану злоупотреблять ее временем и надолго отвлекать от работы, миссис Мэтьюс.

В библиотеку зашел Бичер.

— Да, Бичер, я звонил, — обратился к дворецкому Гай. — Проводите суперинтенданта в утреннюю гостиную и пришлите туда Мэри.

— Хорошо, сэр. — Бичер открыл перед суперинтендантом дверь и провел его через коридор в гостиную.

Вскоре пришла и Мэри. Девушка стояла в дверях с круглыми от страха глазами, заложив руки за спину.

— Что вам угодно, сэр? — спросила она прерывающимся шепотом.

Ханнасайд поздоровался с горничной, спросил, как ее зовут, а потом стал задавать вопросы.

— Я не задержу вас надолго. Только скажите, кто сегодня утром готовил ранний утренний чай для мисс Мэтьюс и кто отнес его в спальню.

— Чай заваривала миссис Бичер, а я отнесла подносы наверх. Мне помогала судомойка.

— Которая из вас отнесла поднос мисс Мэтьюс?

— Точно не скажу, сэр. Судомойка только отнесла два подноса наверх и оставила на столике, что находится на лестничной площадке. Точно не помню, кому они предназначались.

— Судомойка сразу спустилась вниз, когда поставила подносы на столик?