Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник)

— Милая кузина, до официального утверждения завещания я не являюсь владельцем наследства. Но как только его утвердят, я отдам все деньги первой попавшейся на глаза благотворительной организации.

Слова Рэндола поразили Стеллу, и она на время утратила дар речи и только во все глаза смотрела на кузена.

— Чушь! Не верю! — воскликнула она наконец.

— Я на это и не рассчитывал, моя радость, — рассмеялся Рэндол.

— Но зачем? — недоумевала Стелла. — Какой в этом смысл?

— Ну, у меня достаточно средств на мои, так сказать, скромные нужды, — пожал плечами Рэндол.

— Либо ты окончательно спятил, либо снова плетешь какие-то интриги, — уверенно заявила она. — Где это слыхано, чтобы отдать на благотворительные цели все состояние?

— Вот и я вижу в этом поступке ласкающую душу оригинальность, — согласился Рэндол. — Налить еще хереса?

— Нет, спасибо, — покачала головой Стелла. — Даже ты не способен на подобное безумство ради красивого жеста. Или хочешь заткнуть рты тем, кто подозревает тебя в убийстве дяди по причине финансовых трудностей?

— А разве среди посторонних людей ходят и такие слухи? — удивился Рэндол. — Я-то думал, эта версия не выходит за рамки узкого круга любящей семьи. Кроме того, я не испытываю финансовых затруднений.

— Подозреваю, тебе известно о дядиной смерти больше, чем нам. — Стелла устремила на кузена внимательный взгляд.

— Если сим двусмысленным замечанием ты намекаешь на мою причастность к убийству дяди, то позволь напомнить, моя прелесть, что мы виделись с ним в последний раз в воскресенье 12 мая.

— Знаю. И ничего такого я не имела в виду. И вообще не представляю, каким образом ты мог совершить подобное преступление. А что думает суперинтендант?

— Он, как и ты, мое сокровище, не представляет, каким боком я мог стать убийцей. Боюсь, его это сильно огорчает.

— Рэндол, а найдут ли вообще дядиного убийцу?

— А почему ты меня об этом спрашиваешь? — ответил вопросом на вопрос Рэндол.

— Потому что тебе определенно что-то известно. И не отпирайся. Дядю ты убить никак не мог, но уверена, ты скрываешь какие-то важные факты или улики. В общем, то, что не должно попасть в чужие руки. Я помню, как ты выходил из дядиной комнаты в тот день. Наверняка что-то искал.

— Искал, — с невозмутимым видом признался Рэндол. — Но не нашел.

— И что же это?

— Не знаю.

— Не знаешь? — не поверила Стелла.

— Пока не знаю. Я искал предмет, в котором мог содержаться яд. Должен признаться, надежда его найти была ничтожной.

— Я тебе не верю, — заявила Стелла.

— Ты не оригинальна, — равнодушно заметил Рэндол. — Может, для разнообразия поговорим на другую тему? Бесконечные дискуссии и пустые домыслы по поводу дядюшкиной смерти начинают утомлять.

— Мистер Рамболд считает, что дело рассыплется за отсутствием улик.

— Возможно, он прав. Мистер Рамболд по-прежнему утешает убитых горем тетушек в самые тягостные моменты?

— Он каким-то образом умудряется их утихомирить, — улыбнулась Стелла. — И не надо над ним насмехаться, Рэндол. Ведь мистер Рамболд всегда вел себя по отношению к нашей семье в высшей степени порядочно.

— Я отношусь к нему с глубоким уважением, — заверил Рэндол.

— Раз ты так говоришь, значит, на самом деле все наоборот.

— Разумеется, ты думаешь, я не способен испытывать к людям подобные чувства, — устало кивнул Рэндол.

— Когда ты говоришь о человеке что-то хорошее, всегда получается наоборот.

— Ну, это распространяется только на любимых родственников или других лиц с ущербным интеллектом, — возразил Рэндол. — А острый ум я всегда ценю очень высоко.

— Вот спасибо! — обиделась Стелла. — Значит, и меня ты причисляешь к разряду кретинов?

— Ну, не совсем так, — утешил Рэндол. — Несколько раз я замечал, как ты сначала думаешь, а уж потом высказываешь свою мысль. Иногда даже демонстрируешь определенный уровень сообразительности. Должен признаться, в подростковом возрасте я вообще считал тебя безнадежной, но с тех пор, мое сокровище, ситуация заметно улучшилась.

