Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник)

Мисс Мэтьюс не ожидала, что ее излияния будут так неожиданно прерваны, и испытала легкое разочарование. Однако виду не подала и послушно отправилась на поиски Филдинга, которые не заняли много времени, так как доктор все еще болтал со Стеллой в коридоре. Инспектор не успел высказать ни одного из своих соображений, а Филдинг уже пришел в библиотеку.

— Заходите, доктор, — любезно пригласил Ханнасайд. — Мне надо задать вам пару вопросов. — Он заглянул в открытую записную книжку. — Говорят, при осмотре тела покойного вы не обнаружили иных признаков, кроме тех, что обычно бывают при смерти в результате синкопе?

— Совершенно верно, — подтвердил доктор. — Вряд ли другой врач смог распознать действие яда при поверхностном осмотре.

Ханнасайд согласно кивнул:

— Мистер Мэтьюс являлся вашим пациентом, так?

— Да, около года.

— Несомненно, у вас сложились доверительные отношения с некоторыми членами семьи, а стало быть, вам известна вся подноготная.

— Даже не знаю, что ответить, — после недолгого колебания признался Филдинг. — Я нахожусь в дружеских отношениях с мисс Стеллой Мэтьюс, мы помолвлены и собираемся пожениться. Ну и я навещал ее тетю, когда ей требовалась помощь врача. Об остальных членах семьи мне мало что известно.

— Полагаю, вы знали, что в доме имеют место разногласия?

— Это ни для кого не секрет, — сдержанно откликнулся доктор.

— Думали ли вы об этих разногласиях, когда решили передать дело в руки полиции?

Доктор поднял голову и пристально посмотрел в глаза Ханнасайду.

— Вы заблуждаетесь, суперинтендант. Не я, а миссис Лэптон настояла на проведении расследования.

— Вы мне об этом не говорили, — заметил Ханнасайд.

— Прошу прощения, — вежливо извинился Филдинг. — Наверное, выскользнуло из памяти. В любом случае мне это не кажется существенным. Миссис Лэптон сама подтвердит, что я не возражал против расследования и вскрытия. Наоборот: уж коли возникли подозрения в совершении убийства, я, естественно, в числе первых стал настаивать на расследовании.

— Вы с покойным были в хороших отношениях? — задал неожиданный вопрос инспектор.

Филдинг глянул на него с некоторым удивлением.

— Нет, инспектор, в плохих, — признался он.

— Будьте добры, расскажите нам о причинах, — попросил Ханнасайд.

Филдинг старательно изучал ногти на руках.

— Поскольку задан вопрос, полагаю, я должен ответить, — произнес он наконец. — Мне это крайне неприятно, но у меня нет ни малейшего желания чинить препятствия следствию и скрывать факты, которые вы считаете важными. Мистер Мэтьюс был категорически против моей помолвки с его племянницей.

— А почему? — задал следующий вопрос инспектор.

После короткой паузы доктор сдавленным голосом произнес:

— Мистер Мэтьюс обнаружил — уж не знаю, как ему удалось, — что мой отец умер в лечебнице для хронических алкоголиков.

Признание Филдинга потрясло инспектора, и он смущенно закашлялся, а Ханнасайд бесстрастным голосом продолжил:

— Вполне понятно, вам очень неприятен наш разговор, но все же скажите, мистер Мэтьюс сообщил добытые сведения мисс Стелле?

— Для Стеллы они не имели значения, — ответил доктор.

— Ясно. Он как-то пытался контролировать ее действия?

— Что бы он ни говорил, мы все равно бы поженились, если вас это интересует. — Филдинг немного помолчал, с грустной улыбкой переводя взгляд с суперинтенданта на инспектора. — Смелее, суперинтендант, к чему ходить вокруг да около? Вас интересует, угрожал ли он разоблачением? Разумеется, угрожал, и если бы мистер Мэтьюс осуществил свои угрозы, я, безусловно, оказался бы в крайне неприятном положении.

— Благодарю, доктор. — Ханнасайд повернулся в сторону открывшейся двери.

В комнату вплыла миссис Мэтьюс в сопровождении Стеллы. Зои прелестно выглядела в черном траурном платье с белой отделкой по вороту и запястьям. Если она и завершала работу над прической второпях, по безупречно уложенным волнами волосам догадаться об этом не представлялось возможным. Миссис Мэтьюс в нерешительности задержалась на пороге:

— Ах, кажется, мы не вовремя? Простите, но сын сказал, что вы хотели меня видеть, э… суперинтендант.