— Рада слышать, — усмехнулась Стелла. — Разумеется, ты проявлял огромный интерес к моему развитию. Жаль, я раньше этого не знала. Вероятно, частые визиты в «Тополя» весь прошлый год также объясняются желанием встретиться со мной.

— Надеюсь, ты не заподозрила меня в желании как можно чаще видеться с твоей милой матушкой?

Стелла, растерянно моргая, смотрела на кузена:

— Ты приезжал к дяде!

— О господи! — вздохнул Рэндол, беря ее под руку и провожая к двери. — Сегодня, мое счастье, твой интеллект явно не в лучшей форме. Идем обедать.

Глава одиннадцатая

По дороге в Гринли-Хит Стелла размышляла над загадочными словами Рэндола, которые повергли девушку в изумление и одновременно вызвали подозрения. В конце концов она решила держаться с кузеном настороже и не откровенничать. Рэндол не стал настаивать на продолжении разговора и отвел Стеллу в столовую, где угостил лангустом и великолепным шабли. Со дня дядиной смерти Стелла питалась только в «Тополях» и после скудного рациона, утвержденного тетушкой Харриет, с удовольствием пообедала, забыв на время об обрушившихся на семью несчастьях. Подали кофе, и слова Рэндола снова всплыли в памяти. Лицо омрачило облачко грусти, и Стелла с тяжким вздохом посетовала, как страшно иметь убийцу среди членов семьи. Будто над домом сгустились черные тучи.

— Все друг друга подозревают, — жаловалась она. — Да, дядя был очень жесток в обращении с людьми, да только после его смерти лучше не стало. Взять, к примеру, хоть меня. Дядя постарался, чтобы брак с Дериком стал невозможным при его жизни, и это было ужасно. Но вот он умер, и я могла бы выйти замуж за Дерика, но все снова пошло наперекосяк.

— Давай обойдемся без тошнотворной жалости к собственной персоне, — миролюбиво предложил Рэндол. — За обедом ты показала себя приятной собеседницей и выбросила из головы бывшего ухажера. Твое сердце не разбито, так что не надо вынуждать меня произносить утешительные речи. В этом вопросе я нисколько тебе не сочувствую.

— Я ела твои хлеб-соль, а потому не могу высказать все, что хотелось бы, — с достоинством заявила Стелла.

— Не сдерживай идущие от души порывы, моя радость. Я съел достаточно хлеба-соли в «Тополях» — остальные яства были представлены в гораздо более скудном количестве, — однако сей факт не лишил меня способности высказывать свое мнение.

Стелла наблюдала, как кузен заваривает кофе.

— Если хочешь знать, я и не думала себя жалеть. И все-таки тяжело, когда человек, на которого полностью полагаешься, вдруг оказывается колоссом на глиняных ногах.

Рэндол убрал спиртовку из-под кофеварки и задумчиво взглянул на Стеллу.

— Неужели ты и правда верила, что эгоистичный влюбчивый доктор станет надежной опорой в минуту невзгоды? Ах, как же вы, девушки, доверчивы!

— Беда в том, что нам не к кому обратиться, — снова пожаловалась Стелла. — От дяди Генри толку мало, а Гай слишком молод. Да и вообще, он человек другого типа. Мистер Рамболд очень любезен, но он не член семьи, а Оуэн считает все происходящее неприличным и не желает, чтобы его впутывали.

— А Рэндол — затаившаяся в траве змея, готовая в любой момент ужалить, — в тон ей продолжил Рэндол, помешивая кофе.

— Так и есть. — Стелла в изумлении смотрела на кузена. — Но о тебе я как-то не подумала.

— И совершила очередную ошибку, моя радость. Как раз обо мне и следовало подумать в первую очередь. Ведь главой семьи теперь являюсь я.

— И что из этого следует?

— Очень многое, — улыбнулся Рэндол. — И как глава семьи предлагаю рассмотреть вопрос.

— Как мило с твоей стороны! Твое участие спасет нас всех. Если полиция надумает арестовать кого-нибудь из семьи, ты сыграешь роль доброй крестной из известной сказки и развеешь черные тучи над нашими головами.

— Если арестуют тетушку Гертруду, я этого делать не стану, а вот ты — другое дело. — Рэндол разлил кофе по чашкам и подал одну Стелле. — Для тебя я бы, возможно, и постарался.