— Нет-нет, вы нисколько не помешали, пожалуйста, проходите, — пригласил Ханнасайд, вставая из-за стола. — Вас, доктор, я больше не задерживаю.

Миссис Мэтьюс, дождавшись, когда Филдинг покинет библиотеку, направилась прямиком к Ханнасайду и уселась в кресло напротив, а потом грациозным жестом руки дала понять, что суперинтендант тоже может занять свое место. Стелла с восхищением следила за полными изящества движениями матери, пристроившись на подлокотнике кресла и одновременно разглядывая Ханнасайда.

— Вы также хотели повидаться с моей дочерью, верно? — осведомилась Зои, беря Стеллу за руку. — Уверена, вы не станете возражать против моего присутствия во время разговора со Стеллой, — добавила она с доверительной улыбкой. — Опасаюсь, что она страдает угрызениями совести и с ужасом ждет, что вы станете задавать неприятные вопросы относительно езды с погашенными задними габаритами!

Стелла нервно заерзала на подлокотнике.

— Мама, ну что ты!

— Видите ли, мисс Мэтьюс, моя служба не имеет к этому отношения.

— Я в курсе, — возмущенно фыркнула Стелла.

Мать сжала руку девушки сильнее, и та замолчала.

— Пожалуйста, суперинтендант, задавайте мне любые вопросы, что вас интересуют! — любезно предложила миссис Мэтьюс. — Здесь все уклоняются от обсуждения больной темы, но я считаю это необходимым и полагаю, что нужно сделать над собой усилие и преодолеть инстинктивное отвращение. Я была очень привязана к моему несчастному деверю, и его смерть потрясла меня до глубины души. Должна признаться, что не отличаюсь крепкой нервной системой, но тем не менее готова ответить на все вопросы, если, конечно, смогу.

— Благодарю, — улыбнулся Ханнасайд. — Разумеется, мне понятны ваши чувства. Ведь вы прожили под одной крышей с мистером Мэтьюсом несколько лет, правильно?

Зои в задумчивости склонила голову:

— Я живу здесь вот уже пять лет. Деверь проявил доброту и трогательную заботу, когда я оказалась в горестном положении, и уже только по этой причине я всегда буду вспоминать о нем с благодарностью.

— Отец умер пять лет назад, — перебила мать Стелла. — А дядя, вместе с мамой, был соопекуном и доверенным лицом для нас с братом.

— Понятно. И пользуясь полномочиями опекуна, мистер Мэтьюс предложил отправить вашего сына в Южную Америку, миссис Мэтьюс?

Зои удивленно подняла брови:

— Абсурдный план! Я не приняла его всерьез, суперинтендант. А вы успели наслушаться россказней моей золовки? Она добрая душа, но как вы, вероятно, заметили, склонна к преувеличению. Разумеется, я ни за что не сказала бы этого в ее присутствии, но только Харриет не понимала брата. Так часто происходит, когда люди не ладят друг с другом. Все дело в отсутствии сочувствия и способности к сопереживанию, которые помогают понять душу другого человека и его чувства. Порой мне кажется, что никто не понимал Грегори, как я.

Инспектор Дэйвис поймал красноречивый взгляд суперинтенданта и понял, что тот имел в виду. У обоих мужчин создалось впечатление, что все семейство Мэтьюс состоит исключительно из не в меру говорливых дам.

— Но разве у мистера Мэтьюса не было серьезного намерения отправить вашего сына в Бразилию? — удивился Ханнасайд.

— Конечно, деверю казалось, что это хорошая возможность для Гая, но…

— А вы были с ним согласны? — забыв о вежливости, перебил Ханнасайд.

Миссис Мэтьюс одарила его снисходительной улыбкой:

— Ни одной женщине не пришло бы в голову задать подобный вопрос, суперинтендант. Я — мать Гая и ни за что на свете не соглашусь с ним разлучиться, если на то нет очень веских причин.

— То есть вы стали возражать, миссис Мэтьюс?

— Да, пожалуй, можно назвать это и так, — с видом умудренного жизнью человека снова улыбнулась миссис Мэтьюс. — Но я уже сказала, что как никто понимала деверя и знала, что его планы закончатся ничем.